– Мой секундант предупредит вас о времени и месте.

В тот же день Василий попросил князя Кутепова, с которым не раз проводил вечера в холостяцкой компании, быть его секундантом.

– Я встречусь с секундантом Голицына и поговорю о примирении, – предложил князь.

– Я не соглашусь, да и он, наверное.

– Но я всё равно попробую.

Кутепов вернулся к вечеру:

– Примирение не состоится. Драться будете сначала на пистолетах, потом на шпагах, если понадобится. По французскому дуэльному кодексу драться до первого ранения.

Секунданты отсчитали 10 шагов и установили барьер.

После команды сходиться дуэлянты пошли навстречу друг другу. Василий выстрелил первым в воздух. Павел выстрелил, и пуля лишь слегка царапнула предплечье.

Подбежал Кутепов:

– Как ты?

– Нормально, давай шпагу.

Василий прекрасно знал, что Павел лучше него владеет этим истинно французским оружием. Дуэль длилась недолго, майор сделал выпад, и шпага вонзилась в левую руку Василия.

На следующий день в знаменитой французской газете «Фигаро» появилась заметка: «Два представителя русских княжеских родов устроили дуэль. Дрались по французскому кодексу до первой крови. Зрителей было мало».

С Павлом Голицыным Мария рассталась немедленно. План её сорвался, но она была не из тех женщин, которые отступают при первой неудаче. Надо было искать нового претендента и разрабатывать генеральный план «сражения».

Весной 1903 года Тарновские ужинали в ресторане вместе с другом Василия Михаилом Воронцовым.

Заметив кого-то за дальним столиком, Михаил обратился к супругам:

– Хотите, я познакомлю вас с интересным человеком? Он поляк, наших лет, имеет поместье и крестьян, но за свою широкую натуру вынужден был бежать из Варшавы.

– Как это за широкую натуру? – переспросил Вася.

– Он бретёр, большой охотник до женского полу, денег собственных нет, но живёт на какие-то странные средства, неизвестно от кого получаемые. Живёт широко и разгульно, постоянного места не имеет. Видимо, большой скандалист, за что и попросили его из Польши.

Василий интуитивно почувствовал беспокойство:

– Нет, друг, не нужен нам такой знакомый.

– А мне интересно, представьте его нам, Михаил, – немедленно отреагировала Мария.

Василий хотел было возразить, но жена, не отрывая взгляда от указанного Михаилом человека, одёрнула его:

– Мне скучно в компании с тобой, я хочу новых впечатлений!

Мария, конечно, лукавила, как это умела делать только она. Её привлекло то, что незнакомец бретёр, а значит, появлялся вариант строить далеко идущие планы.

Михаил встал и направился к незнакомцу. Подойдя к его столику, наклонился и что-то произнёс, кивнув в сторону Тарновских. Тот пристально посмотрел на сидящую пару, кивнул, встал и в сопровождении Воронцова направился к ним.

«– Разрешите представить: Стефан Здиславович Боржевский, помещик», – произнёс Михаил, – а это – Мария Николаевна Тарновская. – Боржевский обогнул столик.

– Разрешите вашу руку, мадам?

Мария протянула руку и ощутила, как её коснулись ищущие губы поляка.

– А это – Василий Васильевич Тарновский. – Боржевский сухо кивнул, по-видимому, своим звериным чутьём признав в нём слабого и трусоватого мужчину.

– Присаживайтесь за наш столик, – предложил новому знакомому Воронцов.

Тот сел и сразу же почувствовал к себе внимание женщины, получив от неё вопрос:

– Расскажите о себе, господин Боржевский, чем занимаетесь, что привело вас в наш город?

– Я, мадам, человек свободной профессии, признаюсь, что люблю сильных мужчин и красивых женщин. Но слабаков не признаю и презираю. Я – щедрый и миролюбивый человек, но если кто-то меня оскорбит, стреляюсь с таким «на два шага».

– Ой, как интересно! А как это – «на два шага»?

– А это, мадам, расстояние, с которого невозможно промахнуться. Я бью наверняка.

Мария ощутила даже некоторую симпатию к этому человеку, так ей необходимому. Теперь осталось совсем лёгкое – сделать его орудием в своих руках.

– Да, вы необыкновенный человек, Стефан Здиславович, мне нравятся такие брутальные мужчины.

