Она как раз собиралась немного остудить пыл Зоя, который уже вертел головой в поисках Кунсайта, но тут на полянке показался любопытный незнакомец. Меланхоличного вида парень с густой неряшливой копной темно-рыжих волос нес в тонких бледных руках большую фотокамеру, как будто она была какой-то драгоценностью. Он внимательно обвел взглядом пространство, прищурился, оценивая вид, и поднес камеру к глазам. Несколько раз тихо щелкнул затвор. Незнакомец изучил полученный результат и уверенно кивнул.

— Зой, а это кто? — Ами постаралась как можно незаметнее указать на незнакомца пальцем.

Зойсайт обернулся.

— Ах, да. Я и забыл про него со всеми этими впечатлениями. Это Такахито Шинакава, он…

— Тот, который шесть раз получал премию «лучший фотограф Японии»?

— Так ты его знаешь? — просиял Зойсайт. — Я снимался у него несколько недель назад. Даже угостил ужином в последний день съемок. Ну и подумал, что можно попросить его в качестве услуги побыть нашим фотографом.

Ами удивленно перевела взгляд на задумчивого фотографа, который продолжал методично делать один кадр за другим, словно его вообще не смущала вся сложившаяся ситуация.

— Хочешь сказать, — произнесла она, тщательно взвешивая каждое слово, — что ты нанял самого популярного японского фотографа всего лишь за один ужин?

— Ну да. А что такого?

Ами захотелось крепко обнять его. Прижаться щекой к кожаным лацканам его пиджака или уткнуться своим веснушчатым носом в длинные рыжие волосы, которые так хорошо скрывают природную лопоухость. Ей хотелось тихонько рассмеяться, сцепив руки у него за спиной, и напомнить этому «Рону Уизли», что магия вне стен Хогвартса запрещена, потому что за последние несколько часов он явно натворил чудес на годы вперед.

Но, к сожалению, Ами была куда менее храброй, чем та же Минако, и не умела так открыто проявлять свои чувства, поэтому ограничилась только робкой улыбкой и едва заметным покачиванием головы.

Она научится, обязательно. Сумеет совместить минуты безалаберной решительности с обыкновенной сдержанностью, станет легко определять, когда уместны внезапные порывы эмоций, а когда нет. Ведь не может же это оказаться сложнее, чем углубленный курс физиологии головного мозга?

И быть может, Зойсайт даже согласится лично прочитать несколько лекций на нужные темы.

Если, конечно, не сбежит после первого же свидания.

Интересно, как отреагирует мама, если Ами приведет Зоя домой? Наверняка схватится за сердце или упадет в обморок, или станет уговаривать Ами позвонить Рио, а после отказа будет долго причитать по поводу того, что дочь совершенно выжила из ума и познакомилась с мужчиной еще более бесполезным, чем отец.

— О чем бы ты сейчас не думала, немедленно перестань, — мягко произнес, наклоняясь над ней, Зой.

— Как ты узнал?

— Ну, у тебя вдруг глаза потемнели, как будто ты задумалась о чем-то плохом.

Ами поджала губы и отвела взгляд, чтобы не выдать, что она вновь сомневается в правильности своих поступков, и вдруг почувствовала, как что-то легко обвилось вокруг шеи.

— Вот, — послышался рядом голос Зоя. — Так твои глаза намного ярче.

С удивлением она обнаружила, что на нее теперь накинут шелковый шарф невероятной красоты — тонкий, как паутинка, расшитый мелким темно-синим бисером и с короткой бахромой по краям. Вещь, очевидно, дорогая и, возможно даже, сшитая вручную.

Ами трепетно прикоснулась к мягким нитям бахромы, и ее тут же поразило догадкой: это ведь тот самый шарфик, которым размахивал Зойсайт, когда шутил про что-то голубое! Дрожащими пальцами она перевернула светлую невесомую ткань в поиске этикетки, а когда нашла ее, сдавленно выдохнула:

— Ты откуда это взял?

— Стащил со съемок, которые проводил Такахито.

— Хочешь сказать, ты его украл? — перепугалась Ами.

Зойсайт только отмахнулся.

— Меньшее из преступлений, которые я сегодня совершил.

Он потянулся вперед, как будто хотел погладить ее по щеке, но заметив, как взгляд Ами метнулся в сторону присутствующих здесь подруг, опустил руку и понимающе усмехнулся.

Надо же еще сообщить ему, что Мако решила вопрос с господином Накаджима!

— Наше преступление больше не считается преступлением.

