Черт. И все же, я задерживаюсь. Надеюсь лишь, что он не включал таймер.
По возращению домой я заметила, что мой любимый уже давно в капсуле — а это уже улучшенная версия шлема, что дает лучшее погружение, дает гарантию, что тебя не отключит от сервера, а еще там есть поддержание жизнедеятельности с обслуживаием всех твоих биологических потребностей, правда, лишь на сутки, но все же. Ещё, помню, он говорил про дополнительные преимущества, но я уже даже и названия не выговорю. Главное, сейчас я могла не беспокоиться на его счёт. Потому занялась своими обыденными делами — начала готовить ужин, убираться. Ведь я знаю, что после игры ему нужно будет поесть, а потом идти по делам. Благо, у меня сегодня выходной, а значит, я могу приготовить еду впрок, а после заняться уборкой.
И, закончив все, я села за стол, ожидая своего мужа на ужин.
Он задержался, а значит, все либо хорошо, либо очень плохо. Я всегда надеюсь на хорошо, но бывают и темные дни…
И это был один из таких дней. Я сразу заметила, что он был не в духе, а точнее — в ярости. Я даже не рискнула спросить его что произошло. Да и зная его вспыльчивый характер — он бы разозлился сильнее. Я лишь опустила глаза в тарелку, ожидая его реакции. К счастью, все оказалось не так страшно. Он лишь ударом кулака пробил дверь. Я вздрогнула.
— Чертова ведьма! Это была моя добыча! Дьволица! Я поставил на это все деньги! Все! И я должен был их удвоить, но ОНА все забрала у меня! Ведьма!
Снова неудача в игре. Бедный. Ему нужно будет успокоиться. Я встала со стула и, все ещё не поднимая на него взгляда, двинулась к шкафу, где была водка для таких случаев. Он тем временем плюхнулся на стул, и схватился за голову. Я аккуратно подошла к нему и налила в рюмку горячительный напиток. Он быстро опрокинул ее и жестом руки потребовал ещё. А потом ещё. Он выпил почти половину бутылки разом. Я заволновалась. Что будет? Никогда это не заканчивалось хорошо, но, может, сейчас время измениться?
Он схватил меня за руку и грубо притянул к себе, обхватывая руками талию и мои бедра, утыкаясь лицом в мой живот. Я аккуратно положила руку ему на голову и стала поглаживать. Меня начинало трясти, но я всеми силами старалась не показывать ему своего страха. Он вообще не любит, когда я боюсь и плачу… И еще много всего во мне. Но он любит меня, а это главное.
— Ненавижу эту стерву. Пусть горит в аду. Все проблемы от женщин!
Прошипел он, сжимая пальцами мое тело, делая мне больно. Но я терпела. Мои пальцы стали медленнее гладить его голову, потому что я собиралась с силами и духом, чтобы поддержать его. Но я боялась. Боялась сказать что-то не то и вызвать бурную реакцию. Уже пару месяцев у меня не было серьезных травм, и я не хотела бы стирать все эти зачеркнутые дни и возвращаться к началу. Очень не хотела бы, а потому все не рисковала. Он тем временем перебирал пальцами, то сжимая мою кожу, то разжимая их. Мне даже показалось, что он успокоился, и я легонько выдохнула.
Но тут же он резко подскакивает со стула. Я отшатнулась и вцепилась в стол позади себя. Стул уже лежал на полу, а глаза мужа горели совсем не по-доброму. Я зажмурилась и начала тяжело дышать. Слезы стали подступать комом, давя на меня и мешая разумно мыслить. Что делать, как мне сейчас быть? Страх лишь усиливал мое бездействие и буквально вжимал меня в пол, не давая пошевелиться. Резкий удар. Слышу разбившееся стекло. Тарелка полетела, потом вторая, и все это сопровождалось криками. Я все еще оцепенела. Но заставила себя открыть глаза, чтобы хоть иметь представление о происходящем. Мой любимый держится за голову и тяжело дышит, а после быстро хватает бутылку и начинает пить её залпом. Не к добру это. И сделать ничего не могу — будет лишь хуже. Но есть и плюсы, ибо после таких срывов он либо спит почти сутки, либо уходит на пару дней, а куда — никогда мне не говорил. Да и я спрашивать боялась — вот удивительно. И мне хотелось бы, чтобы он просто сейчас упал и уснул, но такого никогда не было. Он сейчас, скорее, начнет дом крушить, чем уснет. Но все повернулось еще хуже. Он резко поднял свои глаза на меня, отчего наши взгляды столкнулись. Я быстро опустила взгляд, а его это лишь раззадорило. Он подлетел ко мне очень быстро.
