Тело Моражны окутало тепло. Взглянув на Масрура, она увидела, что вся его шкура словно покрыта золотой фатой, свет растопил ледяные копья, края рваных ран быстро срастались.

Фаналис осмотрела себя: свечение струилось по ее рукам. Там, где оно касалось кожи, исчезали порезы и ушибы, вправлялись сломанные кости. Боль исчезла, словно это не Моржану пять минут назад швыряли о землю.

— Хорошо, что я успел вовремя.

Моржана чуть не подпрыгнула, когда баритон Синдбада зазвучал совсем рядом.

Оказалось, пока она осматривала заживающие раны, таинственный владелец исцеляющий магии подошел совсем близко.

Моржана вскочила на ноги и приняла боевую стойку, усталость после сражения с Джудалом как рукой сняло, она снова была готова драться. Фаналис не сводила подозрительного взгляда с Синдбада, но все же заметила, что к ним приближаются двое: мужчина в зеленой накидке и женщина с посохом волшебника.

«Подручные Синдбада? Теперь их больше. Что ему надо от Масрура? Зачем он нас спас? Он друг? Или ремский охотник на фаналисов, которому просто нужно взять нас живыми и не покалеченными?»

— Не бойся, — ласково проговорил Синдбад, протягивая Моржане руку. — Мы друзья Масрура. Как тебя зовут?

Юная фаналис не разжала кулаков и смерила его хмурым взглядом.

— Моржана, — отрывисто ответила она.

«Меня не проведешь сладкой ухмылочкой», — говорили ее глаза.

Улыбка Синдбада стала шире.

— Правда ведь, Масрур так забавно надувает щеки, когда обижается на что-то? — неожиданно спросил он. — А его любимое блюдо: бараньи ребрышки, не так ли? Еще он любит гуаву и кокосовое молоко, а вот вина никогда не пьет. Или его «Хм», которое он использует вместо слов: я всегда поражался, сколько разнообразных значений может быть у этого звука! Масрур был моим другом десять лет, и, я надеюсь, вскоре станет им снова.

Моржана немного расслабилась. То, что говорил Синдбад, мог знать только близкий друг.

«Может быть, этот тот самый важный человек, о котором говорил Масрур?»

Тигр зашевелился, медленно поднялся с земли.

Моржана удержалась, чтобы не обнять его: не хотелось проявлять чувства при посторонних. Поэтому она просто нежно погладила Масрура по голове.

«Враг ушел. Я рада, что с тобой все хорошо», — вот что несло ее прикосновение.

Затем Моржана глазами указала Масруру на Синдбада. Она ощутила, как напрягся тигр: он втянул носом воздух, беспокойно завилял хвостом.

— Давно не виделись, Мас.

Синдбад шагнул вперед и протянул зверю руки.

Моржана чувствовала смятение Масрура.

— Мас!

К ним подбежали мужчина и женщина, которых Моржана заметила раньше. Но Синдбад сделал предупреждающий взмах рукой, и они остановились.

— Масрур не узнает нас, — фаналис услышала в голосе Синдбада неподдельную горечь.

— Джудал! Шайтана ему под ребра! — выругалась волшебница. — Я так и знала, что зверь будет подавлять человека. Но все еще можно исправить, я уверена. Нужно провести ритуал, и Масрур вернется.

— Ритуал? — Моржана подобралась.

«Неужели они могут…»

— Да, ритуал, который снимет проклятие, — пояснила женщина. — Я трудилась над ним несколько лет, теперь все точно должно сработать.

Моржана не верила своим ушам. Она считала, что вместе с Джудалом исчез шанс Масрура вновь стать человеком. У нее еще не было времени осознать всю трагедию их положения, но отчаяние уже подкрадывалось к ней. Но теперь надежда вернулась.

Тигр нервно бил хвостом, переводил взгляд с одного человека на другого. Моржана поняла, что Масрур отчаянно пытается вспомнить. И не может. Зверь сожрал слишком много воспоминаний.

Но уже то, что тигр не бросился на незнакомцев, говорило в их пользу. Опасность Масрур чувствовал лучше Моржаны.

— Проводите свой ритуал, — потребовала фаналис.

— Прямо здесь не получится. Мне нужно начертить пентаграмму, — пустилась в объяснения волшебница. — И еще зелье, и точный текст заклинания… Все должно быть сделано очень аккуратно, любая ошибка приведет к тому, что Мас застрянет между ипостасями…

— Мы остановились в городе неподалеку, — прервал ее Синдбад. — Давайте вернемся в гостиницу.