— О чем ты?

— Ну, оказалось, что хозяин сада имел привычку приглашать молоденьких садовниц на чашечку чая к себе домой, хотя он давно женат, — начала Ами, перебирая пальцами бахрому на шарфике. — В один из дней, когда Мако это надоело, она взяла с собой диктофон и записала все на пленку. Теперь это оказалось очень кстати. Так что хозяин выпущен из сарая и почти не обижен, по его словам. А подаренная за неудобство бутылка вина и вовсе подняла ему настроение.

Улыбка снова озарила лицо Зойсайта.

— То есть я могу не бояться попасть ему на глаза?

— Я уточнила у Макото, заметил ли он тех, кто на него напал. Кажется, нас не успели разглядеть, так что бояться нечего. Но в любом случае, — и Ами вдруг игриво щелкнула его пальцем по носу, — где находится сарай и как справиться с таким верзилой, ты уже знаешь.

Она вздрогнула, когда Зойсайт перехватил ее пальцы, прикоснулся к ним невесомым поцелуем и неожиданно серьезным голосом произнес:

— Ты удивительная, Мицуно. Немного зажатая и зацикленная на соблюдении правил, но удивительная.

Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы унять гулко бьющееся сердце и собраться с мыслями. Но прежде, чем Ами успела ответить на такое внезапное заявление, к ним вальяжным размеренным шагом подошел лучший фотограф Японии. Приняв намеренно небрежную позу, он засунул одну руку в карман потертых джинс и мотнул головой в сторону выхода.

— У вас там фургон подъехал. С цветами. И большая дама смотрит по сторонам и никак не поймет, что ей дальше делать. Может, кто подскажет?

Ами, не удержавшись, радостно вскрикнула, тут же позабыв обо всем, что хотела сказать до этого, высвободила руку и принялась подзывать Макото — с цветами все равно никто лучше нее не разберется.

***

Зойсайт проводил взглядом хрупкую фигуру Ами и мечтательно усмехнулся.

Что-то было в ней такое, что заставляло его просто таять. Он и сам не знал, что это — возможно, невероятная, искренняя чистота, до которой ему самому было далеко. То, как она смущалась от каждого взгляда, как неуверенно заправляла за ухо прядь коротких волос, как неровно краснела от каждого комплимента. Или же совсем другое? Может быть то, какой у нее, оказывается, глубокий и приятный смех, какие уверенные движения, когда она знает, что делает, и какие порывистые поцелуи.

У любой монеты всегда бывает две стороны. Обе стороны монеты Ами Мицуно оказались прекрасны.

Даже то, что она старается не показывать свои эмоции открыто, скорее умиляло, чем напрягало. Если ей так хочется поиграть в тайных агентов — что ж, он будет только рад поддержать эту идею.

— Слушай, ни в коем случае не хочу лезть не в свое дело…, но что, черт побери, происходит?

Если, конечно, некто чересчур внимательный уже их не раскусил.

Зойсайт удивленно вскинул брови и повернулся. Нефрит тут же принялся делать вид, что на самом деле его вовсе не интересует ответ на заданный вопрос, а он вообще просто искал любой повод начать разговор о погоде.

— Это действительно не твое дело, — фыркнул Зой, правда, совсем без раздражения. — Я же не спрашиваю, с чего это ты решил костюм на свадьбу поменять?

— Я это просто к чему… — Нефрит нахмурил густые темные брови, — ты бы осторожнее, Мицуно, она все-таки…

— И за что тебя считают самым красноречивым в нашей компании? — закатил глаза Зойсайт. — Сам-то ты никогда не осторожничаешь.

На самом деле, любопытство друга его ничуть не задевало. У них с Нефритом за время дружбы частенько случались пикировки на самые разнообразные темы. Доходило до того, что они могли три часа кряду с пеной у рта выяснять, чьи ботинки лучше подходят к брюкам, доводя окружающих до отчаяния. Но все это было лишь игрой. И если Зою действительно нужен был дельный совет по отношениям — с друзьями или родственниками — он всегда шел к Нефриту, потому что остальные трое в этих вопросах и сами были не подкованы. А у Нефрита была крепкая дружная семья и талант очаровывать любых, даже самых неприступных барышень, что закрепило за ним своеобразную репутацию эксперта. Во время решения вопросов они распивали на двоих бутылку бурбона и могли проговорить целый вечер без единой шпильки в адрес друг друга. Так что, возможно, спросить его мнения о происходящем — не такая уж и плохая идея.