- Кать, я не отрицаю свою вину в произошедшем. - Огромными усилиями я удерживал ровный тон голоса. - И не пытаюсь себя обелить. Я говорю, как есть...
- Нет, Эрик, ты просто слетел с катушек и повёл себя как настоящий придурок! Не знаю, что ты там себе понапридумывал, но Алекс и Роза сделали очень много хорошего за свою жизнь! И не только мне! Того же Глобала еще мальчишкой приметил Алекс, он увидел искру таланта и помог его обуздать и направить! Аву подобрали полностью разбитой, помогли ей социализироваться, научили жить в мире вне монастыря! И так со всеми нами, и не только! И ты еще после этого спрашиваешь, что хорошего они сделали?
- Этого я не знал.
- Эрик, милый, вселенная не вращается вокруг тебя! - Девушка дрожащими пальцами достала из пачки сигарету и подкурила. - Не только у тебя есть неприятные моменты из прошлого, о которых ты не хочешь распространяться! Ладно я - у меня на лице всё было написано, но другие уж точно не станут изливать тебе душу без крайней необходимости!
- Ты сама знаешь, что конфликт разгорелся не из-за этого. У нас были определенные договорённости, и он их не выполнил.
- О чём ты?
- Я не нравлюсь Алексу, он не нравится мне. Мы договорились, что он даёт мне информацию по Личу, я с ним разбираюсь и исчезаю из поля зрения. Это если вкратце.
- Я... Ты мне не говорил... - Она нахмурилась и посмотрела на меня.
- Говорил. Тогда, ночью у меня. - Пожал я плечами и отправил в рот последний кусок своего завтрака. - Это было частью нашего с ним уговора - я не впутываю в свои разборки ни тебя, ни кого-либо из ваших. В итоге, он не только не сдержал своего слова, но еще и палки в колёса начал ставить!
- Какие палки? Тот самый "блок"?
- Именно. - Я выудил из пакета бутылку газировки, свинтил крышку и сделал несколько глотков. - Из-за этого я уже дважды мог погибнуть. Без преувеличений.
- Слабо верится, если честно...
- Ну хорошо. Представь, что у тебя внезапно возник страх огня. Причем не просто боязнь, а реальная фобия! Ты даже сигарету подкурить не можешь, не говоря уже о выступлениях или посиделках у камина! - По округлившимся глазам девушки я понял, что попал в точку. - Вот то же самое было у меня с моими силами.
- Ни хрена себе... Не думала, что всё так серьёзно. - Она покрутила на ладони шарик огня. - Но с чего ты взял, что это Алекс?
- Сложил два и два. Когда тебя ранили, он припёрся и начал быковать. Мы поцапались, и он наслал на меня какие-то галлюцинации, и после этого я и получил фобию.
- Подожди! - Катя помотала головой. - Но ведь на кладбище ты...
- Тогда я сильно разозлился и забил на страх. Повезло.
- И в монастыре...
- Да. С чумницей мы бы справились гораздо быстрее и проще.
Мы помолчали минуты две, думая каждый о своём. В итоге Эмбер нарушила тишину:
- Но всё равно это не отменяет того факта...
- Да, я принесу свои извинения перед всеми. Только сначала покончу с этим бледным козлом! И так слишком много времени потерял.
- Спасибо. - Катя подошла ко мне, крепко обняла и уткнулась мне в грудь. - Алекс не плохой человек. Просто... он пережил слишком много.
Это утверждение я оставил без ответа. Во дворик, в котором мы ожидали, въехал чёрный минивэн и остановился рядом с нами. Из пассажирской двери выпрыгнул Кенни и сразу подбежал ко мне.
- Братан, только без обид, у меня не было возможности предупредить заранее!
- Ты о чём?
- Только не пыли! Он сказал, что хочет просто поговорить, и что это важно.
Из водительской двери вышел блондин, закрыл машину, кинул ключи малефику и встал чуть в стороне, искоса поглядывая в мою сторону. Я чертыхнулся про себя, выбросил истлевший окурок и кивнул парню:
- Открывай, внутри поговорим.
Пока Эмбер делала кофе, Кенни готовил краски и машинку, протирая всё спиртом и настраивая привод. Я же сидел на медицинском кресле, замотанном в полиэтилен, положив левую руку на мягкий широкий подлокотник. Контур рисунка уже был перенесен на тщательно выбритую кожу.
- Так о чём ты хотел поговорить?
