— Ну, я еще недостаточно хорошо разбираюсь в человеческих недугах, но постараюсь помочь. — Венди все еще выглядела смущенной. — Но не стоит так уважительно ко мне обращаться. Я всегда немного теряюсь, когда люди говорят мне «вы». Сразу начинает казаться, что у них двоится в глазах. Можешь обращаться ко мне на «ты» и по имени.
— Прекрасно, так даже лучше. — Драмбальт снова улыбнулся своей не достигающей глаз улыбкой.
— Твой шарм… Я могла бы сделать так, чтобы он затянулся, — предложила Венди.
Ей, как успела заметить Люси, было очень тяжело видеть раны или болезни, она всегда старалась как можно быстрее сделать всех вокруг здоровыми.
Драмбальт на миг коснулся кончиками пальцев шрама, и на его лице появилось нечитаемое выражение, но быстро исчезло, уступив место улыбке.
— Благодарю, но, пожалуй, откажусь. Этот шрам для меня — память о некоторых важных событиях, не хочу его терять.
«О каких же это?» — задумалась Люси.
Драмбальту на вид было около двадцати пяти, так что он вполне мог участвовать в закончившейся четыре года назад войне с Солонией. Если он бывший солдат, тогда понятна и его невозмутимость перед драконицей, и холодный взгляд. Но из тактичности Люси решила пока что не спрашивать Драмбальта ни о чем. К тому же не факт, что он бы сказал правду.
Драмбальт принялся расспрашивать Венди о драконах, их взглядах на мир, их ожиданиях от союза с людьми, затем перешел к вопросам о том, как Венди и Нацу влились в жизнь Магнолии. Попросив у Люси перо и чернила, кое-что он записывал в тетрадку из сшитых друг с другом пергаментных листов. Драмбальт держался вежливо, но сдержано, так, будто Венди была его дальней родственницей, у которой он узнавал о семейных делах после долгого отсутствия.
Люси тоже рассказала свою историю пребывания у драконов и сама не заметила, как Драмбальт вытянул из нее те подробности, о которых она умолчала, разговаривая с Макаровым или Леви. Тогда Люси поняла, что с Драмбальтом следует держать ухо востро. Конечно, он пытается собрать как можно больше информации, но кое-о-чем ему знать не обязательно. Например, о том, что она спит с Нацу в одной постели. А то еще подумает боги знают что. Ведь на самом деле ничего такого нет. Нет-нет-нет…
— Не хочу вас обременять, но вынужден просить разрешения остановиться на ночлег в вашем доме, — сказал Драмбальт, когда все они уже порядочно утомились от беседы. — Чтобы предоставить его величеству полный отчет, я пробуду в деревне несколько дней и хотел бы в это время плотно пообщаться и с господами драконами, и с вами, госпожа Люси. Конечно же, я заплачу за комнату, которую вы мне предоставите.
— Ни в коем случае. Мой долг гражданки и, более того, долг гостеприимства не позволят взять с вас деньги.
Протестующе замахав руками, Люси порадовалась, что крышу в ее бывшей комнате уже починили. Можно будет разместить Драмбальта там. К тому же он приехал без сумки, налегке, значит, придется снабдить его всем необходимым, вроде полотенец.
Люси не очень нравилось, что она и остальные постоянно будут у Драмбальта на виду. Однако отказать в его просьбе поселиться в одном доме с драконами означало пробудить в нем необоснованные подозрения.
Вернувшемуся вечером из кузницы Нацу Драмбальт понравился, особенно после того, как попросил продемонстрировать разные виды огненной магии и цветисто ею восхитился. За ужином они много говорили, причем любопытный Нацу засыпал Драмбальта вопросами о короле, жизни при дворе и в столице — так что в этом случае коса нашла на камень.
Люси восхищалась тем, как держался Драмбальт. На ее памяти он был первым человеком, который совсем не боялся драконов. Или так умело скрывал свой страх, что его невозможно было заметить. Люси не могла точно определить, как относиться к Драмбальту. Вроде бы он казался приятным человеком, честным служакой, собирающим информацию для своего короля, старающимся быть беспристрастным и честным. Но что-то в его поведении или манере речи будило смутное беспокойство. Люси решила, что во всем виновато положение Драмбальта. Звание королевского представителя само по себе заставляет нервничать тех, кто сталкивается с носящим его.
