Ноэль продолжал изысканно-деликатные ласки.

— Ты сделала всё обдуманно и с заботой. Ты не своенравная женщина.

Она отдала ему свою кровь, своё тело, но его слова стали столь же драгоценны.　

— Рада, что ты видишь меня такой.

Странно было находиться без одежды в объятиях мужчины, который не снял доспехи из хлопка и джинсовой ткани… и всё же если она и не была довольна, то странно умиротворена.

Ноэль заговорил, и его слова несли обещание разрушить мир в пух и прах.

— Расскажешь мне про свои силы?

— Что бы ты ответил на моё признание, что это тайна?

Выражение его лица не изменилось.

— Я терпелив.

Рассмеявшись, хотя что-то древнее в ней присмирело, она потянулась к его лицу, но опустила руку на полпути.

— Я бы показала тебе, Ноэль, но нет. — Это стало бы осквернением мужчины, которого и без того лишили выбора монстры, которые запятнали Убежище его кровью. Даже несмотря на то, что он не почувствует боли, а лишь удовольствие, которое ей только что подарил.

— Я возвращаю, — прошептала она. — Возвращаю то, что они дают другим.

— Удовольствие за удовольствие, — продолжил Ноэль, понимая всё на раз. — Боль за боль.

Она кивнула.

— Не само действие, а намерение определяет то, что почувствует тот, на ком я использую дар.

После этих слов, он, защищая, обнял её.

Да, она могущественный ангел, но чего бы ни требовал такой дар, это её преследует.

— Поэтому Назарах отстал от тебя.

Тот ангел известен своей жестокостью.

Нимра жестоко заговорила:

— Мы встретились, когда я только забрала эту территорию. Назарах решил контролировать меня… Но больше никогда не возвращался на мою землю.

Ноэль порочно улыбнулся.

— Хорошо.

Даже на следующий день, тело Ноэля продолжало гудеть от крови Нимры. Её кровь обладала такой силой, и он знал, что ему не придётся питаться ещё неделю… хотя есть и другие потребности, подумал он, просматривая досье, которое Нимра прислала ему. Список людей, у которых был доступ к Полуночнику и которые могли желать ей зла.

Однако, судя по тому, что Ноэль знал о людях из списка — и то, что смог узнать от Дмитрия, после звонка лидеру Семёрки — никто не оставил бы ничего на волю случая, особенно учитывая, как трудно найти Полуночник. Смерть кошки Нимры вообще говорило о любителе. А если ещё вспомнить афоризм, что яд — оружие женщины… Амария убедила его в этом, а Асирани, несмотря на безответные чувства к Кристиану, казалась преданной.

Но Ноэль не стал списывать её со счетов без дальнейшего расследования. Зная, что у вампирши есть привычка рано приходить в офис, который занимала на нижнем этаже, Ноэль решил посмотреть, сможет ли проследить за ней. Он уже находился в коридоре, ведущем к офису, когда услышал тихий и яростный шёпот. Инстинктивно, он замедлился.

— … Просто послушай. — Тихий женский голос. Асирани

— Это ничего не изменит. — Жёсткий голос Кристиана. — Не хочу делать тебе больно, но не чувствую того же к тебе.

— Она никогда не будет смотреть на тебя так, как ты хочешь, — сказала она… грустно.

— Это тебя не касается.

— Конечно. Может, она и наша леди, а ещё она мой друг. — Выдох, который означал разочарование.

— Она играет с Ноэлем, потому, что он вампир. Ни единого шанса на серьёзные отношения.

— Когда она будет готова к таким отношениям, я буду рядом.

Ноэль шагнул вперёд, пока не заметил отражение пары в старинном зеркале на другой стороне коридора

Асирани, одетая в изумрудно-зелёное платье, с зачёсанными волосами, покачивала головой с торжественным выражением лица, а одетый в чёрное Кристиан производил впечатление римской статуи.

Когда вампирша повернулась, словно собираясь войти в офис, Ноэль отошёл.

Мнение Асирани об отношениях Кристиана с Нимрой вряд ли новость. Многие ангелы заводили любовников вампиров, но длительные отношения редкость. То, что у вампиров и ангелов не может быть детей, одна из самых сильных причин. Но независимо от того, во что верила Асирани, Нимра не играла в игры. И пока принадлежала Ноэлю.