Алекс тяжко вздохнул, оторвал взгляд от окна, взял табуретку и сел возле меня.
- Для начала, я признаю, что мои действия в отношении тебя, вероятно, были поспешными и неоправданными.
- Так, народ. - Кенни уселся слева и начал мазать мою руку вазелином. - Меня не отвлекать, рукой не дёргать, работать буду быстро, а потому больно. Готов?
- Угу. - Кивнул я малефику и повернулся к блондину. - И что дальше?
- Дальше, с твоего позволения, я хочу исправить то, что сделал. Для этого мне придётся снова воспользоваться своими способностями.
- И как я могу быть уверен, что ты не наставишь новых приколов?
- Тебе придется поверить мне на слово. - Алекс развёл руками. - Пришёл бы я сам, если бы хотел причинить вред?
- Да кто тебя знает... - Огрызнулся, было, я, но поймал взгляд Кати и выдохнул на полуслове. - Ладно, жги.
- Хорошо. Кенни, не помешаю? - Малефик, занятый наведением контура, отрицательно мотнул головой. - Тогда поехали.
С пальцев Алекса потекли струйки фиолетового дыма, заползли мне в ноздри и выбили меня в уже знакомую темную пустоту. Оглядевшись по сторонам, я увидел Алекса, медленно идущего ко мне. Я уже напрягся, но он обезоруживающе поднял обе руки:
- Погоди. Это единственный способ для нас поговорить наедине, без... лишних ушей.
- О чём?
- О Личе. Но прежде я хочу тебе кое-что показать. Просто чтобы ты понял.
- Понял что?! - Успел спросить я перед тем, как темнота вокруг сменилась светом.
Я стоял на широкой мощеной улочке какого-то городка в немецком стиле. Нет! Через секунду ко мне пришло понимание, что это Австрия, тридцатые годы двадцатого века. Но какого хрена?! Что я здесь делаю, и зачем мне это показывать?
- Смотри. - Шепнул мне на ухо голос Алекса.
Я обернулся и увидел их обоих. Роза шла под руку с братом, он был одет в повседневный серый костюм, она в длинное коричневое платье с кремовой шляпкой. На сгибе её локтя висела небольшая корзинка со свежим хлебом и связкой колбасок. Они сели на лавочку, Алекс достал из корзины и развернул свежую газету.
- Март тридцать восьмого года, считанные недели до Аншлюса. - Пояснил мне голос блондина.
Алекс прочитал какую-то новостную заметку, показал её сестре, они о чем-то шепотом поговорили, после чего спешно встали и двинулись вверх по улице. Картинка подернулась рябью и исчезла, оставив меня в темноте.
- Мы с Розой оставили Австрию прямо перед приходом немецкой армии. Несмотря на мнения большинства людей, в том числе амнистированных нацистов, мы понимали, какую беду несут за собой гитлеровские поползновения. Мы сбежали во Францию, в надежде обрести там покой. Из всего имущества забрали лишь книги. Однако, нацисты не собирались ограничиваться Австрией. Оставив Розу одну, я ушел в армию.
Перед глазами возникла картина какого-то военного штаба. Алекс сидел за столом в наушниках перед радиостанцией и что-то спешно записывал карандашом на лист. Сзади, помимо снующих туда-сюда военных, перед картой стояли высокие генеральские чины и что-то бурно обсуждали.
- Как носителя языка меня взяли сначала переводчиком, после перевели в радисты, на перехват сообщений немецкого командования. Однако, после начала вторжения, меня перевели на фронт, командовать ротой. Благо, у меня за спиной было несколько лет военной академии и лейтенантские погоны.
- И тебя не заподозрили в работе на нацистов?
- Конечно заподозрили. Но потом до них дошло, что мы с сестрой из австрийских евреев, и на нацистов я явно работать не могу.
Картинка вновь сменилась - передо мной расположилось поле боя, окоп, взрывы... Бравый лейтенант читает радиограмму из штаба, сверяется со временем и, поднимая пистолет, ведет отделение в бой. Свистят пули, вскрикивают и падают раненные солдаты, летят во все стороны осколки и комья земли! Лейтенант получает ранение в плечо и падает в неглубокую воронку от снаряда. Это спасает его от нового близкого взрыва, разом выкосившего половину его личного состава. Изображение мутнеет и темнеет, вокруг стоит невообразимый звон, глушащий все остальные звуки.