— Ну что ты мнешься тут? Не видишь, что муж голодный? Что ему ласка нужна? Что ты как не живая, господи. — начал он давить на меня, прижимая все сильнее к столу, а потом и вовсе развернул резким движением и положил животом на стол. Мои кулаки сжались, оставляя царапины от ногтей на внутренней стороне ладоней. Это отвлекало. У меня давно там шрамы, которые никак не заживут. Он начал голодно хватать меня за все выдающиеся части тела, грубо водить по бедрам, а после задрал подол юбки и быстро стянул нижнее белье. Я сжала зубы, ожидая изнасилования. Но он резко схватил меня за волосы и поднял, заставляя вскрикнуть от боли, а после, все еще держа за волосы, сильно ударил о стол.
— Бесполезная дура. Ты просто ничтожество. Даже слова сказать не можешь. Я могу делать с тобой, что мне вздумается, а ты и терпишь. Тупая стерва. Меня тошнит от тебя. — проговорил он, а потом снова поднял за волосы и провел своим языком по моей щеке, доказывая свои же слова. Только я реагировать не могла. В голове гудело, а в глазах начинало темнеть. Я уже ничего не могла сделать. Даже боли не чувствовала, наверное, это был шок. Но кровь, что текла из носа, я почувствовала уже губами. Черт. Неудачный день. Или я слишком мягко выражаюсь? Хотелось бы улыбнуться своим же спутанным мыслям, да только слезы оказались быстрее, начиная наполнять глаза, а потом быстро спускаясь по щекам, мешаясь с кровью, что уже залила половину моего лица. Я попыталась поднять руку, чтобы убрать красную жидкость, которая уже начинала мешать дышать, но муж оказался быстрее, и перехватил руку, заламывая ее до боли. Кричать не было сил, лишь скривилась, глотая металлическую на привкус жидкость.
— Я научу тебя покорности. Чтобы стонала, когда я скажу, улыбалась, и кричала, если я того захочу. А я хочу, потому — кричи — сильнее заломал он мне руку, но, хоть волосы отпустил, а потом снова ударил о стол. Прокусила щеку, отчего крови стало во рту в разы больше. Приходилось либо глотать, либо плевать. Но крика не было — на него не хватало сил, да и голова уже окончательно помутнела, и казалось, что еще немного, и я окажусь в беспамятстве. Мой муж приметил это, немного потряс, а потом так же резко развернул. Я почувствовала, как его глаза закатились. Щеку обожгло.
— Ну нет. Не спи. Будь сильной, давай. Не засыпай. Я еще не закончил. — продолжал он, говоря мне почти в ухо, но ощущение было, что он так далеко… и даже стало как-то спокойнее от таких ощущений.
Более грубая пощечина, но я не открыла глаза. Он ослабил хватку и я, не теряя времени, сползла вниз на пол. Как там говорят? Лежачего не бьют? Так вот — моего мужа это не касалось. Я почувствовала тупую боль в животе, а потом еще и еще. Не могла ни кричать, ни плакать. Лишь ощущала боль и пустоту, что казалось, уже смогла выйти за пределы моего тела, распространяясь и поглощая меня. В своей извращенной манере — это было приятно. Боль давно перестала меня пугать. Пугало само ощущение страха, которое внушал мне муж. Мгновение, и я погрузилась во тьму.
…
Сколько прошло времени с того момента, как я отключалась? Кто-то засекал время? И, почему-то, сейчас первыми мыслями было сколько время, чтобы узнать — не опаздываю ли я на работу, а вторые были про мужа, про то, какой в итоге оказался исход — где он сейчас был и что будет делать. Но резкая боль пронзила низ живота, и я вскрикнула. Поздно кричать — надо было, когда просили. Но чувствам не прикажешь. Глаза все еще закрыты, и заставить себя их распахнуть мне было очень сложно. Голова гудит, а на лице ощущаю неприятную скованность из-за застывшей крови. Но все же, кое-как открываю глаза и пытаюсь подняться на руках. Первая попытка не увенчалась успехом, и я рухнула обратно. Боль внизу живота лишь усилилась, и я скривилась. Глаза открыты, но вокруг все плывет. Пытаюсь сосредоточить взгляд, но выходит довольно слабо. Понимаю лишь, что на улице уже светло, а значит, я либо опоздала, либо очень опоздала, что равно с увольнением. Черт. Черт. Все очень плохо. Так не было… никогда. Да, он бил меня, но, чтобы настолько сильно — никогда. И тут слезы сами полились от обиды. В голове вспыли все его фразы, от чего мне стало противно от самой себя. Чувство безумно мерзкое, но боль не перебивает, а потому, сквозь нее я поднимаюсь на локтях. Взгляд уже почти сконцентрирован и я могу разглядеть, что в комнате никого нет, дверь в спальню открыта, и на кровати мужа нет, значит все же ушел на пару дней. Мне же лучше — смогу залечить раны, да и он успокоится. Обязательно извинится, и будет клясться в любви. Всегда это было. Нужно лишь время. Ему и мне. Но меня все еще отвлекала режущая боль внизу живота. Не могла понять, почему, но потом, переведя взгляд на свои ноги, я обомлела. Весь подол был в крови. И до меня дошло.
