========== Глава 1 ==========

— Как ты его получил?

Карл поднял глаз, кидая взгляд на мужчину сквозь отросшие волосы. Иногда люди спрашивали. Иногда — просто пялились. Он же хотел, чтоб все от него отстали.

— Я знаю, что ты, чёрт возьми, меня слышишь, пацан.

Вздёрнув бровь в удивлении, Карл ответил вяло:

— Такое не спрашивают.

— Я могу спрашивать всё, что пожелаю, блять.

Свесив голову, Карл улыбнулся такому нахальству.

— Так ты ответишь или что?

Карл попытался проигнорировать его, окидывая взглядом спортзал. Одноклассники были разбросаны по разным площадкам: волейбола, баскетбола, бадминтона и стрельбы из лука. Ему же было позволено из-за раны спокойно отсиживать зад на скамейке.

— Когда это произошло?

Вздохнув, Карл ответил:

— Несколько месяцев назад. В начале лета.

— Несчастный случай? Болезнь?

Повернувшись к учителю, Карл ответил нервно:

— Я думал, об этом всем уже сообщили, чтоб меня наконец оставили в покое.

— Чёрт, пацан, просто пытаюсь узнать всё из первых уст, — встав, Ниган дунул в свисток, призывая поменяться площадками, — …и составить компанию. Ты всё время мрачно слоняешься вокруг.

Карл вздохнул и сжал в руке теннисный мячик.

— Отец взял меня на полигон для стрельбы, чтобы попрактиковаться. Там шлялись пара ребят, не знаю, чем они там занимались. Не думаю, что это и впрямь была их ошибка, но они попали по металлическому знаку, пуля отрекошетила и снесла мне скулу, раскрошившаяся кость попала в глаз. Врачам пришлось полностью убрать получившееся в глазнице месиво.

— Чёрт, мне жаль.

Карл пожал плечами. Было начало его выпускного года и начало жалкой жизни: жалкой не из-за обычной подростковой херни или проблем с родителями (хотя таковые на его счету имелись), а просто потому, что его вбросило во всё тот же мир уже без одного глаза, не дав сделать передышку. Справиться со всем этим было тяжело, но он пытался, по-крайней мере, делать вид, что справлялся. Мама хотела, чтоб он ещё пару раз увиделся с доктором, но Карл категорично отказывался. У него ушло несколько месяцев на реабилитацию, и теперь работал над физической терапией. Он всё ещё был не готов к занятиям спортом или к чему-либо, что требовало интенсивного восприятия расстояния. Каждый урок физкультуры он сидел в стороне и работал, бросая мячик в стену. Его всё устраивало. Среди всего дерьма, пережитого за день, это было наименьшим злом. Тренер был славным мужиком, но Карл мог поспорить, что будь он его возраста, обязательно был бы одним из тех докучающих ему отморозков.

Большинство учителей просто игнорировали его. Или его глаз. Он их не винил за это, так как сам ненавидел видеть его в зеркале. Он носил плотный бинт и за лето отрастил волосы до достаточной длины, чтобы его скрывать. Он не мог заставить себя надеть глазную повязку, потому продолжал обматывать голову бинтом, скрывая его за волосами. Так это не отпугивало окружающих. Так им требовалось больше времени, чтобы заметить. Но он всё также держался на расстоянии. Некоторые друзья, которыми он оброс за последние несколько лет, пытались поддерживать общение, но Карлу было всё равно. Он хотел побыть один.

И он был один. Большую часть времени.

Ниган (не «Мистер Ниган»… или Ниган было его именем? Карл не знал) сказал называть его так в первый же день занятий, что Карл посчитал крутым. Он был определённо непринуждённей других его учителей, что ему достаточно импонировало. Многие считали его лучшим. Всем было известно, что он устраивал внешкольные игры, на которые приглашал школьников — Карл слышал, что это в основном были бильярд и настольный теннис. Судя по тому, что было на слуху, Ниган мог быть тем ещё засранцем по отношению к тому, кто осмеливался его в них обыграть. Карл никогда не ходил на эти игры: он не мог участвовать и в целом не хотел видеть своих одноклассников дольше, чем того требовалось.

