Ангел и демон насколько давно обитали рядом, что почти всегда понимали друг друга без слов. Но некоторые вещи всё-таки стоило проговорить вслух именно из-за наличия “почти” в их жизни. Через буквально четверть часа Кроули вырулил на обочину, заглушил двигатель и сделал то, что обычно делал, когда Азирафаэль был неправ:

— Прости меня, ангел. Я был неправ и определённо очень поторопился, — Кроули чуть сильнее сжал руль, словно это могло помочь: — Больше этого не повторится, — ангел хотел его перебить, но не успел, — если ты сам этого не захочешь. Я весь в твоём распоряжении, как и всегда.

— Нет, мой милый мальчик, ты меня прости. Я так люблю тебя, но не могу просто откинуть старые привычки, — Азирафаэль положил левую руку поверх руки Кроули на руле, а правой слегка сжал плечо, поддерживая и опираясь одновременно. Он сам не верил, что говорит это только сейчас. — Мне нужно ещё немного времени. Я попытаюсь ускориться.

— Не стоит, я буду ждать столько, сколько тебе нужно. Поехали дальше, нам ещё многое предстоит сделать.

До Лондона они ехали в молчании, но уже столь же приятном, как обычно. Кроули было очень неловко от того, что он растерялся и не ответил ангелу словами любви напрямую, а теперь момент был упущен. Но он подумал, что ангел и так знает и понимает это. Возможно, демон всё-таки мог излучать любовь.

***

В веках потерялась история происхождения британской бюрократической системы, её могли придумать как в Раю для установления порядка, так и в Аду, просто, чтобы люди чуть больше страдали. Пострадали же, однако, представители обоих ведомств — Азирафаэль настоял на честном оформлении дома в собственность, и в результате это должно было занять абсолютно неопределенное время и космическое количество бумаг. Будущие домовладельцы честно разделили свои обязанности: демон занимался добычей и распределением бумаг, а ангел планировал и контролировал процесс, варил ему кофе по утрам и невесомо целовал перед выходом из книжной лавки для моральной поддержки.

Для упрощения жизни Кроули временно въехал к Азирафаэлю, а в свою квартиру приходил только угрожать растениям; ангел отдал ему свою пустующую спальню, и Кроули тут же втиснул туда свою кровать, которая заняла почти всю комнату. В принципе, теперь можно было просто падать практически с порога на удобнейший матрас, и он делал так уже пару раз, вымотавшись после борьбы с бюрократической машиной убийства нервов.

Они проводили свободные дни, обсуждая порядок переезда, присматривая и резервируя новую мебель. По вечерам Азирафаэль по просьбе демона читал вслух отрывки из книг, экранизации которых тот уже смотрел. Кроули назвал это про себя “тактическое чтение”: сюжет он уже знал, так что мог не отвлекаться и в эти моменты незаметно, но победоносно, захватывать личное пространство ангела. На карте своих новых территорий он уже отметил плечи Азирафаэля, в которые иногда упирался острым подбородком, его щёки и шею, об которые потирался кончиком носа, и мягкие бёдра, на которые так было приятно откинуться, когда ангел не закидывал ногу на ногу. Если Азирафаэль и возражал против вторжения, внешне он никак этого не показывал, продолжая увлечённо читать. Лишь иногда сбивался, делая небольшую паузу на вдох.

Их почти невинные поцелуи, невесомые объятья и мимолётные прикосновения Кроули даже не считал за победы. Во-первых, Азирафаэль обычно сам был их инициатором, а во-вторых, он просто сбился со счёта в какой-то момент. Теперь, когда у Кроули была в книжной лавке своя спальня с выходом к ванной, жизнь стала гораздо легче.

***

Кроули всегда были интересны любые человеческие изобретения и выдумки. Иногда они были весьма занимательны. К сожалению, некоторые он не мог опробовать на себе. По крайней мере, не сразу.

Его отпугивали некоторые вещи, которые могли бы привести к развоплощению, если бы он хоть на мгновение отвлёкся и потерял контроль. Демона до сих пор передёргивало от воспоминаний о том бесконечно долгом и унизительном восстановлении тела после их самой первой попойки. Позднее он стал рангом повыше, тело возвращалось к нему гораздо быстрее, но это всё равно не освобождало от беготни с бумагами.

