Раньше Мамору всерьез задавался вопросом о дальнейшем общении их компании. Находиться в одном помещении с вечно язвящими, злобными и недовольными друзьями нравилось ему с каждым разом все меньше, и он с ужасом ждал той минуты, когда общие встречи можно будет вычеркнуть из списка дел. Ему-то всегда хотелось большой, по-настоящему большой, шумной и дружной компании, которую он смело мог бы называть своей семьей. А вместо этого Мамору каждый раз чувствовал себя какой-то извращенной версией шекспировского Ромео, вынужденного оправдывать подруг своей невесты перед лучшими друзьями.

Поэтому сейчас, наблюдая, как Нефрит постоянно одергивает себя, чтобы ненароком не приобнять Макото за талию, а Зой с присущим только ему упорством тащит смущенную Ами на еще совершенно пустой танцпол, Мамору ощущал, как в груди разливается приятное теплое ощущение полного, несомненного счастья.

Ради такого он даже мог простить друзьям разбитую машину и вымотанные нервы.

Нет, пожалуй все-таки только вымотанные нервы.

— Удивительная церемония, — утирая слезы, произнесла Икуко Цукино, обнимая зятя. — Выглядит, как сказка. Каори и впрямь сумела вас изучить.

Мамору только усмехнулся. Каори и за сотню лет не смогла бы изучить их настолько, чтобы создать нечто подобное.

Впрочем, преувеличивать способности своих друзей он тоже не стал. Едва ли они всерьез задумывались о каждой детали торжества — скорее всего, просто делали то, что могли за такой короткий срок. Так что им просто несказанно повезло.

— Но я не думала, что бюджет свадьбы настолько высок, чтобы приглашать мировых звезд, — доверительно зашептала Икуко, скосив глаза в сторону.

Мамору проследил за ее взглядом и увидел появившихся на поляне троих парней в идеально скроенных строгих костюмах ярких цветов. Разговоры и звон бокалов тут же утонул в вопле восхищенных девчонок, которые прыгали на месте и трясли зажатыми в руках фотографиями.

— Это «Три звезды»!

Мамору поморщился от пронзительного визга. Он с удовольствием отметил, что к девчонкам с проворством охранников тут же метнулись Кунсайт и Минако. Градус неуемного восторга снизился до приемлемого уровня. Девчонки теперь лишь слегка повизгивали от счастья, потому что каждую, кто хоть немного превысил допустимый уровень шума, Кунсайт пронзал насквозь полным ярости взглядом.

А это был один из самых действенных способов достичь желаемого.

Мамору повернулся к своей жене — давней поклоннице творчества популярной мальчишеской группы — и увидел, что Усаги, игнорируя певцов, смотрит на него полными восторга глазами.

— Я тебя просто обожаю. Спасибо тебе, — сдавленно произнесла она прежде, чем подарить ему еще один сказочно сладкий поцелуй.

Совесть велела Мамору признаться в том, что его заслуги здесь нет. Но, подумав немного, он решил, что присвоить себе несколько достижений друзей — хорошая плата за вымотанные нервы.

Или за разбитую машину, он еще не решил.

***

Опустившиеся на сад сиреневые сумерки еще больше украсили место торжества, погрузив его в приятный полумрак, согретый сотнями маленьких огоньков гирлянд.

Усаги, разнеженная чудесной атмосферой, поцелуями Мамору и несколькими бокалами сладкого белого вина, мягко покачивалась в объятиях своего супруга, слушая, как Сейя Коу бархатным голосом поет песню, выбранную для первого танца молодоженов. Все было настолько прекрасным, что Усаги даже не смутил тот факт, что она называла Каори совершенно другую композицию. Песня была потрясающей, и огоньки гирлянд походили на маленьких светлячков, а запах жасмина к вечеру стал теплым и мягким, как лучшие на свете духи.

А еще Усаги радовалась невероятным переменам, которые как по мановению волшебной палочки произошли с ее подругами. В тот момент, когда на столах появились первые кусочки свадебного торта, Усаги краем глаза заметила, как Нефрит, наклонившись к самому лицу Макото, достаточно громко повторил тот же самый «комплимент», за который в прошлый раз расплатился ярким синяком. Усаги поспешила на помощь перебравшему шаферу, но прежде, чем она успела подобрать юбки на платье, Макото хищно усмехнулась, схватила мужчину за галстук, притягивая к себе, и зашептала на ухо что-то, от чего Усаги впервые в жизни имела честь наблюдать до самых ушей покрасневшего Нефрита.

