Мирэд открыл глаза. Проморгался, пытаясь вернуть зрению былую резкость, и замер. Перед глазами всё ещё плясал исчезающий фантастический пейзаж, но то чувство, что терзало его вот уже несколько дней, та жуткая мигрень, сводящая с ума, исчезло. В ставшем невыносимо тяжёлом теле всё ещё отзывались отголоски чужой силы, на кончике языка горчило солёное железо… А на груди кольцами свернулась серая змея в тонкую коричневую полоску.

— Аин-Зара?.. Змейка?

Она подняла голову, несколько секунд сонно смотрела на него мутными глазами, словно бы ничего не понимая, а потом вдруг кинулась вперёд, принимаясь вылизывать лицо и шею прохладным языком. Сейчас она больше походила на чешуйчатую собаку(1), встретившую хозяина, нежели на змею.

«Нэссс, ты сснова ссо мной! Я сспала, я ссслышшала твой зсов, но магия и сскифь ссильнее меня, я ещё сслишком сслаба»

«Я тоже скучал, змейка. Ничего, главное — что мы снова вместе. Я думал, что сойду с ума от этой жуткой головной боли! Словно из тебя вырывают кусок то ли мозга, то ли души, не знаю уж, что точнее»

«Я большше не уйду, Нэссс. Как же хорошшо, что Первыйс Зсмей нашёл меня и привёл обратно-сс»

«Первый Змей? Кто это?»

«Глупый зсмеёнок, неужели ты не зснаешь? Догадаешьссся ссам, но позсже. Ну что за поколениесс, такого не зснать, кудасс катится мирсс… Мы теряем сссвои корни!»

Мирэд хотел было ответить ей что-нибудь колкое, но не успел.

— Как я вижу, ты очнулся, и счастливое воссоединение произошло, — голос Тамерзара как и в их последнюю встречу был снисходительным и прохладным. В голову сразу же хлынули непрошеные воспоминания о Варасе, но от них уже не было стыда и боли. Мирэд отпустил их. В конце концов, он сам был виноват, но понял свои ошибки и не повторит их, больше не повторит. Так к чему теперь истерить и нервничать? Пора вырастать из этого, раз уж он решил связать свою жизнь в первую очередь со службой Госпоже, а не с аристократией и благами высшего общества, где многое было допустимым, пусть и не желательным.

Мирэд поднялся с камней, мельком осмотрелся, с удивлением поняв, что он вновь в скифьевой пещере. Голова всё ещё звенела, мысли ворочались в ней тяжело и неохотно, но ясно было одно — его молитвы были услышаны. Тамерзар узнал где они и пришёл.

Он поклонился Советнику, мимолётно отметив, что тот больше обычного бледен и даже немного осунулся. Непривычно было видеть его таким болезненным — от него всегда веяло силой и величием, и, хоть это не изменилось и сейчас, Мирэд чувствовал, что что-то словно не так. Аин-Зара привычно обвилась вокруг ноги и окольными путями заползла на шею, кольцами улегшись на плечах. Как давно он не чувствовал тяжести её гибкого тела… И, Смерть, как хорошо, что чувствует снова.

— Тёмных вам дней… Разрешите спросить, а как вы узнали, где мы?..

— Вот это спесь, весь в своих родичей. Не разрешаю. Я не считаю нужным отчитываться перед рядовым тёмным о своих методах добычи информации, — зелёные глаза Тамерзара опасно блеснули, однако он тут же ехидно улыбнулся. — А не хочешь ли ты сказать мне хоть слово благодарности за свою змею, Идущий Во Мраке?

Поняв, какую оплошность допустил, Мирэд пристыжено согнулся в ещё более низком поклоне и забормотал, отчаянно краснея:

— Благодарю вас за спасение моей жизни, Советник Тамерзар. Отныне нас связывает долг жизни…

— Ты ничего мне не должен — только верную службу Госпоже Смерти. Хотя это, скорее, относится к Тёмному Королю. Постарайся не попадать в неприятности, вот и всё. Я же не всегда могу прийти на помощь к юным неумным тёмным, у меня полно и других дел.

И Тамерзар, не дожидаясь ответа, повернулся и вышел из пещеры наружу. Его змея насмешливо глянула на Мирэда и уползла следом. Ему даже показалось, что он услышал её фырканье.

