Все члены «малого» совета по команде разошлись, как вдруг Алексис окликнул шахтёра:
— Лорд Алессио, задержитесь, пожалуйста.
Тот остановился у дверей:
— Да, Ваше Величество?
— Вы так ничего и не нашли? — взмолился король с надеждой в глазах.
Шахтёр отвёл взгляд, о чем-то с сомнением размышляя, а затем с горечью посмотрел на монарха.
— Ничего, — пожал плечами он.
Алексис в очередной раз впал в отчаяние и, небрежно махнув рукой в сторону Алессио, как бы говоря, что тот может идти, без сил упал на трон, роняя голову на руки.
Николос приблизился к приятелю.
— Всё будет хорошо, — успокаивал мальчик. — Вот увидишь. Артемий крепкий малый, он выкарабкается.
— Если с ним что-то стряслось… Я никогда не прощу себе того, что отпустил его, — произнёс юноша.
— Алексис, — настаивал оруженосец, — это вовсе не твоя вина. Поспи часок, позволь себе отдохнуть. Ты не можешь контролировать всё и сразу, а нервничать тебе нельзя.
— Не нервничать я тоже не могу, — пожал плечами король, потирая браслет на правом запястье.
До самого рассвета Его Величество не сомкнул и глаз, в ожидании вестей глядя в окно. Уставший до синяков под глазами и истощённый, Алексис гадал, что могло произойти. Где его дорогой супруг? Как он? Жив ли? Они не виделись так давно, что, казалось, монарх забывает, как тот выглядит. А ответа от мужа юноша так и не получил.
Николос давно храпел на троне Артемия, а Алексис жалел будить парнишку.
На стенах тронного зала золотом заиграли первые лучи солнца, щекоча теплом кожу, а юноше всё никак не удавалось согреться. Пальцы подрагивали то ли от холода, то ли от бесконечного ожидания. Кто бы мог подумать, что он будет так страдать по человеку, которого всем сердцем презирал когда-то?
Весь день Его Величество не находил себе места, терзаемый мыслями о потерявшемся супруге. Николос не отходил от товарища ни на шаг, то и дело пытаясь успокоить, что, увы, было тщетно. Алексис был безутешен: ни есть не хотел, ни спать. Время шло мучительно медленно. К вечеру король чуть не отправил вторую группу разведчиков в Серебряное Королевство, как вдруг из окна тронного зала разглядел мчащегося прямо во дворец всадника, а по всему городу раздался звон колоколов. Недолго думая, на пару с Николосом Алексис выбежал на Парадную площадь навстречу гонцу, а за теми последовала и вся знать, которую король извёл не меньше себя. Спускаясь по лестнице Его Величество бросил на всадника взгляд полный надежды, и юноша тут же спрыгнул с гнедой лошади, стремительно направляясь к монарху.
— Какие новости? — хмурился Алексис, поглаживая себя по животу.
Разведчик поклонился Его Величеству и нерешительно поднял глаза на него.
— Худо всё, милорд, — произнёс гонец. — На полпути мы повстречали в лесу отряд короля Артемия. Они возвращаются в Аурум на какое-то время.
— Артемий, — произнёс Алексис, ощущая как трепещет всё внутри. — Он жив?
— Жив, милорд, жив, — кивнул разведчик. — Но очень плох.
Король почти разрешил себе с облегчением выдохнуть.
— Что с ним? — спросил он в нетерпении.
— Этого я точно не могу сказать, — извинился всадник. — Коль не ошибаюсь, с ногой что-то, да и лихорадит его заметно, но идти пока может. Его Величество лишь приказал передать Вам, что скоро прибудет в столицу, а остальное он разъяснит лично. Кажись, сербы напали на них ночью.
Алексис был готов сам бежать навстречу супругу, лишь бы убедиться, что он жив, лишь бы помочь, чем сможет. С одной стороны гора с плеч упала, ведь Артемий возвращается домой, но с другой…
— А Грегори? — продолжал король. — Что с лордом Грегори?
— Не знаю, Ваше Величество, — пожал плечами разведчик. — Я не видел его.
Алексис в неверии покачал головой и нервно переглянулся с Николосом. Грегори всегда с Артемием. Куда пропал десница?
— Как скоро они прибудут ко дворцу? — интересовался монарх, кутаясь в мантию.
— В лучшем случае сразу после заката, — ответил гонец.