Но и оставаться дома тоже не было его излюбленным выбором. В ночи, когда папа был дома, всё, что он слышал, это приглушённые ссоры родителей. Около года назад его устраивала мысль об их разводе. Иногда он желал, чтоб это случилось как можно скорее. До инцидента с глазом Карл прислушивался к их ругани, когда те думали, что его не было поблизости. Так он узнал, что у мамы была интрижка с лучшим другом папы, что так, собственно, она и забеременела. Когда они объявили Карлу, что он станет старшим братом, эту часть они решили упустить.

Он никак не понимал, почему отец решил остаться с матерью после её измены. Может, Рик понимал, что был эмоционально отстранён, и не мог винить её. Тем не менее, Карл знал, что никто из них не был уверен в его отцовстве. Позже отец сказал, что это не имело значения: Джудит была его дочерью, хоть и не от него.

После её рождения дела шли хорошо довольно долго. Вплоть до несчастного случая. Лори начала обвинять Рика в том, что тот взял его с собой на полигон. Карл знал, что отец чувствовал себя виновато, словно это действительно была его ошибка. Всё, что он пытался делать, это избегать родителей. Чувство обиды и тихая злоба к ним были несметными, но и то было не только из-за потерянного глаза. Он не хотел думать, чья это была ошибка — это случилось и прошло. Он просто пытался двигаться дальше.

Это не говорило о том, что он смирился, что он принял — всё обстояло далеко не так. Первые дни учёбы оказались адскими. Он скрывался за отросшими волосами и пытался игнорировать гул шепотков из да, это он, ты не можешь его увидеть, так как он его скрывает или если приглядишься поближе, увидишь рубцы на коже, прям как у Призрака Оперы!

Он слушал музыку, затыкая уши наушниками всякий раз, когда ходил по коридорам. Или был в столовой. Или в любом другом месте, где был окружён сверстниками.

Учителя были не лучше: кто-то его игнорировал, боясь лишний раз глянуть в его сторону, уделить излишнее внимание, хотя такое поведение отвлекало даже больше. А кто-то подходил и просил быть активным на занятиях и делать вид, что он нормальный.

Ниган был единственным учителем, спросившим напрямую. И казался единственным, кому было действительно наплевать. Не в плохом, а в том смысле, что это заставляло Карла почувствовать себя и в правду нормальным. Было тяжело не говорить с ним, так как урок физкультуры постепенно становился его любимой частью дня.

— Ты ведь знаешь о моих игровых вечерах? — Ниган прервал его поток мыслей. Он едва заметно кивнул.

— Почему не залетал ни разу?

Карл усмехнулся и саркастично ответил:

— Может, потому что я устал от прилипшего ярлыка изуродованного фрика? Или, может, я не хочу добровольно делать из себя мишень для насмешек, выставив себя никудышным игроком во всевозможных играх?

— Ты не обязан играть, — сказал он раздражённо. — Просто приходи. Не можешь же ты вечно быть такой хмурой сукой. Вставай и начинай жить заново.

Карл проглотил ком в горле.

— Когда потеряешь глаз и сразу же вернёшься к обычной жизни, я звякну тебе за советом.

— Думаю, это делает тебя чёртовой оторвой.

Он не ожидал услышать от Нигана что-то такое резкое и в то же время положительное. Карл вперил в него взгляд, изучая его лицо и пытаясь понять, был ли он искренен.

— Вот, у меня идея. Почему бы тебе не прийти после школы, чтобы опробовать всё без лишней публики? Это может помочь разобраться, как работать над твоей проблемой с восприятием дальности.

Карл на секунду задумался о перспективе оказаться у Нигана дома. Скептично на него посмотрев, ответил:

— Мне, скорее всего, нужно домой после школы. Родители не хотят, чтоб я задерживался. Волнуются.

Почувствовав жар от лжи на шее, Карл отвёл взгляд. Родителям было всё равно, где он пропадал после занятий. Он всегда говорил, что у друзей. После инцидента они вздохнули с облегчением, что он был достаточно как все, чтоб всё ещё иметь оных. Большего заметить из-за своих собственных проблем они не могли. Карл этого и не хотел. На него было обращено достаточно внимания с момента несчастного случая. Теперь он искренне наслаждался временем в компании с самим собой. Часто выходил на долгие пешие прогулки по городу, довольствуясь тишиной. Когда он по ночам натягивал капюшон толстовки, то совсем не отличался от других — он мог притвориться обычным человеком.