– Значит, мы останемся в долине навсегда?

– При чём тут долина, Джейн?! Пойми. Это лучшее, что могло с нами случиться. Долина – это песочница. А мы дети. Господь поместил нас туда, для того чтобы мы ни в чём не нуждались, жили в достатке и безопасности. Имели уйму времени на духовные практики. Были вечно молоды и здоровы! Замысел Бога очевиден. Не надо убегать отсюда. Это крайне неразумно.

– Долина слишком комфортна для нас. В этом кроется большая опасность, – поникла Джейн.

– Нет. Долина – это наши большие возможности. Ну-ка, хватит! Нам нужно спускаться! Нам больше нечего здесь делать.

– А где твой Нарада? – с укором посмотрела на Икса Джейн. – Позови его. Что ж ты больше не зовёшь его? Зови сейчас! Попробуй здесь позвать его!

– Нет, – хмуро ответил Икс.

– Раньше ты по поводу и без повода его звал.

– И что? Он хоть раз появился?

– Нет. Но, может, здесь появится. Позови. Спросим, что нам делать.

– Джейн, нет никакого Нарады. Я уже не произносил его имени, кажется, пару тысяч париварт. Это выдумка. Разве ты ещё не поняла?

– Да я сразу это поняла.

– Ну что, идём вниз? – Икс положил обе руки на плечи Джейн.

– Туда? – кивнула она в сторону Золотой долины.

– А куда ещё? – развёл руками Икс.

– Попробуй один раз.

В ночи раздался дикий вопль: Икс изо всех сил выкрикнул имя Нарады. Но сколько они ни ждали, так ничего и не произошло.

– Видишь? Никого нет. Спускаемся. Мы не можем здесь долго оставаться. Дышать совсем нечем. Силы тратятся почём зря. Нам надо вниз.

Джейн оглянулась по сторонам. Прищурилась в сторону горной дали, потом посмотрела на звёзды и вновь встретилась взглядом с Иксом.

– Я замёрзла. Идём.

Две крошечные фигуры начали долгий и опасный спуск к зоне намерения.

https://vk.com/howardhan

Всё встало на свои места, обрело смысл и больше не требовало объяснений. Жизнь наладилась. Стала прекрасной, осмысленной, как никогда. Время пошло дальше.

Они оба понимали, что эта райская жизнь просто возможность для них и ничего больше. И не надо тут искать первопричины бытия. Да будет рай, а всё что кроме… Не так уж и важно.

По прошествии многих сотен париварт жизнь стала принимать такие странные формы, которые когда-то было невозможно себе представить. Фантазия накладывалась на фантазию. Она эволюционировала так же безудержно, как и эволюционировал разум. Постоянный прогресс вносил свои коррективы в правила этой игры.

Со временем в Золотой долине стали разыгрываться сложные, мистические, трансцендентные представления. Где уже никто не был прежним. Никто не был даже собой. Всё было по-другому. Всё было иначе.

– Знаешь… – как-то задумчиво произнёс Икс. Он сидел на мощной ветке дерева, обвитой лианами, и смотрел на Джейн, которая разместилась у корней лесного исполина.

– Что случилось?

– Да ничего… Просто я понял, что время уничтожило мою память. Стёрло. Растоптало и посмеялось над ней. Над её ничтожностью, краткосрочностью и субъективностью. Прошлое потеряло значимость. Это конец. Я больше ни в чём не уверен. Я больше ничего не помню.

Джейн ответила не сразу. Она долго всматривалась вдаль, а потом медленно осмотрела себя.

– Это тело девушки, которой двадцать четыре париварт. Оно нисколько не меняется со временем. Оно такое же, каким было раньше. И тысячу, и две, и три тысячи париварт назад. Видимо, так выглядит молодость.

– Ну а мне, помнится, двадцать семь, – задумчиво кивнул Икс.

– Двадцать семь, да. – Она посмотрела вверх. – Я это помню, а кроме этого, кажется, ничего. Мы сразу были такими. Мы не рождались, не взрослели, мы не были детьми. У нас нет родителей и родственников. Мы совершенно одни, и главное, что звери тоже ничего про нас не знают. Никто не знает, что было раньше двадцати четырёх и двадцати семи.

– Да-а, – покивал Икс. – Зачем ты заговорила об этом? Что случилось?

– А ты помнишь, что мы спим на космических кораблях? – внезапно спросила Джейн.

– О чём это ты? Почему я должен это помнить? Всё, что было до отравления, я давно забыл.

