— Пригласить на прогулку, — чуть ли не смущенно сказал Габриэль, и Вера тотчас же добавила:

— Раз вы решили начать все заново и по всем правилам, то я сегодня буду вашей старушкой-дуэньей и прослежу за тем, как вы будете себя вести. А дальше справитесь сами.

Эльза не выдержала и рассмеялась, настолько все это было трогательно и мило. Сейчас слова Веры почти вернули ее в юность, когда Эльза верила, что мир хороший и добрый, и еще не перестала петь.

— Конечно, я согласна, — с улыбкой сказала Эльза. — Проходите в гостиную, я не заставлю вас долго ждать.

Проводив гостей и невольно пожалев о том, что не держит служанку, которая сейчас подала бы кофе, Эльза быстрым шагом направилась в спальню — собираться. Открыв платяной шкаф и вытащив вешалку с платьем, Эльза вдруг подумала: а ведь она уже успела забыть, как это бывает, когда перед свиданием тело охватывает теплым внутренним трепетом, и отражение в зеркале подмигивает и улыбается, говоря, что все идет так, как надо, что все будет хорошо.

Ей очень хотелось в это поверить.

Нырнув в платье, Эльза подумала, что все сделала правильно. Она сумела договориться с самым страшным человеком королевства о том, что они начнут поступать так, как положено при знакомстве и нормальных отношениях. Она убедила Габриэля не душить и не причинять ей боли. А там… Задумчиво взглянув на себя в зеркало и мелкими движениями подщипав щеки для румянца, Эльза подумала, что ей, возможно, повезло. В конце концов, она никто — сирота из когда-то благородного семейства — но у нее завязались отношения с племянником короля.

Как сказала бы баронесса Маргжетта, грешно упускать такой случай. Особенно учитывая, сколько народу сейчас на стороне Эльзы.

Они отправились выпить по чашке кофе в тот самый ресторанчик, где совсем недавно Эльза сидела с Беном, и Габриэль вытребовал у него обещание никогда больше не приближаться к ней.

— Здесь самый вкусный кофе в столице, — заметила Вера, когда они поднялись на веранду. — Только что-то сегодня слишком много народу.

Эльза хотела было что-то ответить — и осеклась, увидев за одним из столиков Бена, сидевшего в компании экзотической седоволосой девушки. Габриэль, который почти всю дорогу молчал, лишь иногда отделываясь от кузины неловкими репликами, взял Эльзу за руку — и она каким-то шестым чувством поняла, что дело не в том, что Бен рядом.

Дело в девушке.

— О, Бен! — воскликнула Вера, и Бен, проворно выбравшийся из-за столиков, осторожно пожал протянутую девичью руку. — Как поживаете?

— А, так вы знакомы, — проворчал Габриэль. Он словно опомнился, понял, что Бен откуда-то знает его кузину и, должно быть, понял, что с этим надо как-то смириться. Вера кивнула, одарив Бена легкой улыбкой.

— Да, мы ходили на лекции к профессору ауф Айзену, — сообщила Вера, и Бен тотчас же подтвердил:

— Всеобщие начала механики. Сидели на последнем ряду лектория и спорили про закон сохранения энергии, — он посмотрел на Веру с тем теплом, с которым смотрят на старую подругу, которая осталась только подругой, так и не став любовью, а потом обернулся к экзотической девушке и произнес: — Пойдемте, я познакомлю вас с моей сестрой.

Магда ауф Перес была бы исключительной красавицей, если бы не маска, закрывавшая половину ее лица: белый фарфор делал девушку похожей на куклу или изваяние, и Эльза вздрогнула, когда Магда промолвила мягким, почти материнским тоном:

— Добрый день, господа. Ваше высочество, я счастлива наконец-то познакомиться с вами. Бен много о вас рассказывал.

— И я рада, — Вера осторожно пожала протянутую руку и кивнула в сторону Габриэля: — Мой брат, Габриэль ауф Вилберн.

— Я знаю, кто он, — улыбнулась Магда и похлопала по свободному стулу рядом с собой. — Присаживайтесь, друг мой, посмотрю на вас. Никогда не видела второго Привратника Смерти.

Габриэль послушно сел рядом с Магдой, словно его потянули за невидимые веревки. Бен понимающе кивнул и махнул официанту, чтоб несли кофе. Магда протянула руку и легонько дотронулась до виска королевского палача — тот вздрогнул, словно от удара тока, но не отстранился от этой узкой руки, унизанной браслетами.

