— Держи себя в руках, Теми, ладно? — попросил Алексис и потянулся к губам мужа, оставляя на них мягкий поцелуй. — Ты можешь быть лучше, я знаю.

Юноша положил ладонь Артемия на свой живот:

— И она знает.

Монарх в истерике замотал головой и сжал челюсти, как бы говоря, что он за себя не отвечает, но Алексис поймал взгляд супруга и медленно вдохнул, заставляя его сделать так же, чтобы успокоить.

— Ладно, — произнёс король на выдохе и, нехотя отпустив руку мужа, удалился из помещения.

Повернувшись обратно к товарищам, юноша поймал на себе полный злости и презрения взгляд лорда Грегори. Желваки десницы вздулись, и он сильно сжал кулаки.

— Смотреть мерзко, — выпалил юноша.

— Простите, что? — удивлённо изогнул бровь Алексис.

Воздух в помещении в мгновение ока спёрло.

— Он для Вас игрушка? — наступал Грегори, пока в светлых глазах чернела невиданная ярость. — Дёргаете за верёвочки, манипулируете, как того желаете, а он, бедолага, ведётся! В кои-то веки отыскал что-то, что полюбил, пусть и не понимает этого, но, признайтесь, Ваше Величество, Вам самому не жаль обрести власть над ним, но осознать, что теряете себя на пути к мести?

Алексис стиснул зубы и сжал губы в плотную линию.

— Мне жаль лишь о том, что я посвятил Вас в свои планы, — огрызнулся король. — Он убил моего отца посреди зала, где мы сейчас стоим! Я не прощу этого.

— Прощать больше некого! — заявил Грегори, всплеснув руками. — Он уже не тот, что прежде, он меняется рядом с Вами, неужто Вы не видите?

— Я в это не верю, лорд Грегори. Артемий заслуживает наказания не меньше, чем человек, по чью душу он сейчас пошёл.

— Наказания?! Вы собрались убить его родную дочь, в которой он души не чает! Вы ведь видите, как он защищает её.

Десница приблизился к Алексису и коснулся его руки, заглядывая в глаза юноши.

— Это уничтожит его. Никто такого не заслуживает, Вы сами это знаете. Я не верю, что Вы способны на подобное, Ваше Величество. Лжёте окружающим, так не лгите хотя бы себе. Вы же милосердный человек, я понял это сразу, как увидел Вас. И Вы, Вы и ребёнок, его последняя надежда. Молю, одумайтесь. Подарите ему второй шанс.

Алексис внимательно выслушал лорда Грегори и, задумавшись, опустил взгляд в пол.

— Я не святой, — твёрдо произнёс король. — И коль Вы хотите видеть меня таковым, поспешу разочаровать, это не моя проблема.

В глазах десницы вмиг что-то потухло.

Николос всё это время стоял в стороне и до последнего молча слушал, но чаша терпения мальчика переполнилась, лишь последнее слово Алексиса разрезало тишину, и он вмешался:

— Прекратите!

Спорящие юноши тут же обратили внимание на отчаявшегося оруженосца.

— Вы трое сведёте друг друга с ума! — констатировал парнишка.

— Эсквайр Николос, послушайте… — обратился десница.

— Нет, это Вы меня послушайте, лорд Грегори! — вспыхнул оруженосец. — Вы не можете вечно заботиться о других, не урезая при этом своё счастье. Не можете метаться меж двух огней, пытаясь спасти одного от другого в то время, когда Вам нужно спасать себя! Прекратите пытаться наладить жизнь друга, вспомните о своей и возьмите же наконец то, чего так страстно желаете, пока вовек не утонули в тени…

— О чём речь? — встрял Алексис.

— Молчать! — прогремел голос Грегори, и в зале задрожали окна. — Оба!

— Алексис, — обратился Николос к королю, — ты самый слепой дурак на свете, если до сих пор не видишь, что…

— Я сказал, молчать! — закричал десница, и все стёкла в помещении вмиг разлетелись на миллионы осколков, взрываясь с оглушающим лязгом.

Все трое с перепугу пригнулись и прикрыли головы руками, наконец стихнув. Голоса замолкли и, словно после бури, в ушах остался лишь противный звон да отголоски громких слов. Выплеснув всё и сразу, Грегори свалился на пол. Остальные же переводили дыхание.

