— Что же такого важного в этой книжке, что ты ее так защищаешь? Даже мне осмелилась перечить, ха!
Леви очень захотелось закричать что-то вроде «Я не смею вам перечить, господин дракон. Простите-простите-простите!». Но вместо этого она сказала, подавляя дрожь в голосе:
— Книги — величайшая драгоценность. Каждая из них хранит частичку человеческой души или знаний. Книга — дверь в другой мир…
И тут Леви понесло, как всегда, когда она начинала говорить об обожаемых книгах. Она уже давным-давно забыла, что перед ней дракон, и вдохновенно пересказывала сюжеты любимых книг, приводила примеры, когда истории о храбрых героях поддерживали ее в жизни. Леви замолчала только, когда в горле начало першить.
Гажил пристально смотрел на нее своими жуткими глазами цвета свежей крови, и у Леви душа ушла в пятки. О боги! Теперь он точно ее убьет! Надо начать кричать, в доме есть другие драконы, кто-нибудь ее услышит и придет на помощь. Венди точно за нее заступится, она ведь такая добрая…
Издав неприятный скрежещущий смешок, Гажил ткнул в Леви пальцем.
— Ты — забавная. Решено. Будешь учить меня читать эти сраные закорючки.
Такого поворота дел Леви никак не ожидала.
— Все учатся читать, а я не хочу идти на поклон к самке Нацу, — продолжал ворчливым тоном говорить Гажил. — У меня теперь будет собственная самка, которая может разбирать закорючки. И даже лучше нациной белобрысой… Эй ты!
Он снова вперил в Леви горящий взгляд.
— А кота ты мне сшить сможешь?
Такое требование — последнее, что ожидаешь услышать от кровожадного дракона. Но Леви уже заметила, как Нацу и остальные носятся со своими игрушечными котами. Наверняка, Гажилу хотелось походить на других драконов, но просить кота у Люси не позволяла гордость, а может быть и чувство вины перед ней за прошлые обиды. Кто знает, что творится у дракона в голове?
Выполнить эту просьбу (или все же приказ?) было гораздо проще, чем обучить Гажила чтению. Леви хорошо шила и сделать котика ей труда не составит.
— Давай сходим в лавку и выберем ткань. Какого кота ты хочешь? — Леви сама удивилась тому, что ее голос не дрожал.
— Брутального котяру со шрамом! — заявил Гажил. — Он будет крутым воином, но то, что жалкие коты остальных!
— Хорошо, — неуверенно проговорила Леви.
— Теперь давай, показывай закорючки!
Гажил уселся на полу с видом короля, дозволяющего послам иностранного государства преподнести ему дорогие дары.
С тихим вздохом Леви подошла к шкафу, где, как она помнила, стояли книги для детей. Пусть ее раздражало высокомерие Гажила, пожалуй, она взялась бы его учить, даже если бы он не был жутким драконом. Ведь тягу к знаниям стоит поощрять.
Найдя букварь, Леви раскрыла его на первой странице и присела рядом с Гажилом.
— Вот смотри, это буква «А», первая буква алфавита.
— Что такое алфавит? — тут же спросил Гажил.
— Набор букв, как ты их называешь, закорючек. Букв всего тридцать три. Чтобы научиться читать, нужно запомнить их все. Вот так выглядит строчная буква «а», вот так прописная.
Леви объяснила, чем отличаются виды букв.
— Вот буква «Б». Из букв «А» и «Б» можно составить слово. Вот оно. Попробуй прочитать.
— Ба-ба, — медленно прочел Гажил.
Сосредоточенно хмурясь и вглядываясь в страницу букваря, он больше не казался жутким. Скорее даже забавным.
Они изучали азбуку, наверное, не меньше двух часов. Леви потеряла счет времени. Погрузившись в волшебный мир книг, она быстро забыла, что надо бояться Гажила. Ей нравилось учить, нравилось делиться знаниями. Гажил, вопреки ее опасениям, оказался неплохим учеником, он внимательно слушал объяснения, старательно запоминал буквы. Леви замечала, как на его скулах иногда ходят желваки от раздражения на то, что не получается прочитать какое-то слово, но он не бесился и не отбрасывал книгу. Видимо, сильно хотел побыстрее перегнать остальных драконов и утереть им нос.
В конце занятий Леви посоветовала Гажилу взять к себе в комнату букварь и продолжать учить буквы, затем они отправились в бакалейную лавку. Там Гажил выбрал ткань для своего будущего кота, черную, как и предполагала Леви.
