Я помню, как мы познакомились с ним. Это была глубокая ночь зимнего месяца, когда снег медленно опускался с небес, словно танцуя по пути на землю. Луна сияла ярче всех фонарей — разбитых фонарей, которые стояли на улице бедного района, где я и находилась в то время. Уже успело пройти пара месяцев с того момента, как я смогла сбежать от отца, прихватив с собой лишь самое необходимое. Какая-то одежда, предметы личной гигиены и… фотография. Где мы с мамой были такие счастливые. Это папа нас фотографировал на один из моих дней рождения. Я тут еще совсем малютка — волосы кудрявые, зуба переднего нет, но зато улыбка во все оставшиеся белые. И мама… такая счастливая. Испекла торт, помню, как проснулась от услышанного запаха сладости и не могла больше оставаться в своей постели. Подскочила с кровати и побежала по лестнице вниз, прямо в пижаме — любимой, с зайчиками — и увидела маму, что доделывала сердечки на торте. Это был мой лучший день рождения — потому что мама рядом, папа рядом. И мир еще не превратился в худшую пародию себя.
С грустью сжимаю фотографию в руке, и пара слезинок капают с моих щек на холодную землю. Я быстро смахиваю их замерзшей ладонью, которая уже начинала болеть словно от мелких уколов тонкими ледяными иглами. Бродя по мрачным улицам уже неясно который час — с сумкой за плечами и фотографией в руке — , я старалась сильнее кутаться в свою легкую куртку, потому что не имела возможности купить потеплее, ведь меня только что уволили… снова. И как это вообще происходит? Стараешься, работаешь не покладая рук, делаешь все, но как только скажешь лишнее слово, или, не дай создатель, отвергнешь пошлые ухаживания мерзких мужланов, которые возомнили себя королями этого мира, хотя у самих за пазухой не было ничего, так тебя сразу выкидывают на улицу. Без зарплаты, которую, как на зло, должны были как раз сегодня дать, а значит — без всего. Как итог — выгнали и из комнаты, которую я снимала за непомерно большие деньги для меня, но, хотя бы, мне было где спать. В комнатушке было тепло, а больше и не нужно было. Места внутри хватало лишь на кровать и столик. А кухня и ванная с туалетом были общие на еще несколько комнат. Мирилась с соседями, но, на самом деле, мне это было совсем не в тягость. Многие даже не смотрели косо на меня, что уже являлось огромным плюсом. И конфликтов никогда не было. А теперь меня выгнали, потому что платить оказалось нечем. Как же все так сложилось в отвратительный пазл, где на картинке мой вид на ночной улице. Что делать — понятия не имею. И мысли спутались. Нет, я, конечно, понимала, что мне нужно снова искать работу — и очень быстро, а также новое место для жительства, но именно сейчас — мне просто нужно переждать ночь, а вот где — это вопрос следующий, что мучил меня. Не пойду же я в ночлежку к бездомным. И не потому что я брезгливая или еще что — нет. Просто там куда опаснее бывает, чем просто прогуливаясь по дороге под светом луны.
— Не боишься гулять одна? — слышу позади себя и резко вздрагиваю. Медленно оборачиваюсь, а после вижу перед собой симпатичного парня, что облокотился плечом о стену, крутя в руке… нож. Сердце быстро ушло в пятки, а мои глаза расширились от страха. Видимо, так и закончится мой одинокий поход. Но, я, хотя бы, попыталась. Только вот умирать совсем не хотелось, а ноги как на зло чуть ли не буквально приросли к земле. И когда надо было бежать — я лишь стояла с расширенными глазами и наблюдала как умело этот парень крутит ножичком.
— Нравится? — он ухмыльнулся и двинулся в мою сторону, отчего я отшатнулась назад, при этом резко зажмуриваясь, точно ожидая пока меня пырнут в живот. И где вообще мое чувство самосохранения было в тот момент? Почему я не убежала, не ударила его или еще что? А просто… повела себя как малолетняя дурочка, которая застывает при виде парня и ничего не делает… Ничего не делает для своего спасения.
— О, я не хотел тебя напугать. Прости. — он виновато улыбнулся, быстро закрывая ножик и пряча в задний карман джинс. В качестве доказательства он еще вскинул руки наверх, показывая попытку сдаться.
— Но напугал… — скромно отвечаю ему я, чуть закусывая нижнюю губу. Черт бы побрал меня тогда в тот возраст… До глупости смелая, но при этом совершенно не имеющая границы, которая бы давала понять, что жизнь под угрозой. И, к тому же, любая грань, если бы даже существовала, то размывалась бы под взглядом красивых парней. Мне, на тот момент, совершенно юной девушки, что всегда спешила домой после школы и не дружила с мальчиками — это было ново. Ново чувство, что я будто могу быть кому-то интересна. Меня это сломало почти сразу, потому что улыбка незнакомого и опасного парня заставляла мои щеки наливаться румянцем. И ему это льстило.