Морщинки волнения не сходили со лба Его Величества. Алексис больше не мог бездействовать, пока с его Теми творится непонятно что непонятно где, но и сам не мог никуда поехать, осознавая своё положение с ребёнком. Собрав прислугу, король приказал отправляться навстречу военному отряду и оказать всем должную помощь в пути.
— Николос, — окликнул юноша, пока остальные собирались в дорогу, — поезжай и ты.
— Я? — удивился оруженосец.
— Назначаю тебя доверенным лицом короля и представителем моего имени, — произнёс Алексис. — Проследи, чтобы все выжившие благополучно добрались до Аурума.
— Просишь меня присмотреть за Артемием? — вопросительно приподнял бровь эсквайр.
Алексис неловко опустил взгляд в сырую землю и принялся ворошить сапогом подгнившие осенние листья.
— Будет выполнено, — вздохнул Николос, кладя руку на плечо товарища, и улыбнулся. — Что б ты без меня делал?
Король благодарно посмотрел на парнишку и притянул его в объятия, пока конюх подводил к оруженосцу его запряжённого жеребца.
— Удачи, — пожелал Алексис, и Николос, едва ли собранный, запрыгнул в седло, помахав другу рукой на прощание.
Оставшись наедине с самим собой, Его Величество, окружённый стражей, вернулся в тронный зал, дожидаясь возвращения мужа с войны и сверля взглядом окрестности столицы.
На улице давно стемнело, уже зажглись факелы и свечи в Белом дворце, а Алексис всё замерял маленькими шагами помещение и поглаживал живот, приговаривая принцессе что-то ласковое и напевая замысловатую колыбельную, которую ещё при жизни пела сыну королева, как вдруг колокола вновь разрезали покой в столице своим звоном. Сердце усиленно застучало, ударяясь о грудь так сильно, что становилось тяжело дышать. Неужто он, Артемий, наконец вернулся? Неужто они снова увидятся?
Схватив со стены первый попавшийся факел, Алексис помчался на выход из тёмного замка, встречаясь кожей с холодным воздухом снаружи. Парадная площадь по-прежнему пустовала, однако, наплевав на всё, юноша пошёл через весь Аурум прямо ко вратам, невольно потащив за собой стражу.
Где-то посреди мрачного и тихого города, когда уже от долгой ходьбы заныла спина, а эмоции оглушали, взрываясь внутри, король столкнулся с большим скоплением людей и остановился, окидывая толпу взглядом. Воины вернулись на Родину. Напряжённое безмолвие и тяжёлые вздохи окутали ночь. Люди едва ли стояли на ногах или сидели на истощённых лошадях. У кого-то была небрежно перевязана какой-то тряпкой рука, у кого-то — грубые шрамы на лице и ужасающие ещё свежие ожоги.
Алексис взглядом искал в толпе определённого человека, замерев.
Во главе отряда стояло два всадника. Один из них, на гнедом жеребце, словив взволнованный взгляд друга, приветливо улыбнулся.
— Николос, — прошептал монарх на выдохе.
Второй, что сидел на перепачканном грязью единороге, с торчащими во все стороны кудрявыми волосами и уставший до полуобморока, пытался сфокусировать помутневший взгляд на одном человеке впереди.
— Алекс! — воскликнул он из последних сил и счастливо заулыбался от уха до уха, пытаясь благополучно спрыгнуть с Лойала.
— Теми, — произнёс Алексис, не веря собственным глазам, и помчался к долгожданному мужу.
Тот, едва коснувшись земли ногой, не устоял и, зашипев от боли, упал навзничь.
— Теми, — повторил король, подскакивая к супругу прямо на сырую холодную землю и укладывая его голову себе на колени. — Теми, ты жив.
Артемий закивал, едва сдерживая слёзы счастья и потянулся рукой к скулам мужа, словно не верил, что тот настоящий, так близко. Алексис, наплевав на всё и всех вокруг, гладил его по взмокшим от пота волосам и лицу. Артемий заметно похудел, грязные от пепла и песка щёки впали, и всего юношу трясло от лихорадки.
— Что с тобой стряслось, родной мой? — шептал юноша, щупая лоб супруга. — Ты весь горишь.
— Ты себя хоть раз видел? — ухмыльнулся тот, изучая карими глазами черты лица мужа.
— Дурак, — произнёс Алексис и жадно прильнул к губам Артемия, всё таким же неизменно сладким и даже более желанным. — Как же я скучал по тебе! Больше никогда, клянусь перед звёздами, не отпущу тебя от себя.