– А вдруг это всё было на самом деле?

– Это не могло быть на самом деле, Джейн. Сотни раз мы обсуждали это. Это было так давно. А может, и не было. В любом случае я ничего такого не помню. Не начинай. Что было, то прошло.

– Да я так, – задумчиво произнесла Джейн и посмотрела вдаль, туда, где двигалось к закату солнце. – Что-то приснилось накануне.

– Вот именно, приснилось. Ничего и не было, – сказал Икс. – Единственное более-менее внятное объяснение – те красные ягоды, которые растут у нас во дворе. Зачем только мы их ели?

– Но мы же не знали, что так выйдет. А они были слишком вкусными. Кто же мог подумать, что много нельзя. Да и потом. Ели мы их вроде одни, а амнезия, похоже, у всей Золотой долины, – вновь посмотрела вверх Джейн.

– Мы уже пытались в этом разобраться. Ответов нет. Никто ничего не знает. Мы просто появились здесь, и всё. Так захотел Бог, такими он нас создал.

– Но звери рождаются и умирают, а мы вроде как нет. Значит, мы и они появились в долине по разным причинам.

– Всё очень просто. Появились – главное слово. Это и есть ответ. Мы возникли вместе с этим миром. Мы стали такими, звери – другими, молодыми или старыми. Не мы это придумали. Так решил Бог. Да и хватит про эти ягоды. Они здесь ни при чём. Бог. Бог. И ещё раз Бог. И нечего тут думать.

– А как же наши воспоминания?

– Какие, Джейн? – строго посмотрел на неё с ветки Икс.

– Космос, корабли, другая реальность?

– А вот это, может быть, и ягоды, – пожал плечами Икс. – Я не знаю.

– А помнишь, ты поначалу звал какого-то Нараду? Было же такое?

– Бред. Не знаю я никакого Нараду. Всё это иллюзии. Игры разума.

– А он так и не появился, – задумчиво произнесла Джейн.

– Много тысяч париварт прошло с того момента, как я бросил заниматься этой ерундой. Давай уже заканчивать с этими разговорами.

– Ну а вдруг мы и правда с Мемфиса? Вдруг мы прилетели оттуда? Может, случилось какое-то крушение, ведь подобным нам в этом мире нет. Всех других много, а нас, людей, – только ты да я.

– Ну ты с Мемфиса, а я с Тремфиса, – улыбнулся Икс.

– Кажется, Тремзис. Да, точно. Я вспомнила, – прищурилась Джейн.

– Серьёзно? Я просто поражаюсь твоей памяти. Как ты всё это запоминаешь? Я думал, ты давно выбросила этот мусор из головы.

– Я помню, мы проснулись. Мы лежали на кровати, – начала Джейн. – Что-то случилось. Что-то очень странное. Нам приснился сон, очень странный сон. Мне свой, а тебе свой.

– Это были практически одинаковые сны. Похоже, пока мы были под воздействием галлюцинации, мы рассказали друг другу наши сны, создав тем самым все эти глупые воспоминания. А потом, когда мы вернулись в реальность, это стало нашей ложной памятью. И теперь тысячи париварт она терзает нас. Мы, видимо, очень любим загадки, раз постоянно говорим об этом.

– Нет, не одинаковый был сон, – возразила Джейн. – Ты говорил про какой-то город и разных людей.

– Никакого города нет. За пределами Золотой долины вообще ничего нет. Ты всё видела. Там одни лишь горы. Очень высокие, непроходимые горы.

– Может, как-нибудь ещё раз попытаемся их пройти? – осторожно спросила Джейн.

– Не прошло и тысячи париварт, как ты опять за своё. Нет! Я больше никуда не пойду. Мне и так всё ясно. Мне не нужно ничего. Я не хочу заниматься всякими бессмысленными делами.

– Мне просто интересно знать, что было до… Что я делала, пока не стала такой. – И Джейн медленно потянула руки к заходящему солнцу, рассматривая свою золотистую, бархатную кожу.

– Что бы там ни было, Джейн… Да даже если что-то и было. Вечность, что мы провели здесь, просто стёрла миг в двадцать семь париварт, как пыль со стола. Двадцать семь – это ничто в сравнении с тысячами париварт. Я сейчас не вспомню, что делал несколько ахоратр назад, а ты требуешь вспоминать, что было девять тысяч париварт назад. Да и не было ничего. Джейн, я тебе серьёзно говорю, я абсолютно ничего не помню.