— Даже не знаю, — протянул он.

Путешественники заспорили и никто, кроме Моржаны не заметил, как из толпы вышел ребенок, на вид не больше трех лет. Карапуз вразвалочку подошел к Масруру и протянул к нему маленькие ручонки.

— Киса, — восторженно прошепелявил малыш, прижимаясь к пушистой щеке зверя.

Из толпы раздался голос матери ребенка, люди заволновались. Один мужчина сделал несколько неуверенных шагов вперед, но замер, в страхе глядя на тигра.

Масрур высунул кончик языка и лизнул карапуза. Ребенок рассмеялся.

Этот звук словно прорвал плотину. Моржана почувствовала, как по толпе прокатилась волна облегчения, кто-то даже рассмеялся.

Малыш тем временем попытался залезть на спину Масрура. Моржана поспешила подсадить ребенка, и карапуз счастливо замах ручками.

— Киса! Холесая киса!

К тигру подбежали еще несколько ребятишек. Масрур позволил им гладить себя и даже дергать за усы. Моржана не выдержала и хихикнула в кулачок, за что тут же получила осуждающий взгляд друга.

— Теперь ты стал пушистой игрушкой, — заметила она.

Масрур совсем по-человечески страдальчески закатил глаза.

— Вы можете остаться, — объявил Баязет и закашлялся, скрывая смех. — Теперь я вижу, что тигр совершенно не опасен.

Моржана поклонилась ему.

— Благодарю вас.

Глава каравана улыбнулся.

— Нет, это я должен кланяться и благодарить, ведь вы сегодня спасли столько жизней.

Пока дети играли с Масруром, Моржана помогла раненым. Кроме двух часовых погибших больше не было, кое-кто из путешественников получил ожоги. Благодаря вмешательству фаналисов, отвлекших внимание разбойников на себя и быстро разобравшихся с бандой, никто из людей серьезно не пострадал.

Все хлопоты закончились уже под утро, и глава каравана решил, что стоит отправиться в путь немедленно, он боялся, что разбойники вернутся с подкреплением.

В сером предрассветном мареве караван тронулся.

Лошади побаивались Масрура, и тигр бежал чуть в отдалении от дороги. Моржана наблюдала за ним с телеги, когда зверь оборачивался к ней, она махала ему рукой.

Неделя пути прошла без приключений. Затем, когда караван вступил в холмистую местность, его снова попытались атаковать разбойники. Моржана и Масрур легко отразили нападение.

Тигр стал любимцем всего каравана, на привалах он и Моржана играли с детьми. В пути Масрур разведывал местность, находил воду и приносил путешественникам дичь. Караванщики называли его «наш талисман» и даже стали верить, что прикосновение к его шкуре приносит удачу.

В Измире караван задержался на несколько дней. Город сначала показался Моржане уютным, здесь продавали чудесную выпечку, а окна домов украшали гирлянды цветов. Девушка с удовольствием лакомилась булочками с корицей, а вот Масруру больше понравились пирожки с мясом. Пока он оставался тигром, то не выходил из их комнаты в караван-сарае, и Моржана приносила ему еду. Ночью она решила прогуляться с Масруром по городу, чтобы он не заскучал в четырех стенах, и тогда они узнали, что бродить в одиночку по Измиру после захода солнца опасно. На Моржану и Масрура попытались напасть работорговцы, польстившиеся на фаналис и не испугавшиеся тигра. Жадность ослепила их, и они получили свой урок. Выжившего Моржана заставила отвести ее и Масрура к логову работорговцев.

К утру Измир избавился от похитителей людей, а караван продолжил свой путь…

Дорога вела Масрура и Моржану все дальше и дальше. Они побывали в древнем городе Исфахане, увидели прекрасные дворцы с золотыми куполами и чудесной росписью на стенах. Затем путь привел их в широкие степи, где ходят табуны диких скакунов и кочуют свирепые племена.

В конце года фаналисы добрались до страны магов Магноштадта, сперва высокомерные колдуны не желали разговаривать с какими-то путешественниками, но затем заинтересовались наложенными на Масрура чарами. Но даже высшие волшебники не смогли распутать сложное колдовство, захваченные жаждой раскрыть секрет заклятия, они пытались ставить на тигре опыты.