Потом она услышала, как Джедайт раскритиковал в пух и прах выбор платья Рей, аргументируя это невозможностью в нем танцевать. Усаги похолодела от ужаса, но, к очередному удивлению, Рей только задрала юбку до середины бедра и потащила вяло сопротивляющегося Джеда на танцпол, чтобы доказать обратное.

Ами и Зой о чем-то шушукались возле жасмина, и рыжий негодник попутно вплетал белые цветы в прическу хихикающей девушке, а Минако отказывала каждому, кто подходил пригласить ее на танец, и бросала многозначительные взгляды в сторону главного шафера. Кунсайт отвечал ей полным извинения пожатием плеч — его со всех сторон атаковали многочисленные тетушки Усаги, засыпая вопросами о торжестве.

— Здорово, что они сегодня не ругаются. Думаю, это их свадебный подарок, — улыбнулся Мамору, заметив, что она, не отрываясь, следит за шаферами и подругами, сейчас расположившимися на берегу озера вокруг уютного дивана.

Усаги уткнулась носом в лацкан его смокинга, вдохнула древесный аромат парфюма, знакомый до дрожи, и тихонько рассмеялась.

— Не знаю, — игриво произнесла она, — я бы не отказалась и от набора для фондю.

Мамору довольно хмыкнул, оценив шутку.

Песня закончилась, и они поспешили присоединиться к друзьям — настолько хорошо выглядел облюбованный ими уголок.

Для Усаги тут же освободили место на диване. Опустившись на потертую обивку, она с наслаждением откинула голову, только сейчас понимая, насколько устала за сегодняшний день. Ноги в новых туфлях горели огнем, ткань платья неприятно натирала талию, а выбившиеся из прически волосы щекотали нос и лоб, заставляя морщиться.

Но все равно — оглушающее ощущение счастья, преследовавшее Усаги с того момента, как она вышла из жасминового закутка, стоило любых неудобств, которые ей пришлось испытать.

Она обвела медленным взглядом лениво переговаривающихся друзей. Рей и Минако уже сбросили туфли и теперь сидели на самом берегу озера, барахтая ногами на мелководье. Минако при этом тихо пребирала пальцами струны на неизвестно откуда взявшейся гитаре. Нефрит, избавившийся от галстука и пиджака, медленно потягивал виски из стакана. Даже в темноте можно было заметить, что каждый раз, когда он бросает взгляд на Мако, то немного краснеет. Кунсайт и Джед обсуждали что-то вполголоса, сидя прямо на земле. Ами устроилась рядом с Усаги на диване, а у ее ног пристроился Зой, сложив голову девушке на колени. Ами мечтательно улыбалась и вытаскивала из рыжей шевелюры цветочные лепестки.

Усаги решила, что тоже имеет право на несоблюдение дресс-кода. Она скинула туфли и выпутала из волос фату, а затем забралась с ногами на диван и положила голову на плечо Мамору.

— Нас скоро начнут искать, — предупредил Мамору.

— Пусть ищут, — пробормотала Усаги, прикрывая глаза.

— Это того стоило, верно? — спросил Мамору, ни к кому, в сущности, не обращаясь.

Со всех сторон донеслось ленивое бормотание, которое при некоторых поблажках можно было принять за согласие.

— Кстати, о стоимости. Чуть не забыл, — вдруг произнес Кунсайт, поднимаясь на ноги и деловито отряхиваясь. — Нефрит, я должен заранее извиниться за мои дальнейшие действия.

И прежде, чем недоумевающий Неф сумел задать вопрос, Кунсайт оказался рядом с ним и резко ударил его кулаком, проехавшись по скуле.

Макото взвизгнула, Нефрит грязно выругался, Усаги от удивления прижала ладони к губам.

В это время Кунсайт в наступившей тишине невозмутимо поправил манжеты рубашки и повернулся к Минако:

— Это была плата за аренду твоего наряда.

Минако подумала секунду и кивнула, как будто нашла цену совершенно приемлемой.

Тишина тут же взорвалась смехом и аплодисментами. Зой от восторга громко свистнул, Макото, не переставая хохотать, вывалила из своего стакана лед на платок и протянула все это ворчащему Нефу, и даже Усаги обнаружила, что легонько посмеивается в ладони.