— Помни, он должен быть со шрамом, — напутствовал ее Гажил, прежде чем Леви повернула на улочку, ведущую к ее дому.
— Да, конечно. Со шрамом, в штанах и с круглыми ушами.
Леви решила не жаловаться на Гажила другим драконам. Он вел себя вполне терпимо, так что можно было продолжать давать ему уроки. К тому же, остальные наверняка подрались бы с Гажилом или стали бы охранять Леви в библиотеке. И все закончилось бы тем, что Гажил не стал бы учиться грамоте просто из чувства противоречия. А Леви очень надеялась, что он откроет для себя мир литературы. Она была уверена: чтение может облагородить любого, даже такого типа, как Гажил. Поэтому на следующий день она опять пришла в библиотеку после работы и вскоре туда, крадучись, явился Гажил.
Они стали заниматься каждые три дня, Гажил довольно быстро запомнил буквы и теперь пытался читать простые детские книжки. Леви объясняла ему очередное непонятное место, а ее руки в это время мелькали, сшивая части тельца будущего кота. Выросшая в бедной семье Леви с детства привыкла заниматься различным рукоделием и теперь могла штопать даже с закрытыми глазами…
Однажды Леви возвратилась после таких посиделок домой очень поздно. У Гажила никак не получалось осилить сказку про репку, и он не отпускал Леви, пока не дочитал все до конца без ошибок.
Дом встретил Леви таким сильным запахом самогона, что она даже закашлялась.
— Явилась-таки, — заплетающимся языком произнес отец, сидящий за столом в единственной комнате.
Глиняная кружка, казалось, вот-вот выскользнет из его дрожащих пальцев, но отец все равно поднес ее к темной бутылке и плеснул немного выпивки. Он явно уже напился в стельку. Леви подивилась, где отец взял деньги. Она прятала от него свою зарплату, а поить его в долг в трактире давно перестали. В тот же миг отец ответил на ее невысказанный вопрос.
— Шлялась где-то до темноты, небось, с мужиками, которые и давали тебе денежки, — со злобой процедил он. — Мало того, что моя дочь шлюха, так она еще и прячет то, что заработала срамным местом, от родного отца!
Леви приросла к полу, по внутренностям растекся ледяной холод.
Значит, отец нашел тайник, где она хранила свою зарплату, пытаясь накопить на собственный дом и, наконец, убраться из ненавистной, вонючей лачуги. Обвинение в том, что она получила деньги таким отвратительным способом, только добавило горечи. Леви ощущала себя так, будто на нее вылили ушат помоев.
— Иди-ка сюда, я поучу тебя уму разуму. — Отец начал вставать из-за стола, пытаясь одновременно вытащить из штанов ремень.
Развернувшись, Леви припустила вон из дома. За ее спиной раздался грохот, видимо, отец не удержался на ногах и упал, но она не собиралась проверять. Пускай он разобьет себе голову! Ей все равно!
Все деньги, которые Леви откладывала несколько лет, мечтая о собственном маленьком домике, теперь уйдут на выпивку. И она никак не сможет их вернуть.
Искать утешения Леви побежала туда, куда всегда отправлялась, чтобы выплакать свои горести — в библиотеку.
На ее настойчивый стук дверь особняка открыла Люси, и Леви мысленно вздохнула с облечением: сейчас она не хотела бы объяснять дотошным драконам, почему ее глаза покраснели, а щеки мокрые от слез.
Люси поняла ее без лишних слов, ведь Леви уже не раз пряталась у нее от гнева отца.
— Опять напился? — только и спросила она.
Леви отрывисто кивнула, слезы снова подкатили к горлу.
— Тебе не стоит больше возвращаться к отцу, от пьянства у него уже ум за разум зашел. Можешь насовсем переехать ко мне… то есть к нам, — предложила Люси, пропуская Леви в дом. — Хватит тебе спать на полу в библиотеке.
Та покачала головой. В особняке сейчас и так обитало слишком много народу, Леви не хотела доставлять лучшей подруге лишних хлопот. Но в ней говорила и гордость: она не желала принимать подачки, собираясь заработать на пусть и маленький, но собственный домик своим трудом. Вот только теперь эта мечта стала еще более далекой. Леви не собиралась сообщать Люси о том, что отец забрал все ее сбережения, но не выдержала.