Мирэд поморщился. Он, конечно, и сам был не подарком — да и сейчас в очередной раз сумел попасть впросак перед Советником, — но его всегда раздражала эта привычка Тамерзара после хороших, в общем-то, поступков, заставлять собеседника его едва ли не ненавидеть. Отказаться от долга жизни было большим оскорблением, и если бы он не дал себе зарока больше не вести себя как девочка-истеричка, то страшно обиделся бы. Странный, всё-таки, у Тёмного Короля Советник. Он ведь, если подумать, в дальнейшем мог неплохо сыграть на долге Мирэда и потребовать в уплату многое, если не всё — богатства их рода, ценные книги, реликвии, даже руку сестры. Ведь, если он правильно помнил, несмотря на свой возраст Тамерзар женат не был, и сейчас единственным его наследником был десятилетний сын умершего недавно двоюродного брата из побочной ветви рода к’Варлогов, Фирасс. И это категорически не устраивало Змеиный Совет.

В один из своих последних визитов в родной Сазэр, Мирэд услышал об этом в одном из разговоров отца и матери. Отец сетовал на то, что господин Вильер словно раз за разом не замечает становящихся всё более прямолинейными намёков Совета на то, что к’Варлогам необходим ещё один наследник, и одного Фирасса — к тому же, не совсем прямого продолжателя рода — мало. Что, в свою очередь, значит, что для того, чтобы пламя великого и древнего рода не угасло, он просто обязан жениться.

После такого тотального игнорирования — а все были уверены, что Вильер, он же Тамерзар, именно что их игнорирует — предлагать что-то прямо самому старейшему и влиятельнейшему из них члены Змеиного Совета не решались. По крайней мере, сейчас — насколько Мирэд знал, они ещё не избрали самой достойной Забирающей на роль жены главы рода к’Варлогов.

Не став задерживаться в пещере и дальше, Мирэд вышел следом.

У самого входа обнаружился капитан СэльСатар. Он приветственно кивнул ему головой, всё так же скрытой надвинутым на глаза капюшоном и плотной дымкой, и Мирэд ответил ему тем же. Хотелось спросить, куда же он делся в самый неподходящий для этого момент — когда на них напали, но воздержался от этого. Наверняка у него были причины, к тому же на это задание посылали не его, а их.

На небольшом отдалении стоял Рэт. Мирэд мельком отметил, что тот выглядит лучше, чем раньше и больше не походит на мертвеца. Да и страха в нём теперь не чувствовалось, в мальчишке словно что-то изменилось, и он, напротив, кажется, тоже принял какое-то важное решение. И, наверное, всё же запомнил хриплую невнятную речь об отличиях наёмников и тёмных, потому что стоял совершенно спокойно, не предпринимая попыток сбежать и не дрожа от ужаса.

А может, он просто устал бояться.

Рэт разговаривал с какой-то беловолосой руссой, наверное, той самой Белой Медузой, которую он упоминал — право слово, интересно, где Тамерзар её-то выкопал? — а на камне неподалёку сидел… Вард. Там сидел Вард. Живой. Живой, Маррак задери! Мирэд бросился к другу почти бегом. Он помнил слова Квэарра о том, что Вард почти что мертвец, но он дожил, он выкарабкался! Рядом с ним сидел светло-голубой Зенор с кругами под запавшими глазами и лекарской сумкой на коленях. Сам же Фирэйн, тоже абсолютно живой и в новой аквамариновой рубахе с закатанными рукавами, увлечённо колдовал над спиной горного жителя.

При виде Мирэда, друг рывком вскочил с места, схватил его в охапку и крепко стиснул под возмущённые причитания лекаря.

— Змеёныш, хоть ты и тот ещё обидчивый засранец, но Маррак меня побери, как же я рад, что ты выжил!

— Почти тоже могу сказать тебе, тёмный, которому давно пора вымыть рот с мылом. Но я постараюсь больше не быть обидчивым, кхм, зас… сущ… В общем, просто обидчивым, — Мирэд буквально чувствовал, как его губы сами собой расползаются в совершенно дурацкой улыбке до ушей.

«Два идиотасс всстретилиссь», — хмыкнула Аин-Зара.

— Я всё понимаю, дорогие мои, вы ужасно рады друг друга видеть, но, уже упомянутый Маррак возьми, ты, безалаберное растение, отпусти своего друга и сядь на место! Я с тобой ещё не закончил! — Фирэйн дёрнул Варда за волосы и тот, разжав руки, бухнулся обратно на камень.

— Уй! — он потёр голову. — Оторвёшь же, лимонная душа!

«Лимонная душа» ехидно дёрнула роскошный хвост ещё раз и приветливо улыбнулась Мирэду: