Они прошли длинный путь с несчастного случая, и Рик не хотел как-либо уничтожить и без того хлипкие отношения. Было гораздо проще ходить вокруг него на цыпочках и надеяться, что сын примет верные решения. Он понимал, что не мог указывать ему вечно.

Рик не знал, сколько пялился в окно, смотря на спину удаляющегося Карла. Даже сзади он казался кипящим от гнева. Когда он уже давно исчез за горизонтом, Рик перевёл взгляд. Подумал обо всём, что его так гложило — и всё же в Нигане ему что-то не давало покоя.

Рик имел дело со многими мерзавцами в своей жизни в качестве шерифа, это было его работой, и кроме того, что Ниган вполне походил на такого человека, было в нём что-то ещё. Он не мог понять такую близость с его сыном. Когда завёл разговор об этом с Лори, она лишь отмахнулась, сказав, что Карлу было хорошо заиметь безопасное место, где он мог позависать с друзьями.

Вздохнув, Рик вернулся на кухню и склонился над барной стойкой. Потерев лицо в глубокой задумчивости, сделал глубокий вдох-выдох.

Всё равно не мог понять.

Тренер из спортзала был учителем.

Тренер в университете был инструктором.

Он никак не мог понять, почему Карлу требовалось проводить так много времени с кем-то, чьи коллеги были пойманы на педофилии.

Встряхнув головой, он повернулся и заметил телефон у розетки над кухонной столешницей.

Телефон Карла.

Он долго прожигал его взглядом, понимая, что не должен нарушать личное пространство сына.

Телефон лежал, смотря в ответ чёрным экраном, храня в себе всё то, что Карл от него скрывал.

Парня, о котором не хотел говорить. Нигана, которого так рьяно защищал. Может, даже ответы на его подозрения, которые лежали на поверхности, но которые он так пытался утопить.

Но знал, что как только возьмёт его телефон, он этого так просто не оставит. Только если он не утихомирит его страхи.

Рик, не раздумывая больше, схватил его.

Его вес в ладони чувствовался неподъёмным. Вновь глубоко вздохнул, видя на чёрном экране своё отражение. Он не имел ни малейшего понятия, какой у Карла мог быть пароль. Ни малейший мысли или предположения — они очень отдалились друг от друга за последнее время. Он не знал о его предпочтениях в кино, книгах, музыке. Он совсем не знал, что вообще нравилось Карлу.

Он совершенно не знал собственного сына.

В этот момент его внезапно одолела ревность. Почувствовал поднимающееся в груди возмущение от того, что Нигану позволяли проводить с его сыном столько времени, когда как Рик даже не знал, с какой стороны к нему подступиться.

Пока не растерял всю храбрость, он включил телефон и ожидающе на него уставился. Время, пока он включался, чувствовалось как одно сплошное предупреждение. Умоляющее положить телефон на место и уважать личную жизнь сына. Давая ему последний шанс одуматься.

Но загорелся экран, приглашая свайпнуть, чтоб открыть меню, и Рик понял, что никакого пароля не было.

— Чёрт возьми, Карл, — он покачал головой. Он наполовину надеялся, что пароль остановит его от вторжения в личную жизнь. Его отсутствие означало две вещи: или Карлу было нечего скрывать, или он слишком сильно доверял родителям, что заставило Рика лишь почувствовать себя хуже от своих намерений.

Свайпнув экран, он уставился на обои — название какой-то группы. Простой логотип. Ничего чрезвычайно выдающегося. Но не такое вычурное, как у других мальчиков его возраста.

С успокоившимся дыханием он полистал приложения, пока наконец не наткнулся на сообщения. Открыв его, он поискал имя Ника, но ничего не нашёл.

Взглядом скользнул по последним диалогам и решил открыть их. Какой-то диалог был с Остином, которого Карл упоминал пару раз после поездки на экскурсию — в нём не было ничего интересного. Рик открыл следующий диалог — с Н. Поняв, что он, кажется, нашёл Ника, замешкался, так как знал, что детишки отправляли друг другу, а он итак уже насмотрелся всякого на работе из-за возбуждённых на данный момент дел. Но что-то в нём шептало, что ему нужно было это увидеть.

Его сердце пропустило удар, он, сам не осознавая этого, задержал дыхание, опустив взгляд на последние сообщения и пытаясь понять контекст.

C: Школа.

N: Точно. Не хотелось бы заставлять тебя нарушать правила.

C: Как непристойно.

N: Могу предложить пару непристойностей, которые бы точно пришлись тебе по вкусу.

N: Если будешь послушным, конечно.

C: Отъебись.

N: Да, что-то вроде этого.

Живот скрутило от самого последнего:

N: Не приходи сегодня. Завтра утром будь у меня в кабинете.

Слова у меня в кабинете ужалили сетчатку глаз.

Чувствуя дерущую грудь панику, Рик поспешно вышел и открыл галерею. Большинство фотографий оказались сохранёнными картинками музыкальных групп и знаменитостей. Несколько фото его одноклассников с поездки — никого из них Рик не знал. Ничего непристойного. Пока он не дошёл до секции фото нескольких месяцев назад.

Одно фото.

Единственное фото, на которых не было каких-либо идентифицирующих элементов, но Рик сразу же узнал лицо своего сына. Сидящего по пояс голым на чужой постели. Увеличив фото, он почувствовал пинок в живот. Знакомые тату на слишком жилистых руках, чтоб принадлежать ровеснику Карла.

Ниган.

Рик погасил экран и запихнул телефон в карман. Встряхнув головой, чувствуя набатом забившееся сердце, схватил ключи от машины и вышел из дома. Он не знал, что собирался сделать. Он хотел его убить. Туго сжать его горло в мёртвой хватке.

Его сын. Его Карл с кем-то, кто годился ему в отцы. Да даже старше.

Кто-то на руководящем посту склонял его сына к сексу. Рик знал, что всё так и было, он чувствовал это. То, как Ниган улыбался Карлу, его явный фаворитизм, эти порывы подвозить его по всему городу и приглашения к себе домой.

Картинки того спортзала, в подвале которого они нашли подожжённое тело, мелькали перед глазами, пока он сжимал руль до побеления костяшек. Как отец, он должен был взять всё в свои руки.

Рик знал, где жил Ниган. Когда Карл рассказал об игровых вечерах, он сразу же раздобыл адрес, чтобы быть спокойным.

Игровые вечера. Усмехнувшись себе, Рик сильнее стиснул руль. Как долго это продолжалось? Сколько он не замечал отшивающегося рядом с сыном педофила?

Рик не смог спасти Карла от пули и даже не смог уберечь его от учителя. Он не слушал своё шестое чувство, когда оно прям орало ему, что что-то было не так. Поведение Карла. Его длинные прогулки, внезапно сменившиеся “друзьями”, о которых он никогда не рассказывал. Такая резкая перемена в поведении, о которой Рик никогда не расспрашивал.

Сейчас, оглядываясь назад, он понял, что Карл часто мешкался перед тем, как ответить. Отвечал слишком расплывчато, чтоб успокоить его страхи. Рик понимал, что это было неправильно, но был слишком занят, чтоб обдумать все эти знаки. Хотя интуиция всё это чувствовала.

Он вжал в пол педаль, пока наконец не затормозил перед домом Нигана. Глубоко вздохнув, быстро решил припарковаться чуть дальше.

Рик не собирался действовать импульсивно. Ему нужно было убедиться в том, что Ниган делал с его сыном. Остановить его. Спасти Карла. Во что бы то ни стало, он поймает ублюдка с поличным.

Захлопнув дверь машины, он глубоко вздохнул, пытаясь подавить нервозность. Не то, чтоб он мог успокоиться, учитывая, что на кону стоял его сын.

Карл говорил, что игровые вечера проходили у него в гараже. Рик обошёл забор, нашёл дверь, но за ней была лишь тишина. Никакого игрового вечера, по-крайней мере, явно не здесь. Он пытался успокоить дыхание, схватившись за ручку двери. Отворив её, увидел лишь простой гараж. Ничего сверхнеобычного. Ничего устрашающего. Пикап был припаркован снаружи, чтоб было место бильярдному столу, дартсу, сложённому столу для настольного тенниса и паре других игр — всё, как рассказывал Карл. По углам стояли стулья, рядом — кресло.

Сжав зубы, он задумался, скольких же мальчишек он развращал все эти годы. Скольких детей он приманил, чтоб те обслуживали его капризы? Он ничем не отличался от тренера из спортзала и того, что был из университета.