Кроули довольно поздно познал секс. Только во времена, когда Римская империя уже начинала разлагаться, люди, наконец, перестали обращать внимание на его необычные глаза. Людям было всё равно, жёлтые ли они и есть ли вообще, пока к глазам прилагалось красивое гибкое тело, приносящее бесконечно много удовольствия. Демон представал и в мужском, и в женском обличии, почувствовал и изучил множество видов любви. Наслаждался и дарил наслаждение. Для него всё закончилось почти мгновенно, если сравнивать с продолжительностью его жизни. Азирафаэль налетел на демона в таверне — такой довольный внезапной встречей, такой нелепый со своим почти флиртом (если бы он ещё знал, что это такое). В ресторане за обедом Кроули, когда он засмотрелся на язык и губы ангела, расправляющиеся с устрицами, пришло в голову, что не хочет больше людей, а хотел бы (и уже, кажется, давно) любви во всех её смыслах и проявлениях только от ангела.

С людьми он завязал в ту же ночь. Играя с собой, весь погружённый в нежные и горячие мысли об ангеле, он провёл следующие две тысячи лет.

***

Азирафаэль был достаточной сволочью не только в глубине души, хотя сам этого не осознавал и даже отрицал. Отгоняя посетителей от своих драгоценных книг, он едва ли не находился на грани физического насилия. Да и в этом плане он, пожалуй, сдерживался только по укоренившейся привычке. В один из дней Кроули, в первый раз вживую, а не по рассказам, с восторгом наблюдал сцену выдворения настойчивого человечка, который заметил том Уайльда (“Моему ангелу”, гласила дарственная подпись). Демон, на самом деле, был бы не против, если бы этот экземпляр любым доступным способом покинул магазин, но растрёпанный и яростный вид Азирафаэля, защищающего свою коллекцию (не хватало только меча в руках), был настолько восхитителен, что захотелось спуститься в Ад за ещё одним автографом для него.

Покупатель не оценил или проигнорировал грозный вид ангела и продолжал выдвигать предложения о покупке. Посчитав, что необходимо демоническое вмешательство, Кроули слегка подправил сознание человека. Оно стало избегать мыслей о каких-либо приобретениях в данном конкретном книжном. Можно было сделать пару комплиментов владельцу и его обширной коллекции и удалиться атаковать другой магазин. Азирафаэль был крайне признателен.

***

Ангел вполне осознанно и запланированно делал некоторые вещи. Он не столько знал, сколько догадывался о надзоре Небес, но всегда старательно обставлял их встречи с Кроули как случайные, либо как неудобные уступки демону. Ангел сам намеренно попадал в проблемные ситуации, когда тоска по Кроули заполняла всё его жизненное пространство (в конце концов, никто же не заставлял демона лететь к нему на выручку, но Азирафаэль точно знал, что тот появится).

Азирафаэль наслаждался каждой секундой их встреч. Боже, было так приятно ощущать всю эту заботу. Он трепетал внутри будто наполненный взволнованными воробьями, было почти так же пьяняще, как в момент открытия новой, только из печати, книги. От вида демона всегда захватывало дух. Порой Азирафаэль даже оказывался настолько возбуждён, что это требовало разрядки. Потом ему было стыдно, неловко и даже немного страшно, но это было потом.

Сейчас ангелу нравилось то, как Кроули носился с бумагами по всем инстанциям, но и не забывал приносить ему вкусности, выводить на прогулки в парк и укутывать ласками по вечерам. Конечно, Азирафаэль наслаждался тем, как дыхание Кроули нежно щекочет шею, как рыжий затылок трётся об его бедро, как рука “совершено незаметно” обнимает его плечи. Он не хотел показывать этого демону, чтобы иметь больше времени на привыкание. Постепенно отступала инстинктивная тошнота и скованность. Райская привычка переламывалась.

Когда Кроули изменил сознание смертного, так хотевшего книгу от дорого Оскара, Азирафаэль благодарно поцеловал демона в уголок губ и впервые не почувствовал ничего, кроме бесконечной нежности. И тонкой струйки любви, тянущейся к нему от демона.