— С тех пор, как во мне проснулась магия, я иногда вижу прошлое. Лучше бы будущее, но от прошлого тоже есть польза. Картежник только думал, что действует сам. На самом деле, им управляли. У Проклятых богов есть враги, и они сделают всё, чтобы не допустить их возвращения. И если уничтожить Локари нельзя, то убийство даже одного из Говорящих рушит планы богов и заставляет начинать всё заново. Но у богов в запасе вечность, а вы в опасности.

— Почему ты говоришь это мне, а не Тимуру?

— Ты — женщина, а женщины обычно более осторожны, и не склонны к рискованным авантюрам. По крайней мере, так говорил Мудрейший Морши, а он никогда не ошибался.

Она горько усмехнулась, но разубеждать нового знакомого не стала. В конце концов, зачем ему знать, что о её талантах вляпываться можно сериал снимать?!

— Шьед, а здесь есть что-нибудь из личных вещей Картежника? — спросила она вдруг.

— Да тут всё его. Мы с Дашедом разве что воду с собой приносим. Ну, вон те мечи, — Шьед махнул рукой куда-то в угол, — он всегда их с собой носил, никогда не оставлял. А тебе зачем?

— Да есть у меня один знакомый, умеет информацию считывать. Может, удастся что-нибудь узнать о хозяевах этого вашего Картежника.

— Тогда бери, конечно.

Просто взять не получилось. Меч оказался неожиданно тяжелым, и Женькиных сил едва хватило оторвать его от пола. Шьед вздохнул, отодвинул девушку плечом — ему вес клинка чрезмерным не казался.

— Куда нести?

— Наверх. Отец сразу и посмотрит.

Эрик попросил всех отойти, положил меч на парапет, свел пальцы рук на уровне груди, сосредоточился. За спиной тихо переговаривались: кто-то сообщил, что никогда не видел колдуна за работой, ему что-то ответили. Эжиенн заверила, что фейерверков не будет, кто-то ещё приказал всем заткнуться…

Эрик прикрыл глаза, повел руками вдоль лезвия — не прикасаясь, просто ловя энергетику. Плохо, что владельца меча давно нет в живых — слишком слабый отклик. С другой стороны, Картежник владел оружием достаточно долго, чтобы намертво впечатать в него свою ауру. Если бы посмотреть меч дома, в лаборатории… Увы, чего нет, того нет. А если так? Коснуться лезвия кончиком пальца, дать мечу каплю собственной крови. Старые добрые запрещенные техники, которые без зазрения совести практиковали в семье… до тех пор, пока сестрёнка не доигралась. После её смерти — ни-ни! Ну, почти… Что ж, посмотрим, стоит ли зелье ингредиентов.

А губы уже шепчут слова на древнем, почти забытом языке, и прошлое закручивается воронкой, в которую так легко упасть.

— Эжиенн, держи… — успевает он выдохнуть, прежде чем последовать за тенью меча.

Женька совершенно не ожидала такой подставы от родителя. Когда он, вцепившись руками в меч, вдруг упал на колени, девушка попыталась подхватить его руками, и только потом сообразила, что держать надо не физически. Пальцы легли на отцовское плечо… почувствовать пульсацию магического потока, подключиться, почувствовать единение, осторожно вливать силу… Всему этому её учили, да и практических занятий магистр устраивал предостаточно, каждый раз подчеркивая, что от этого может зависеть чья-то жизнь. Но сейчас… слишком резко, слишком неожиданно. Если бы она могла отвлечься на что-то, кроме контроля потока, то видела бы, как испугался Тимур, всполошились все остальные, и даже, возможно, услышала бы объяснения Шьеда по поводу Картежника и предыдущих Говорящих. Она понятия не имела, сколько прошло времени, прежде чем Эрик вынырнул из транса и выпустил из рук меч.

— Всё хорошо, Эжиенн. Я вернулся.

Она опустила руки, выдохнула, привычно проверила уровень магии — как ни странно, затраты по минимуму — с тревогой посмотрела в бледное, покрытое испариной лицо отца.

— Что это было?

Эрик дёрнул уголком рта — жалкая попытка улыбнуться.

— Очень энергозатратная техника. Магистру не скажем.

Она кивнула. Магистру вообще лучше ничего лишнего не говорить, это и ежу понятно.

— Картежником действительно управляли. Что-то определенное смогу сказать, когда проанализирую информацию. Пока что могу сказать только одно: лёд, тьма… Кем бы ни были неведомые кукловоды, они не люди.