— Второго Привратника Смерти? — негромко поинтересовалась Вера, склонившись к Бену. — Она что, первый?

Эльза вспомнила их с Беном поездку и рассказ о том, что Магда попала в Прорыв — и выжила. Как и Габриэль когда-то.

— Да, — кивнул Бен. — Просто она действует немного иначе. Не убивает людей, а отнимает у них неизлечимые болезни и беды. Господин ауф Вилберн открывает двери перед Смертью, а моя сестра, если так можно выразиться, их закрывает.

В голосе Бена прозвучала с трудом скрываемая гордость. Он искренне уважал и любил сестру — настолько же сильно, должно быть, презирая королевского палача.

— Невероятно, — едва слышно произнес Габриэль, и Эльза, посмотрев на Магду, вдруг увидела, что на ее маске проступают тонкие золотые линии, складываясь на белизне фарфора в узор из хризантем. — Значит, вот так ты и живешь…

— Вот так и живу, — улыбнулась Магда, и убрала руку от лица королевского палача, обрывая их безмолвный разговор. Эльза сидела ни жива, ни мертва, чувствуя, что сейчас происходит что-то невероятно важное не только для Габриэля, но и для всех.

Встретить второго Привратника Смерти! Невероятно!

— Надолго ты в столицу? — поинтересовался Габриэль. Все остальные, сидевшие за столом, словно стали второстепенными персонажами при разговоре главных героев — это чувство не оставляло Эльзу, и, отпив кофе, она не почувствовала вкуса.

Магда казалась ей одновременно прекрасной и пугающей. Она хватала Смерть в обнимку и швыряла на обе лопатки, она побеждала, и ее поле под красным небом было засеяно белыми хризантемами.

— Возможно, навсегда, — призналась она. — Мне нужно сменить климат, на юге слишком жарко. Ну, а ты?

Габриэль вдруг обернулся к Эльзе, словно искал поддержку, и его лицо обрело какое-то растерянное и почти испуганное выражение — оно напугало Эльзу так, что у нее даже живот заболел.

— А что я? — спросил Габриэль, стараясь выглядеть невозмутимым и не показывать, насколько его потрясла эта неожиданная встреча.

— Твое будущее выглядит очень расплывчатым, — призналась Магда. — Твоя судьба решается в эти дни, и только от тебя зависит, какой дальше будет твоя жизнь. Ты должен сделать выбор… я затрудняюсь сказать, что именно ты должен выбрать. Но, Габриэль, ты либо продолжишь жить, как жил, среди своих нарциссов, либо…

Магда умолкла и неопределенно пожала плечами.

— Либо смогу ожить в мире живых, — закончил Габриэль. — Да, Магда. Я понимаю, о чем ты.

Привратники Смерти и сами в определенном смысле мертвы. Для того, чтоб выполнять свою работу — тяжелую, угрюмую, ту, которая растаптывает дух и иссушает плоть ежедневным соприкосновением с тьмой — им надо утратить себя. В принципе, это и есть смерть. Так Габриэлю говорил его наставник Иоахим ауф Митт, тогдашний королевский палач. Узнав о том, что у него наконец-то появился преемник, господин Иоахим даже улыбнулся, впервые за несколько десятков лет.

У Габриэля было поле с нарциссами. Господин Иоахим проводил свободное время в оранжерее, выращивая белые кустовые розы — в точности такие же цветы, должно быть, заполняли его внутренний темный мир под багровым небом. Однажды маленький Габриэль видел, как королевский палач, проходивший по оранжерее, быстрым движением сорвал испорченный бутон в глубине кустов так, что не дрогнули ни цветы, ни листья. Стоит ли говорить о том, что после его смерти белый розарий иссох за какие-то сутки…

— Ожить в мире живых, — согласилась Магда. — Так и есть.

Вера осталась в компании брата и сестры ауф Перес, решив, что ее роль дуэньи уже выполнена, и молодые люди дальше смогут справиться и без нее, и Габриэль с Эльзой неторопливо побрели по улице в сторону набережной. Габриэль подумал, что судьба ходит по кругу. Они начали именно в этом месте и снова сюда вернулись. Оставалось надеяться, что сегодня обойдется без Прорывов.