— Так почему ты тут одна? — он заглянул за мою спину. — Проблемы? — и улыбнулся так лучезарно, что я почти потеряла дар речи, смотря на него, но он вовремя успел отойти в стороны, присаживаясь на лавочку, что стояла неподалеку. Я, переведя дыхание, подсела к нему, потому что он именно этого и ждал от меня.
— Уволили с работы за… отказ боссу. И он в наказание еще и зарплату мне не дал. А без зарплаты я не смогла оплатить комнату, в которой жила. — выпалила я, словно раскладывая все по полочкам в своей голове, но, когда поняла, что, скорее всего, незнакомому красавчику не нужно было знать всю правду, закусила язык. Дура — проносилось в моей голове много-много раз.
— Ух ты. Я ожидал не этого. — ответил мне парень, удивляясь. — Так тебе… негде жить? — перевел свой взгляд на меня, и я кротко кивнула. — Так можешь пожить у меня. — произнес тот максимально спокойно, отчего мои брови сразу же поползли наверх в удивлении, а нижняя челюсть, наверное, отвисла до пола.
— Что…? — могу лишь произнести я, совсем не понимая происходящее.
— Только не подумай. Я не всем девушкам, которых встречу на улице одних, предлагаю пожить у меня. — он улыбнулся, а я растаяла вновь.
— Эм… хорошо… спасибо. — я, наконец, смогла улыбнуться ему в ответ. И мы двинулись по темным улицам, когда в воздухе кружили снежинки свой танец. Я и не подразумевала, на что согласилась тогда.
И, как все поняли, история эта не с хорошим концом. До сих пор не понимаю, насколько нужно быть глупой малолетней дурой, чтобы пойти ночевать к незнакомцу, который мог оказаться кем угодно. Убийцей, маньяком, насильником, или же вовсе продать меня в рабство. Кем угодно. Но в итоге он оказался… мои мужем. И даже не знаю, что было бы страшнее — умереть сразу или же испытывать все те муки, что испытывала за эти годы я. Он не убил меня физически, но морально — уничтожил. Растоптал во мне все хорошее и плохое, оставляя лишь оболочку, которой мог пользоваться в свое удовольствие.
В ту ночь он был милым. Мы за то время, пока луна сияла, успели близко познакомились. Он напоил меня вкусным чаем и мило улыбался, видя, как я смущаюсь от его вида. В итоге, я даже не задавала вопросы, которые должна была задать любая адекватная девушка — откуда у молодого парня, что был старше меня на пару лет, была своя квартира. Но зато он не спрашивал, как я осталась одна. Мне ведь было совсем немного лет. Почти восемнадцать, когда я сбежала от отца. Многое мы утаили друг от друга, но при этом узнали друг о друге то, о чем не говорят при знакомстве. Наверное, для меня это была любовь с первого взгляда. Я ведь так и осталась жить у него в квартире… Занялась домом, он помог мне найти работу поваром в забегаловке через своих «знакомых». Через какое-то время мы поженились. Я тогда подумала: «Господи, какая я счастливая. Спасибо за ту встречу.» — и как же я ошибалась, как же не видела всего того, что могу увидеть сейчас. Что могу понять сквозь года боли, страдания и осознания.
Именно сейчас мои глаза открылись, и я вижу, как никогда ясно. Я вижу, как меня обманывали всю мою жизнь, создавая образ, который со временем стирался, оставляя лишь оголенную правду. Жгучую правда, которую теперь не было смысла скрывать. Любой человек бы задумался, зачем другому нож в кармане и почему он так хорошо им управляется. Любая бы задумалась, живя с парнем, куда тот уходит ночами, думая, что ты спишь, а днем хлопает дверью, торопясь на какую-то работу, о которой ты ничего не знаешь. А его друзья — и вовсе явный знак с горящей вывеской: «БЕГИ». Я, конечно, знала, что в этом районе бывает опасно, но, чтобы носить с собой пушки, почти не скрывая этого — это нужно уметь. Они же были самые настоящие бандиты. А я улыбалась им, готовя вкусные ужины и почти работала для них официанткой, пока не выгоняли, чтобы обсудить «дела». Насколько надо быть слепой? Готова саму себя ударить в прошлом за все произошедшее. И ведь из-за них он начал больше пить, становился злее, возвращаясь утром домой, а после и вовсе перестал скрывать, что уходит или возвращается непонятно откуда.