Эхтоллиг

Несмотря на минус пятый уровень и выведенные на полный максимум кондиционеры — так, что на стенах серебрился иней — Каменноголовому Вигирду всё равно было жарко.

Эти странные людишки, с их страстью к теплу и солнцу! Вигирд не любил их миры всеми фибрами своей души, но приказ есть приказ. Вот уже почти цикл он со своими парнями сидит в этой проклятой дыре и ждёт теплого ветра с Ледяных гор! Охраняют Говорящего, будь он неладен, колоду эту проклятую! И всё надеятся, что другие говорящие придут его спасать. Только они почему-то совсем не торопятся. Уже и вестника подсылали, но всё равно никого не видать. Сбоят что-то расчеты мудрейшего Мимира. Не складывается мозаика льдов…

— Вигирд! — Пространство сотряс громовой голос. — Ты где прячешься? Быстро поднимайся в третий бокс!

— Уже иду, — недовольно бросил Каменноголовый, кряхтя, выбрался из огромного — по человеческим меркам — мягкого кресла, и потопал к лестнице. Смотри-ка, Полукровка пожаловал. Давненько его видно не было… Неужели наметились какие-то сдвиги? Или очередной подвох? Сам Вигирд полукровке доверял не больше, чем южным ветрам, но бывают ситуации, когда выбора не остаётся.

Третий бокс расположен в надземной части здания, и нахождение здесь приравнивается созданиями холода к изощренной пытке. Но пленника время от времени проверять надо, так что периодически кому-то из ребят приходится сюда подниматься. Правда, ненадолго. Помещение под сигнализацией — хоть какая-то польза от человеческих изобретений. А несчастному этому всё равно ничего не надо.

Полукровка, явившийся в облике высокого светлоглазого блондина, одетый в то, что люди называют "армейский хаки", стоял возле стеклянного куба, внутри которого прямо в воздухе плавал пленник, и задумчиво тер подбородок, поросший рыжеватой щетиной.

— Что с ним случилось? — резко бросил он вместо приветствия.

Вигирд прищурился и в упор посмотрел на гостя.

— Разве это не твоя работа?

Полукровка надменно вскинул голову.

— Если бы это сделал я, то не задавал бы лишних вопросов. Но я не был здесь с самого момента его пленения, так что понятия не имею, что тут у вас происходит.

— Темные эльфы знают, что здесь происходит! — досадливо крякнул Вигирд. — Мы, как ты и сказал, посадили этого бедолагу под стекло. Через час принесли поесть, а он лежит как мертвый. Мы туда — а всё! Не открывается. Несколько дней ломать пытались — никак! Оставили как есть. А потом он меняться начал.

— Это как?

— Ну… У него щетина то отрастает, то пропадает. Потом волосы… Мускулы нарастают, будто он каждый день на арене мечом машет. И загар. Извечное пламя! Сюда свет не попадает, как?! Да ты сам видишь!

Полукровка смотрел на пленника и молчал. Собственно, и без комментариев Каменноголового видно, как сильно тот изменился. И если отбросить версию, что дело в какой-то там магии, то получается, в игру вступил кто-то ещё. Кто-то из родственников… Вопрос только, кто и чего хочет? То есть, хотят все одного: вырваться. Но каждый ведет свою игру и строит свои планы. Потому что трон один, а власти хочет каждый. И никому не выгодно, чтобы законный властитель когда-то покинул Кольцо.

— Усилить охрану! — резко бросил он Вигирду. — Уже завтра, самое позднее — послезавтра, его придут спасать.

— Откуда такая точная информация? — с ноткой сомнения поинтересовался Каменноголовый.

— Просто верь мне!

Полукровка развернулся на каблуках и пошел к выходу.

— Веить тебе? — негромко проворчал Вигрид. — Думаешь, это разумно, Локи?

***

В пустынном Хэзарде снова ночь, и воздух — морозный и прозрачный. Впрочем, в этот раз контраст температур не казался таким уж катастрофическим. Спасибо американцам, предоставившим всей группе полевые костюмы последней разработки: с полной терморегуляцией, функцией мимикрии и кучей всего прочего, с чем наспех проинструктированным магам и пармовцам ещё предстояло разобраться. От наряда отказался только Ведьмак, хотя его как раз понять можно: байкерский прикид ликвидаторов — не выпендреж, а очень даже серьезная броня, пусть без мимикрии, зато с кучей опасных сюрпризов.