Резкая боль пронзила мою щеку, расходясь волнами тока по скуле и далее по лицу. Я моментально распахнула глаза в ужасе, не понимая, что происходит, и на автомате начала отодвигаться, поджимая под себя подушку, на которой ещё пару секунд назад я крепко спала после очередной ночной смены. Голова от такого пробуждения начала звенеть, и я вовсе потерялась на мгновенье. Что происходит и где я? Но громкий и грубый голос быстро привёл меня в чувство, и я поняла, что это всего лишь мой любимый муж. Я не сразу разобрала, что он кричал. Я просто смотрела на него безумно испуганными и одновременно очень уставшими глазами, прижимаясь спиной к стене, ибо уже успела сесть на кровать. Меня хватило лишь на поднятие рук, дотронувшись до своего лица, чтобы ощутить холодными пальцами жар от пощечины, но я смогла лишь коснуться лица на мгновенье, потому что мой муж перехватил мои руки и резко сжал запястья до боли. Я, наконец, разобрала слова.

— Какого дома нет пива? — громко продолжал орать мне в лицо с гневом в глазах и казалось, что вот-вот его голубые глаза сменят цвет на огненно-красный.

Запястья начинали ныть, и я попыталась вырвать руки, но это было слишком слабой попыткой, которая заставила его лишь сильнее сжать свои пальцы. Он пару раз повторил тот же вопрос, добавляя оскорбления в мой адрес, и я поняла, что не избежать новых ссадин. Пришлось быстро очнуться и начать отвечать.

— Прости, дорогой, я слишком поздно освободилась. Магазины были уже закрыты. — просто на автомате выпалила я, даже особо не вдумываясь в смысл сказанного. Это, по сути, мои стандартные фразы, которыми я пыталась оправдать себя, но при этом понимала, что это никак не поможет. Глупая. Вечно надеюсь на лучшее. Но головой понимаю, что лишь получу новый удар по лицу. А потому пришлось выкручиваться.

— Я прямо сейчас схожу в магазин и куплю твоё любимое пиво. Прости, пожалуйста. Я все исправлю.

Уже осознанная фраза и кроткая попытка посмотреть в глаза любимому. Почему-то, безумно хочется заплакать, хотя я уже и должна была давно привыкнуть к такой специфике его характера. Наверное слишком слабая, чтобы просто принимать вину. Я и правда виновата. Знала же, что каждый день нужно покупать пиво, но не купила. А значит — нужно исправлять ситуацию.

Его хватка ослабла, и я освободила руки, а после быстро всклочила с кровати, начиная надевать на себя вещи. Он продолжил кричать что-то ещё, но я уже не слушала. В голове была лишь горькая обида. Я всеми силами пыталась сдержать слезы, которые маленькими капельками начали стекать по щекам к подбородку. Быстро вытираю их руками и начинаю отвлекать себя продумыванием плана. Хотя, это и планом назвать тяжело — одеться, сходить в магазин, а потом обратно домой — заниматься домашними делами. И всё же, такие мысли успокаивали, а потому слезы перестали идти. Я даже смогла обратить внимание на мужа, правда, лишь слегка обернув голову, не рискнуя взглянуть на него. Да и головой уже понимала, что голос стал мягче, а значит я смогла все успокоить. А после его резкого удара по моей пятой точке, я и вовсе улыбнулась. Как быстро меняется мое настроение, порой, сама себе удивляюсь, но боль пронзила щеку, и я инстинктивно приложила руку. Пройдёт. Всегда проходит. Сейчас главное выполнить свои обязанности.

Оказавшись на свежем, если его можно назвать таковым, воздухе, я на миг замерла. И казалось, мир вокруг замер. Чувствовали ли вы подобное? Чувствовали ли вы такую огромную и всепоглощающую любовь, из-за которой готовы были прощать все? Всю боль, все предательства. Просто абсолютно все. Потому что вы знаете, что этот человек другой. Он просто стал таким из-за тяжёлой жизни. Он всегда был лучше. И вы просто обязаны быть рядом, чтобы не дать ему упасть. Ведь это любовь. В горе и в радости.

Именно такую клятву я приносила под венцом. Именно это я обещала ему, видя его прекрасные и чистые глаза. И не важно, что он имел проблемы с законом. Я любила его. И сейчас люблю лишь сильнее. И я буду с ним до конца. Я должна! Кто, если не я, спасёт его? И пусть мне будет плохо, пусть мне будет больно. Я готова пережить все, лишь бы спасти нашу любовь.