Что касается будущего… его первоочередная задача — обеспечить её безопасность.

Эта мысль вернула его к делу Асирани. Когда она говорила о Нимре, в её голосе была неприкрытая забота и сочувствие. Хотя присутствовало и разочарование с оттенком гнева — и они были направлены на Кристиана, но даже не оттенок обиды, которую она должна чувствовать, чтобы желать смерти Нимры. И после всего этого, подозреваемых больше не было.

Кристиан — хоть и придурок — но преодолел враждебность и сотрудничал с Ноэлем, когда дело касалось интересов Нимры. Экзетер провёл рядом с Нимрой столетия, а Фен — десятилетия.

Ноэль не мог представить, чтобы кто-то из мужчин испытывал к ней такую глубокую ненависть, чтобы она не заметила перемен. Что же касается двух старших слуг — они проявили тихую преданность.

Нахмурившись, на рассвете он отправился на поиски Нимры — потому что они кое-что не учли, и на это могла ответить лишь она. Он почти ожидал увидеть Нимру рядом с могилой Мимозы, но на полпути к диким садам что-то заставило его поднять голову…

И от увиденного у него перехватило дыхание. Она великолепна на фоне сланцево-серого неба, испещрённого золотыми, оранжевыми и розовыми полосами рассвета. Её крылья подсвечивало солнце, а тело стало гибким совершенством в многослойном платье из тонкого шёлка бронзового цвета, которое облегало её тело из-за ветра. Прислонившись к гладкому стволу молодой магнолии, Ноэль наслаждался красотой Нимры. Вид её широко распростёртых крыльев, волос, взметнувшихся вокруг головы, пока она скользила по воздушным потокам, напомнил Убежище, отдалённый город, который так долго был его домом. Ноэля поместили в ангельскую крепость после завершения его столетнего контракта, когда он решил остаться на службе у Рафаэля. Там он был частью охраны, которая помогала поддерживать владения Архангела в Убежище, а также присматривала за уязвимыми, для которых и существовал скрытый горный город.

Однако вскоре его призвали в отряд, который выполнял задания по всему миру. Нью-Йорк, где находилась Башня Рафаэля, был чудом для парня, который вышел из дикой пустоты болот. Огромные здания и улицы, заполненные людьми… Город одновременно ошеломительный и возбуждённый. Киншаса пробуждала душу исследователя, которая жила в Ноэле, ту часть, которая заставила отважиться кинуть вызов вампиризму. Париж, Бейрут, Лихтенштейн, Белиз — все эти места говорили с ним по-разному… Но ни один город не пел нежную, страстную песню, которую территория Нимры нашёптывала душе.

Ласка усыпанных драгоценными камнями крыльев на фоне раскрашенного неба, рассекала воздух с невероятной лёгкостью. Сердце ёкнуло, и Ноэль подумал, знает ли она, что он наблюдает, что летает ради него.

Через долю секунды он увидел ещё одну пару крыльев, и настроение испортилось. Кристиан подлетел к Нимре и облетел её, словно приглашая на танец. Размах его крыльев был больше её, а манера полёта не грациозна, а агрессивна. Нимра не ответила на приглашение, но и не приземлилась. И пока Ноэль наблюдал, два ангела летали в одном небе, время от времени пересекая пути друг другу, вот только иногда казалось, что их повороты и близкие витки лишь, наиграно, проходили на волосок друг от друга.

Гнев забурлил в жилах Ноэля. Не ледяной, натянутый и жёсткий гнев, который так долго его мучил, а опаляющий, пронизанный грубой мужской ревностью гнев.

У него не было крыльев, и он никогда не смог бы выследить Нимру на том игровом поле. Стиснув зубы, он сложил руки на груди и продолжал наблюдать. Может, и не мог, но если Кристиан думал, что это его преимущество, не знал Ноэля.

Встревоженная так, как уже не была десятилетиями, со дня, как узнала о предательстве Эйтриэля, Нимра пришла искать утешения в небесах. Она не нашла ответов в бесконечном потоке рассвета, и теперь обнаружила, что за ней наблюдают те же глаза, которые и пробудили беспокойство. Она была вынуждена летать ради него, чтобы показать свою силу, свою мощь.