В это вмешались Гера, жена Зевса, и мойры – богини судьбы. Они нагадали богам погибель, если за них не вступится смертный – какой-нибудь полубог. Ведь гигантов не может убить ни бог, ни смертный, а вот герой – может. И Афина придумала, чем можно помочь, – она привела к богам Геракла.

Титанида Гея, мать-земля, хорошо знала, какое уязвимое место имеют ее дети. Она отправилась на поиски волшебного растения, которое могло бы сделать бессмертными ее детей. Но Зевс запретил ветрам развеивать тучи, а светилам светить. Геракл же даже в призрачном свете звезд сумел найти это растение и доставил его олимпийцам. Благодаря этому боги стали намного сильнее, чем их новые враги – гиганты.

Кроме Геракла, сына Зевса и смертной, в борьбе участвовал и полубог виноделия Дионис, восседавший на бешеном осле. В рядах защитников были и некоторые младшие божества: Морфей, Пан, Геката, Эос, Селена, Гелиос, Немесида, Ника, Протей, Тритон.

Геракл лично перебил многих врагов – он убивал гигантов своими стрелами с наконечниками, пропитанными ядовитой кровью убитой им гидры.

Появление на поле битвы Диониса с толпой кричащих сатиров на ослах, пьяных и злых, предопределило окончательное поражение гигантов, на которых напал неудержимый страх. Гиганты бросились в бегство и были полностью истреблены богами-олимпийцами.

Надо сказать, что в основе обоих этих мифов лежит идея о том, что мир, пребывающий в хтоническом первородном хаосе, нуждался в упорядочивании. И эту идею порядка – в человеческом понимании этого слова – воплотили как раз олимпийцы, предложившие свой четкий закон и верховную власть Зевса.

Именно этой теме – порядку как основе правления олимпийцев – позднее, в IV веке до н. э., будет посвящена небольшая поэма римлянина Клавдиана. А саму битву можно увидеть на алтаре храма Зевса в городе Пергаме.

В то время граждан в нашем понимании не было вообще. Однако боги или фантастические существа, которые во всех вышеперечисленных случаях воюют, так или иначе кому-то присягали на верность. Олимпийцы присягали Зевсу, титаны – Кроносу, ангелы – Богу. Так что измена присяге в этом случае отражает гражданскую суть конфликта.

Иногда идет война между несколькими народами, как в случае асов и ванов.

Есть еще один вариант, связанный с убийством Осириса Сетом.

Осирис вообще странный бог. Даже имя его звучит «Wsjr» (именно так произносится это слово, записанное иероглифами). Дело в том, что иероглифическое письмо не отображает всех гласных, соответственно, и имена эти звучат по-разному: Асар, Яшар, Асер, Асару, Аусар, Аусир, Усир и, наконец, Осирис.

Осириса обычно изображают в так называемой «короне Атеф» (такую же носили поздние фараоны Верхнего Египта) в образе фараона с зеленым (цвет возрождения) или черным (намек на плодородный ил Нила) лицом. Его тело ниже груди обернуто пеленой мумии. В руках у Осириса посох и пастуший кнут. Значит, мы можем рассматривать его не просто как божка пастухов, но как своего рода царя богов.

Об этом свидетельствуют и ритуальные тексты, где есть такие слова: «Слава тебе, о создатель богов, ты – царь Юга и Севера, о Осирис победоносный, правивший миром в добрые времена. Ты – владыка мира небесного…» и «Ра приходит как Осирис – со всеми венцами божественных духов и богов Аментети. Он – единственный божественный образ, скрытый образ Дуата, священная Душа во главе Аментети, Уннефер, чья жизнь длится вечно».

Но надо понимать, что Осирис – это еще и бог смерти. Как же так получилось?

С самой древности, если фараон хотел как-то отличить своих подданых, он дарил не деньги и не ордена с деревеньками. Он дарил им гробницы и землю под гробницу. Или гробы. Это был своеобразный жест расположения: дескать, когда умрешь, будешь лежать рядом со мной. Царь считался кем-то, кто спасает людей от смерти, и, когда дарил элемент погребального инвентаря, он, соответственно, как бы обещал человеку забрать его с собой после смерти в прекрасную страну для фараонов.