Фаналисам чудом удалось сбежать из негостеприимной страны волшебников. Их путешествие продолжалось.

Они изнывали от жары в пустыне Гелиохафута и наблюдали, как алое солнце встает над древними пирамидами. Они вдыхали аромат хвои и нежились в прохладной тени елей в лесах Артемюры. Ловили тюленей у берегов земли племени Имучакк. Посетили знаменитый рыцарский турнир Сасана. Были они в империи Рем, но вся красота беломраморных городов померкла, когда они узнали, что высококультурные ремцы узаконили рабство. Не раз и не два сталкивались фаналисы громили местные невольничьи рынки и, в конце концов, заслужили звание главных преступников империи, их портреты украсили все столбы.

Моржана и Масрур побывали в разных уголках мира, видели всю пестроту и яркость человеческой жизни. Но также видели они грязь и злобу. Они сражались с пиратами, бандитами и работорговцами. Где бы они не оказались, фаналисы всегда вставали на защиту слабых. Торговцы людьми никогда не уходили от них живыми.

Фаналисы провели в пути два года.

Моржана дышала полной грудью, черпала жизнь обеими руками. Она точно не помнила, в какой момент они с Масруром стали не просто друзьями, но парой. Все произошло так естественно — они просто были единым существом. Две части целого. Их любовь не походила на лесной пожар, она напоминала теплое пламя свечи.

Днем Моржана шагала рядом с Масруром навстречу новым землям, делила с ним пищу, тренировалась или шутила. Ночью она сворачивалась клубочком в его объятиях и погружалась в безмятежный сон.

Все было хорошо. И лишь одно печалило их: нигде они не могли напасть на след волшебника, наложившего на Масрура проклятие.

***

Аль-Сарменец преклонил колено перед троном Гьёкуэн и сложил руки в жесте приветствия, принятом в организации.

— Докладывай, — велела императрица.

— Еще три очага темной Рух уничтожены за последний месяц, моя госпожа, — ядовитой змеей прошипел колдун.

Гьёкуэн недовольно свела изящные брови.

— Снова они?

— Да, моя госпожа. Снова фаналисы. Они уничтожают все банды разбойников с магическим оружием, особенно лютуют, когда добираются до работорговцев. Аномалия в Берхейне почти достигла пика, но тут явилась эта парочка…

Голос аль-сарменца прервался от ярости.

Гьёкуэн задумчиво погладила подлокотник кресла, выполненный в форме львиной головы.

— Но ведь их всего лишь двое.

— Они фаналисы! — прорычал аль-сарменец. — Один такой монстр стоит целой армии.

Императрица улыбнулась сладко-сладко.

— Однако почти всех представителей этого племени переловили и продали в рабство. Значит не так уж они и сильны.

— Эти двое — исключение, — возразил колдун. — Ремские работорговцы охотились за ними по всему Западному континенту, даже назначили награды за их головы, но все без толку. О них уже пошла слава в народе, Алая дева и тигр…

— Тигр?

Джудал, все это время сидевший на окне и подкидывавший в руке персик, вдруг обернулся, соскочил на пол, небрежной походкой двинулся к трону императрицы.

— Что еще за тигр?

Аль-сарменец почтительно кивнул темному маги.

— Я уже рассказывал госпоже, что один из фаналисов превращается в зверя.

— О-хо, — протянул Джудал, и красные глаза сверкнули безумным весельем.

Не проронив больше ни слова, маги вскочил на подоконник и спрыгнул в сад.

Аль-сарменец проводил питомца Организации мрачным взглядом.

— Моя госпожа, не слишком ли много свободы мы предоставили Джудалу? — осторожно спросил он.

Сладкая улыбка Гьёкуэн обратилась в оскал голодной гиены.

— Не волнуйся. Пусть птенчик немного полетает, пока может.

Она щелкнула пальцами, и забытый Джудалом на подоконнике персик обратился в прах.

***

Синдбад осушил кубок и со стуком опустил его на стол.

— Скажи-ка мне еще раз, почему повелитель семи морей пьет в простой таверне при гостинице? — сухо осведомился Джафар.