Но все же, когда они разошлись по своим комнатам спать, Люси заставила Нацу сначала уйти к себе, а только потом вернуться в их общую спальню.
— Будь аккуратнее с Драмбальтом, — попросила она, едва они остались наедине.
— Почему? — Нацу изумленно захлопал глазами. — По-моему он хороший мужик, я не ощущаю в нем никакой жажды убийства или ненависти к драконам.
— Ну, все же он чиновник, не стоит болтать при нем лишнее. Например, ни в коем случае не говори ему о драконьей слабости перед транспортом.
Как они недавно выяснили в ходе эксперимента, Венди тоже жутко укачивало в телеге, а, значит, можно было предположить, что таково слабое место всех драконов.
Нацу склонил голову к плечу и спросил:
— Думаешь, Драмбальта нужно опасаться? Или король может против нас что-то затевать?
Люси не думала, что от короля стоит ожидать подлянок. Он ведь не такой дурак, чтобы отказаться от выгоднейшего союза с драконами. И все-таки не следовало воспринимать все в радужном свете. Люси хотела не только наладить отношения драконов и людей, она хотела в случае чего защитить Нацу и Венди, которые стали ей очень дороги. Но и говорить обо всех этих тонкостях с ними самими она не собиралась, не желая вызывать у драконов ненужную подозрительность к людям.
Поэтому Люси решила объяснить свои волнения Нацу более понятным для него языком.
— Если секрет знает слишком много человек, он уже перестает быть секретом. Представляешь, что будет, когда все в деревне узнают о том, как тебя мутит в телеге. Грей наверняка ради шутки может заманить тебя в транспорт.
— Г-р-р-р, точно! Придурок захочет отомстить за то, что я его прошлый раз перепил!
Несмотря на такие заявления Нацу, Люси не боялась, что между ним и Греем существует враждебность. Скорее они просто дружески цапались, точно два дракона. Она считала, что чем больше они ругаются, тем быстрее привыкнут друг к другу.
— И не говори Драмбальту про… — Люси замялась, но все же закончила, — про твои особые чувства ко мне.
Она собиралась сама намекнуть Драмбальту на возможность физической близости между драконами и людьми, а в перспективе: на появление детей со смешанной кровью. Но Люси собиралась говорить об этом абстрактно.
— Тут-то что не так? — Нацу недовольно поджал губы. — Опять какая-то человеческая ерунда? Типа пока ты мне не дашь ответа, никому ничего не говорим?
— Вот именно. — Люси закивала так отчаянно, что заболела шея.
Отвернувшись от нее, Нацу взял в руки Хэппи и долго молчал, почесывая того между ушей. Люси воспользовалась этим временем, чтобы переодеться в ночную сорочку за ширмой, которую пришлось поставить из-за того, что Нацу фактически поселился в комнате Люси.
— Ты ведь так ничего и не ответила, — внезапно произнес Нацу незнакомым бесцветным голосом.
Люси сразу поняла, о чем он, и ей расхотелось выходить из-за ширмы. Она так стеснялась! Все те ощущения, которые ее иногда охватывали в присутствии Нацу: жар или мурашки по коже, покалывание в пальцах, когда она гладила его по голове… Едва она пыталась начать их анализировать, то не находила себе места от смущения. Хоть по полу катайся и трись о стены, точно кошка в марте. Неужели вот такая она — любовь? Или просто влечение? Или еще что-то? А-а-а, Люси не хотела об этом думать! Точно не сейчас!
— Давай поговорим об этом попозже, — выглянув из-за ширмы, нервно произнесла Люси, обращаясь к спине Нацу — лицом он так и не повернулся.
Она постаралась продолжить их обычные вечерние ритуалы. Присев на кровать, накрыла ладонью его вечно стоящие торчком волосы, но Нацу дернулся и отстранился, буркнув:
— Не хочу сегодня.
Так и не взглянув на Люси, он лег на кровать и вскоре уснул. Или сделал вид, что спит.
На следующий день между ними все вроде бы было как обычно, и у Люси промелькнула мысль, что, возможно, все следующие годы они так и останутся просто друзьями и будут целомудренно лежать в постели рядом, словно брат и сестра. Она не смогла разобраться в остром разочаровании, которое ощутила при этой мысли, потому что именно в этот момент столкнулась с идущим по коридору Драмбальтом и отвлеклась, отвечая на его очередные вопросы…