Или не совсем все?..

Мои мысли прервал человек, задевший меня плечом, хотя, я просто стояла, никому не мешая. Но он, видимо, был другого мнения, а потому я быстро двинулась в путь, понимая, что такие остановки никогда не приводят к хорошему. Шаг ускорялся, а из-за прохладной погоды я сильнее затянула шарф. Иногда, идя по темным и грязным улицам этого мира, где вывески стоят дороже всего ассортимента в магазине. Где экраны во все здание говорят нам о лучшей жизни — просто начни что-то делать. Начни менять жизнь. Только вот в этой части города — это лишь иллюзия, о которой можно мечтать. Я всегда смотрю на эти слоганы и ухмыляюсь. Они правда думают, что мы — отбросы на окраине, люди, которые выживают, деля кусок хлеба на пару частей, сможем что-то изменить? Да нас даже в центр города не пускают.

В этом мире твой статус — это твой пропуск в мир. А у таких как я, кто живет на дне, ничего нет. Мы — мусор, от которого центр норовит избавиться, то забывая привезти нам продукты в магазины, то выключая все электричество, отрубая нас от всеобщей сети. И сейчас я, проходя мимо кучи людей, что сидят на улице, задумываюсь лишь о том, что мне нужно купить мужу пиво. И да, выходит, что в сравнении с этими людьми, что сидят на грязной земле и кутаются в куртки, моя семья устроилась довольно неплохо. Я не имею права жаловаться. У меня две работы. И нам хватает на выживание. А мой муж — перспективный игрок. И нет, это не азартные игры, а глобальная, даже всемирная виртуальная игра с полным погружением от огромной корпорации, что, можно сказать, владеет этим миром. И произошло это за какие-то пару лет. Мир перевернулся с ног на голову. Игра поглотила всех. Многие бросили свои работы, чтобы либо играть в игру, либо работать на нее. Я, как человек, отдаленный от этого мира, не могу даже предположить, как в такие короткие сроки никому неизвестная компания захватила не только рынок, но и, по сути, весь мир. Восхищаюсь и пугаюсь одновременно. Но, если мыслить так масштабно — становится грустно, ибо пока все играют в игры, я нахожусь тут — в районе для бедных, для отбросов и просто ненужных людей, которые, даже несмотря на это, находят способы выйти в игру, надеясь, что там они обретут либо покой, либо разбогатеют. А я… что я? Я просто настолько далека от этого, что даже не хочу вмешиваться. Я вижу, как люди помешаны, я вижу их зависимость. И даже сейчас, идя по улицам, я вижу людей в шлемах — это самое простое средство для выхода в игру. И я не понимаю. Ничего не понимаю. И, на самом деле, даже не хочу понимать. Видимо, я одна из немногих, кто решил остаться в стороне. Но вот в своего мужа я верю всем сердцем. И я даже ничего не говорю ему, когда он отдаёт последние деньги на еду в игру, хотя даже не знаю на что именно он их тратит. Скоро ему повезёт. Скоро мы станем жить лучше. Ведь я все делаю для него, я в него верю! И моя Вера нерушима.

Но иногда мне кажется, что я просто упаду замертво. Просто по пути в магазин за очередной порцией пива, или же при походе до кухни, чтобы приготовить ужин из ничего. Порой я ощущаю такую пустоту внутри. Она будто сжирает меня. И хочется сломать рёбра, вырвать органы — все, лишь бы избавиться от неё. Но, увы, это невозможно. Нельзя отрезать пустоту как опухоль. Нельзя…

— Как обычно, Инга. — произношу я, оказавшись около кассы.

Улыбнулась уголками губ и протянула карту. Та же в ответ лишь грустно взглянула на меня и молча протянула палетку с банками пива.

Она хорошая. Я помню, мы даже дружили. Но муж решил, что Инга отвлекает меня от домашних дел… и мне пришлось прекратить общение. Но он был прав — я запустила хозяйство.

Дорога домой всегда быстрее, чем в магазин, даже не смотря на груз, который я несу. Да и мне нельзя задерживаться. У меня всегда на магазин лишь 20 минут, иначе скандала не избежать. Он часто ревнует меня, хотя и я никогда не давала повода.