Похожая ситуация была и с Осирисом. Осирис был четвертым царем Египта после Ра, Шу и Геба. Как-то богам подарили гроб. Все начали примерять его на себя, однако он подошел только одному среди всех – Осирису. Гроб подготовил бог Сет, давно ненавидевший Осириса, прекрасного и великого царя богов. Осирис лег в гроб, а Сет накрыл его крышкой и забил гвоздями. Для пущей уверенности он залил гроб свинцом и выкинул его возле Танисского рукава Нила, заболоченного и окруженного тучами опасных москитов.

Убийство Сетом Осириса до сих пор считают причиной каждой смерти в мире. Сет разрушил идиллию вечной жизни. По сути, любое убийство – прежде всего на войне – это как раз аллюзия к этому убийству.

Далее историю неплохо рассказывает греческий историк Плутарх: «Гроб с телом Осириса воды Нила вынесли в море, а море пригнало его к берегу Библа, и прибой осторожно вынес его в заросли вереска. А вереск, в малое время выросший в огромный и прекрасный ствол, объял и охватил его (гроб) и укрыл в себе. Царь Библа удивился размерам растения и, срубив ствол, содержащий в себе невидимый взору гроб, поставил его как подпорку для крыши в своем дворце».

Даже в библейской традиции есть слова пророка Осии: «Из Египта воззвал я Сына моего». Взывает он его как раз в Финикию, где располагался Библ. Это еще раз показывает важность для древних людей этой истории.

В старинной книге «Тексты Ковчегов» упомянуты даже хранители членов Осириса (так называемые «ириу аут» – тюремщики), которые тщетно мешают воссоединить эти части: «Хранители членов Осириса не смогут запереть меня, (поэтому) нет у хранителей членов Осириса власти и над моей душой, и над моей творящей силой (хикау)».

Итак, в Финикии гроб с Осирисом находит Исида. Гроб находится внутри огромного дерева. Она спрашивает у Мелькарта – правителя Библа, – не мог ли он отдать ей дерево. При этом она не говорит о том, что чувствует: в этом дереве находится ее муж. Дерево с гробом внутри она приносит в далекую пустыню. Оттуда она везет его в Египет. Но ночью его находит Сет, который особенно хорошо видит и слышит ночью. Он узнает тело Осириса и в злобе кидается на него. Сет растерзал тело на 14 частей и рассеял их по миру.

Известный египтолог Гвин Гриффитс отмечает, что в ранней письменности смерть Осириса предстает очень важным эпизодом, однако теснейшим образом связана с мыслью о возобновлении жизни, которая будет вечной.

Это действительно так.

Для буддистов или же азиатских мистиков это был бы неплохой исход – личность растворилась в мире, в том самом небытии, нирване. Но египтяне, так же как иудеи, христиане и мусульмане, считают, что растворение жизни – это ужасная участь. Личность должна воскреснуть. Но кто ее спасет? Ни Ра, ни Атум, ни Геб или Шу – никто из богов не способен этого сделать. Они уже раз сотворили мир и создали в нем определенные законы, которые им нарушать нельзя, поскольку сами же их и придумали.

Вопрос мог бы решить Осирис – бог-проводник между жизнью и смертью. Но он мертв. В результате возникает крайне сложная коллизия. Египтяне находят этому простое решение, понятное и для христианской традиции. Кто может исполнить то, чего не может исполнить отец? Только его сын. Но откуда появится сын у умершего Осириса?

Все начинается с узнавания. Сначала умершего надо вспомнить. В христианстве это называется «поминки» – от слова «поминать». Исида вместе со своей подругой – богиней Нефтидой – сначала оплакивают Осириса, вспоминая его характер, его роль в мире и называя при этом его имя как часть заклинания.

Плач Исиды описывают сразу несколько древнеегипетских источников.

«Я нашла его, я нашла его, – глаголет Исида; я нашла его, – глаголет Нефтида; ибо узрели они Осириса, лежащего на боку на берегу».

«Приближается коршуница, приближается соколица. Это – Исида и Нефтида. Приближаются они в поисках брата своего Осириса, в поисках брата своего Пепи… Плачь над братом своим, о Исида, плачь над братом своим, о Нефтида, плачьте над братом своим! Садится Исида – руки ее на главе ее, сжимает Нефтида сосцы грудей своих в скорби по брату их Пепи».