Алексис поднялся на ноги и отряхнулся. Среди полнейшего хаоса вокруг и суматохи в разуме, где мысли неслись, одна обгоняя другую, король ощутил в груди непреодолимое желание сбежать от всего к супругу, зарыться в его объятия и спрятаться от мира, чтобы были лишь они вдвоём, словно не причинили друг другу тьму боли. В следующую секунду юноша ущипнул себя за презренные мысли и вернулся в суровую реальность.

Едва очнувшись от пурги эмоций, Николос подскочил к деснице.

— Вы в порядке? — прошептал он не в силах повысить голос.

Потирая виски, Грегори присел и поднял полный обиды и гнева взгляд на Алексиса.

— Клянусь, Ваше Величество, — грозно прошипел он, — коль Вы не вернёте мне яд до вечера, я лично доложу Артемию о всех Ваших планах.

Внутри короля всё осыпалось прахом.

— Вы не посмеете, — мотал головой Алексис, до побеления костяшек сжимая кулаки.

— Я не позволю Вам сжечь остатки его человечности. Артемий для меня всё. Так что ещё как посмею, — заверил Грегори и, прихрамывая, вышел из тронного зала.

В Алексисе что-то упало, растворилось, выгорело. Хотелось закричать.

Всё вокруг рушилось на глазах, и он не знал, что делать, куда бежать. Юноша понимал лишь, что окончательно запутался: в себе и людях вокруг. Но, в первую очередь, король задавался вопросом, почему он видит свет там, где должен видеть тьму?

— Разорвите этот порочный круг жестокости друг к другу, — нарушил гробовую тишину Николос, подойдя к товарищу. — Если бы хоть у одного из вас хватило сил свернуть…

Его Величество тяжело вздохнул и опустил веки, мечтая провалиться в забытье. Почему всего так много? Словно стены двигались на него, сдавливали, мешая дышать.

Эсквайр положил ладонь на плечо короля и сжал в жесте поддержки, собираясь что-то сказать, как вдруг в тронный зал вернулся Артемий. Лишь приоткрыв массивные двери, юноша с распахнутыми от удивления глазами оглядел помещение.

— Звёзды небесные, что тут произошло? — шокировано произнёс он.

Только увидев супруга, в Алексисе вновь что-то ожило, и он почти сорвался с места, чтобы подбежать и обнять Артемия, но в последний момент одёрнул себя и остался на месте. Простейший механизм эмоций внутри действовал неисправно. Он должен чувствовать иначе.

Месть. Месть. Месть.

— Грегори в порядке? — хмурясь, поинтересовался Артемий. — Где он?

Алексис отвёл взгляд. Что-то не позволяло ему посмотреть мужу в глаза.

— Он будет в порядке, — заверил Николос.

Король тяжко вздохнул.

— Я… хотел поговорить с тобой, Алексис, — позвал монарх. — Наедине. Отойдём?

Кивнув на прощание оруженосцу, юноша подошёл к супругу, и они вдвоём вышли в коридор. Алексис нервно оттянул воротник, словно воздуха в помещении не хватало.

— Что-то насчёт… убийцы? — спросил он.

— Да, это тоже, — начал Артемий. — Флакон со смертельным ядом нашли у неизвестного мужчины как раз в тот момент, когда он пытался сбежать из дворца через подземные тоннели. Но его поймали. Как я и думал, посыльный Артура. Он шпионил за всем происходящим в Белом замке.

Алексис смолчал, уставившись вниз на свои ноги, и следовал за супругом по коридорам дворца. Он с облегчением выдохнул, узнав, что тётя Тамара никак в этом не замешана.

— Мы сумели уберечь тебя с малышкой в этот раз, но, уверен, он не последний, — с горечью произнёс Артемий. — Артур будет присылать людей до тех пор, пока не добьётся цели, а я не могу допустить, чтобы вы пострадали.

Монархи остановились напротив двери в покои. Его Величество провёл ладонью по щеке супруга, и Алексис наконец взглянул в карие, полные невиданного страха, глаза.

— Он так сильно ненавидит тебя, что готов любыми способами убить нерождённого ребёнка? — с иронией поинтересовался юноша.

— Не он первый, не он последний, — пожал плечами король и пропустил супруга в спальню.

— Это всё, о чём ты хотел поговорить? — равнодушно спросил Алексис.

Артемий медленным шагом прошёл к потайной дверце и опёрся о неё спиной.

— Нет, — помотал он головой.

— Тогда что ещё? — нетерпеливо всплеснул руками юноша, ощущая, как злость накатывает новой волной.