– Что это? – проорал в ужасе Вениамин на всю квартиру.

– Это стиральная машина, идиот! – ответила вошедшая жена.

– Откуда она взялась? – воскликнул Греков, покрывшись холодным потом.

– Приезжала мама и подарила нам эту машинку. От тебя же ведь не дождёшься!

– А где старая? – неистово проорал потрясённый супруг.

– Старую мама вывезла на свалку! – при этих словах толстяк отчаянно взвыл, и завалился в обморок.

Ты знаешь, что надо сделать

Ночью всё выглядит иначе. Привычные вещи принимают иной оттенок, иные очертания, не всегда привлекательные. Тёмный и глубокий лес, стоящий в удалении от королевского замка, днём был несколько приветливей, а теперь под мантией ночи его могучие деревья казались зловещими. Странными были и шаги, шуршащие в густой траве, единственное, что нарушало гнетущую тишину. Одинокий путник, идущий по тёмному, почти непроходимому коридору ветвей, стволов и коряг, заходил всё глубже в тёмную чащу. Остановившись у гигантского дуба, он оглянулся и с минуту всматривался во тьму. Ничего… Никого… Только слышался колыбельный шелест пушистой листвы. Проказник-ветер, единственный неспавший хулиган, тоже любил ночные прогулки. Человек двинулся дальше, скрывшись за деревьями. Совершенная тьма поглотила тропу под их высокими кронами.

– Эксталус! – произнёс гость леса, выставив длинный посох вперёд, его согнутый конец загорелся пламенем, осветив извилистую дорожку и белоснежные одежды старого волшебника. Эурос погрузил ладонь в образовавшийся огонь, он не обжигал чародея. Не медля ни минуты, маг продолжил путь в неизвестность. Неясный шорох заставил его опять оглянуться, кажется, это дикий зверёк пробежал, задев кусты поблизости. Ещё полчаса настороженной ходьбы, и посох осветил большое пирамидальное строение, скрытое зеленью веток.

– Лацио опус, – сказал кудесник, и древние каменные двери, испещрённые магическими письменами, со скрежетом отворились. Прежде чем войти, Эурос в последний раз осмотрелся.

– Адацио опус, – проговорил волшебник, и каменные ворота медленно затворились за ним. Белобородый старец неспешно двинулся вперёд по узкому ходу, освещая древние стены, расписанные странными символами и рисунками неведомых животных. В темноте послышались едва различимые звуки, будто кто-то в далёкой кузнице отбивали молотом раскалённое железо. Кудесник прислушался. Чуть было не споткнувшись о лежащие безмолвно булыжники, он с трудом удержал равновесие, возобновив движение. Шаг за шагом звуки становились всё яснее, всё отчётливее. Наконец перед Эуросом возникла гладкая стена, а за ней какое-то существо, подобно дикому зверю, билось в агонии, ударяясь о камни и злобно рыча. Чародей наставил на преграду огненный конец посоха, и вмиг непонятно откуда в глухом логове, в подземелье, напоминающем гробницу, подул сильный ветер, так что длинные белые волосы старца затрепетали вместе с полами белоснежной одежды.

– Импрацио! – воскликнул волшебник, и стена с грохотом разлетелась на мелкие куски, словно от взрыва, осколки камней чудесным образом не коснулись мага. Перед величественным стариком, сокрытое полумраком, в каких-то древних лохмотьях в углу сидело создание, похожее на человека, но при более пристальном взгляде становилось ясно, что это просто видимое сходство. Обитатель гробницы был могуч и высок. Лохмотья частично покрывали его крепкие мускулистые руки, ноги и лысую голову. Силач, прикованный огромными цепями, красными глазами взирал на незваного гостя, а потом он захрипел, сопровождая хрипы шипящими змеиными звуками.

– Не бойся. Я пришёл с миром, – спокойно ответил Эурос, однако его слова явно не произвели должного впечатления. Житель логова посматривал на него с недоверием, а после вновь заговорил на своём странном языке.

– Ты прав, я пришёл к тебе с важной просьбой, – отозвался волшебник. – Я могу даровать тебе свободу в обмен на маленькое, но очень важное поручение, которое, наверно, ты один способен выполнить.

– Хс-с-с-р-р-р?..