Мария улыбнулась, сверля нового знакомого своим глубоким, притягивающим, пронзающим, гипнотизирующим взглядом, чтобы он понял, что симпатичен ей. Это был первый шаг в отработанной программе покорения мужчин.

С этого момента Боржевский начал преследовать супругов нагло и самоуверенно. Если ему нравилась женщина, он делал всё, чтобы покорить её, чтобы она заняла место в его постели. Где бы ни появлялись Тарновские: в ресторане, театре, на скачках, поляк, как будто случайно, оказывался рядом.

Как-то раз Василий Васильевич задержался в Киеве на несколько дней, супруга же принимала Боржевского в их имении, которое они приобрели после раздела наследства отца. Неожиданно, когда ещё не все дела были окончены, Василий получил телеграмму: «Срочно приезжай с хирургом». Что там случилось, в волнении думал Василий, не смея предположить что-то ужасное. Всю дорогу до имения он не мог найти себе места, и хирургу пришлось его успокаивать.

При входе его встречала Мария:

– Васюк, давайте скорее, Владислав Стефанович умирает.

– А что он тут вообще делает?

– Пойдёмте быстрее, я расскажу по дороге.

Все кинулись во внутренние покои, а Мария тараторила на ходу:

– Ты же знаешь, я люблю стрелять из револьвера. Пригласила Боржевского, чтобы пострелять с ним в тире. Он ставил мишень, а я случайно нажала на курок и попала ему в руку.

Хирург перевязал рану и успокоил:

– Ничего страшного, пуля в мягких тканях. Скоро заживёт.

Боржевский сразу уехал, а вечер у супругов закончился скандалом.

– Мне надоели эти твои свидания, – с горячностью обвинял супругу Василий.

– Я могу сказать тебе то же самое, но сдерживаюсь, – отвечала Мария.

– Я люблю тебя и не хочу, чтобы тебя, твоего тела касались чьи-то грязные руки.

– Почему же ты не говорил мне это, когда мы прекрасно проводили время в борделях Ямской улицы?

– Я был молод, глуп и развращён своим окружением.

– Каждый становится тем, кем он очень желает стать, – решила философски закончить этот неприятный разговор Мария.

– Давай с тобой уедем куда-нибудь далеко-далеко, где не будет этого твоего ухажёра.

– Куда?

– Ну, к примеру, в Баден, там можно прекрасно отдохнуть на водах.

На второй же день пребывания на курорте, гуляя по местному парку, супруги увидели идущего им навстречу Боржевского.

– Ба, какая встреча, – выразил радостное удивление Стефан Здиславович, – а мне врач рекомендовал лечить свою раненую руку в этих целебных источниках.

Василий, конечно, догадался, от кого поляк узнал время и место их пребывания, но спрашивать супругу не стал, чтобы не нарываться на новый скандал. Боржевский продолжил свои недвусмысленные ухаживания за Марией. Здесь, на курорте, на фоне расслабленного отдыха у этой парочки появилось время и место для встреч. После одного из вечерних моционов в глухих местах парка, с объятьями и поцелуями, Стефан Здиславович предложил:

– Я снял номер в небольшой гостинице, приглашаю вас, моя прекрасная Мариша, отужинать там сегодня со мной.

Недолго думала Мария, она решила: «Пора уже и отдаться любвеобильному поляку и посмотреть, каков он в постели. А то бывает – в ухаживаниях и словесах орёл, а в постели – общипанный петух».

С этого дня они стали любовниками.

Осенью супруги вернулись домой из Германии, и с ними, как будто случайно, вернулся Стефан Здиславович. У Василия появились торговые дела в Киеве, и он часто и подогу там оставался. Боржевский тем временем переселялся в усадьбу, где оставалась с детьми Мария. Днём они обедали в столовой всей семьёй, а ночью, когда дети засыпали, неутомимый поляк пробирался в жилой усадебный дом и занимал место в чужой супружеской постели. Если хозяин собирался приехать, он непременно давал телеграмму с тем, чтобы его встретили на железнодорожной станции, от которой до усадьбы было ещё 25 вёрст. И тогда горничная Настасья Ивашева запрягала господскую бричку и, севши за кучера, отвозила пылкого любовника в ближайшую гостиницу от греха подальше. За эту услугу Стефан Здиславович подарил ей женские золотые часики на цепочке, которые стоили неимоверно дорого.