Моржана согласно кивнула и успокаивающе погладила Масрура по голове.

Фаналис помнила, что город находится в дне ходьбы от лагеря пиратов, но Синдбад доставил всю компанию туда всего за несколько минут. Используя силу ветра, он поднял их в воздух, и они полетели, как птицы. Моржана вспомнила истории о могучих повелителях джиннов, которые могут творить чудеса, хотя не являются волшебникам. Выходит, Синдбад был одним из них. Тогда с ним следовало держать ухо востро.

Пока они летели, Моржана крепко обнимала шею Масрура, шептала ему успокаивающие слова.

«Скоро ты снова станешь человеком. Если они нас не обманут, конечно».

Они опустились на землю возле гостиницы.

Волшебница, которая назвалась Ямурайхой, не теряя времени, повела Моржану и Масрура в здание. Люди шарахались при виде тигра, охранники гостиницы схватились за копья, но Синдбад легко успокоил народ. Он и его спутник, молчаливый Джафар, остались в нижнем зале гостиницы, а Моржана, следом за Ямурайхой поднялась на второй этаж в роскошную комнату.

Волшебница небрежно скрутила дорогой цветной ковер и принялась чертить на полу мелом странные знаки. Моржана пристально наблюдала за ней, Масрур присел возле нее и тоже не спускал глаз с Ямурайхи.

— Готово, — объявила волшебница через несколько минут. — Масруру нужно выпить вот это зелье и лечь внутри пентаграммы.

Она налила в тарелку розовую жидкость и поставила посуду перед тигром. Масрур подозрительно принюхался, Моржана тоже втянула носом воздух. Зелье пахло отвратительно, и юная фаналис заколебалась. Но Масрур решительно начал лакать розовое нечто.

— Моржана, думаю, тебе лучше спуститься вниз, — заметила Ямурайха. — Ритуал займет много времени и…

— Я останусь тут, — отрезала Моржана.

«И буду за тобой следить».

Волшебница вымучено улыбнулась.

— Хорошо, оставайся.

Масрур лег в центре пентаграммы, Ямурайха воздела посох и стала нараспев произносить странные слова.

Причудливая вязь пентаграммы засветилась оранжевым. Тонкие сверкающие нити протянулись в воздухе, окутали фигуру Масрура. Тигр закрыл глаза и, казалось, уснул.

Ямурайха говорила все громче и громче. Ее голос звенел, взлетая к потолку. С каждым словом свет становился ярче. Вокруг фигуры Масрура появилась оранжевая аура, приглядевшись, Моржана поняла, что она приняла очертания тигра. Масрур будто отбрасывал сияющую тень. Вот только тень эта жила своей жизнью. Призрачный тигр поднялся на задние лапы и взревел. Его рык был далеко не призрачным, у Моржаны даже на мгновение заложило уши.

По коже фаналис пробежал холодок, ее окатила ледяная волна страха. То был боевой рык.

— Проклятие сопротивляется! — выкрикнула Ямурайха. — Зверь не хочет отпускать душу Масрура! Похоже, уже поздно…

Моржана, не колеблясь, прыгнула в оранжевое сияние и обняла шею тигра.

Свет обжог ей руки, словно настоящий огонь, но она не отступила и лишь теснее прижалась к Масруру.

— Масрур, я здесь, — мягко шепнула она. — Я с тобой.

***

Оранжевое.

Черное.

Оранжевое.

Черное.

Огонь.

Тьма.

Тигр взревел, прыгнул на Масрура, тот едва успел заслониться рукой. Белоснежные клыки впились в плоть двумя раскаленными прутами. Огромный хищник навалился на человека, придавил тяжелой тушей. Масрур обхватил шею тигра свободной рукой, пытаясь его задушить.

Человек и зверь сплелись в смертельных объятиях. Клыки тигра отрывали куски мяса, рвались к глотке Масрура. Фаналис сильнее сжимал тиски на шее хищника, мышцы на его плечах вздыбились.

«Зачем ты сражаешься? — низкий вкрадчивый голос доносился отовсюду и ниоткуда. — Зачем отказываешься от меня? Я дарю тебе свободу. Я дарю тебе покой. Тебе не нужно вспоминать боль. Не нужно вспоминать долг. Тебя все это не касается. Это не твоя война. Пойдем со мной. В зеленое марево джунглей. Тебе же было хорошо там. Вольная жизнь зверя — для тебя».