– Сейчас объясню… – с этими словами кудесник достал из кармана расшитый голубым бисером платок и письменное перо. – Эти вещи принадлежат двум людям, которых ты должен будешь разыскать, – маг протянул белоснежный платочек в могучую ладонь гиганта. – Принцесса последнее время носила его при себе, её запах хорошо сохранился, запомни этот запах, возможно, он единственный, что приведёт тебя к ней. А вот это… – Эурос подал перо. – Принадлежит одному безумцу, его ты без труда найдёшь, он будет вертеться рядом с Изабелль. Твоя задача состоит в том, чтобы она не попала в его руки…

Кудесник задумался.

– Я дам тебе волшебные снадобья, выпив его, ты уснёшь на двадцать лет. Когда срок действия моего зелья истечёт, ты проснёшься и немедля бросишь в стену другое зелье, которое, разбившись о неё, разожжёт огонь, и перед тобой возникнет огненный водоворот. Ступай в него смело, это будет портал в иной мир, он приведёт тебя к принцессе и её музыканту. – Разговор перешёл на язык обитателя тайного логова. – А теперь, как и обещал, я дарую тебе свободу…

Чародей взмахнул посохом.

– Авала! – произнёс маг, и могучие цепи рассыпались на звенья, кандалы спали с запястий силача, он наконец-то поднялся, говоря что-то.

– Мне не нужна твоя благодарность, мне нужна твоя победа, – ответил Эурос, вручив два маленьких сосуда с яркой зелёной и красной жидкостями. – Пей и помни, когда отыщешь принцессу с безумцем… – взгляд голубых глаз чародея стал хладнокровным. – Ты знаешь, что надо сделать!!! – после этих слов старец исчез бесследно, словно тень при свете солнца.

Увиденное когда-то

Две очаровательные девушки прогуливались по цветущему городу, не обращая внимания на заинтересованные взгляды мужчин.

– Смотри, частная галерея. Давай зайдём? – предложила рыженькая.

– Что мы там потеряли? – пошутила шатенка с густыми волосами до пояса.

– Аня, тебе разве не хочется посмотреть на картины? – ответила подружка.

– Нет. Это скучно, – отрезала та. – Но делать всё равно нечего, давай зайдём, раз тебе так хочется.

– Не знаю, почему ты так холодно относишься к искусству, а мне всегда нравились классические произведения, – сказала зеленоглазая Ирина. – Мне иногда даже снится, что я любуюсь своим собственным портретом, где я стою в полный рост в роскошном платье, какие носили в средневековье принцессы…

Шатенка прервала её мечтательную речь:

– Да уж, Королёва, от скромности ты не умрёшь! Какие скромные у тебя запросы… Может, вас ещё Вашим Величеством называть прикажете?

– Хватит прикалываться, лучше приготовься к встрече с искусством, – пожурила Ира.

– Подумаешь… – хмыкнула собеседница, безразлично входя в холл галереи. В самом деле, по широким, увешанным живописными полотнами залам эта девушка ходила, скучая, едва удерживаясь от того, чтобы начать зевать на глазах у посетителей. Она не останавливалась у картин для внимательного рассмотрения тонкости прописанных лиц, складок одежды, предметов интерьера. Искусно выполненные магнетические портреты, пейзажи, натюрморты мало волновали её глухое к живописи сердце, если не сказать, что вообще не трогали. Поэтому она, мельком окинув взором всё вокруг, подошла к своей более чувствительной подруге, которая буквально прилипла к изображению знатной дамы в бархатном белоснежном туалете, обильно расшитом крупным жемчугом.

– Ну и что ты здесь нашла? – не поняла Анна.

– Ты только посмотри, какая красота!.. Как раз о таком наряде я тебе и говорила, – ответила восхищённо рыжеволосая девушка, чьи густые локоны были аккуратно уложены и сходились на затылке в тугой пышный хвост.

– Расслабься, это уже шесть с половиной веков как не в моде, – усмехнулась Аня.

– Ну, как мне тебе объяснить, что всё это круто? И женщина так прекрасно выглядит в этих древних платьях?! – проговорила озабоченно Ирина.

– Королёва, отвали! Для меня круче классной мини юбки с топом ничего нет, и никогда не будет! – отмахнулась высокая шатенка. – У меня нет больше сил здесь находиться, я жду тебя на улице, – добавила она, направившись к выходу. Однако прошло около получаса, а Ира не появлялась. Устав ждать на одном месте, Анна решила её разыскать в галерее. Там она нашла подругу, уставившуюся на гигантский портрет величественного монарха в золотой короне, облачённого в мантию из горностая со скипетром в крепкой руке, стоящим у высокого трона.