— Думал. Когда они вырастут, двоих я отправлю охранять границы, а одного оставлю в Белозаре, непосредственно для подпитки. С драконьей мощью Сердцу хватит сил, чтобы держать блок и на таком расстоянии… Ты ведь задействовал его ресурсы для заклинания?
— Конечно! — фыркнул Эмил. — Завязывать на себя самого три заклинания такой мощи, постоянно требующих подпитки, смерти подобно! Даже моего сосуда хватило бы, в лучшем случае, на неделю. А вот Сердце справится. Оно способно питать блок и одновременно забирать излишки магии наших милых драконят. Его это не ослабит, а лишь укрепит.
— Спасибо, друг. Надеюсь, твои труды не будут напрасными.
— Я тоже на это надеюсь, — он отвернулся к открытому окну, в которое утекали остатки каминного жара, — теперь всё зависит от того, достаточно ли усилий ты приложишь для их воспитания. Дети очень восприимчивы, особенно к словам родителей и наставников, поэтому я советую тебе придерживаться той же линии поведения, что и с Сильвестром, то есть — быть мудрым наставником, учителем и старшим другом, тем, кто всегда поддержит и поймёт. Они должны тебе доверять, иначе ничего не выйдет. Но думаю, ты и так это понимаешь…. Я же постараюсь, по мере своих сил, конечно, помочь тебе.
— И я очень ценю это. Я рад, что когда-то ты стал моим другом, Эмил, — Магистр подошёл к нему и крепко сжал его плечо, не зная, как ещё выразить всю свою благодарность и признательность, — спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь. И не только для меня, но и для Лэсвэта. Хоть ты и не был обязан изначально им заниматься, ведь это не твоя родная страна. Ты мог бы направить свои таланты на благо Баутира, служа одним из советников Его Величества Маркуса.
— Я уже больше лэсвэтец, чем баутирец. Я прожил здесь много лет, к тому же, — друг усмехнулся, — я всё же стал Средним Магистром этой страны, улучшать и развивать её — теперь и моя забота… Хотя ты, признаться, поступил очень неразумно, принимая на этот пост иностранца, Изар. Если бы на моём месте был кто-то другой…
— Если бы на твоём месте был кто-то другой, и я не занимал бы сейчас своего поста, — Изар тепло улыбнулся, — как бы всё обернулось тогда, хотел бы я знать…
— У тебя бы точно не было племянницы-полуэльфийки, — хмыкнул Эмил, а затем добавил чуть тише и задумчивей, — зато была бы сестра.
— Тоже скучаешь по Рике? — Магистр перевёл взгляд на темноту за окном. Туман постепенно проходил, далеко на востоке неспешно расползалось красновато-жёлтое марево рассвета.
— Скучаю, друг мой. Выпьем за добрую память Светлейшей Фредерики из рода Маугов? — он отсалютовал ему бокалом.
— Выпьем. Иногда я думаю, что…
— Не думай, Изар, не думай. Ты всё равно ничего уже не изменишь.
— Правильно, неправильно — уже ничего не изменить, да. Я помню те твои слова.
Снова стало холодно и пусто. Изар ушёл слишком глубоко в себя, чтобы заметить внезапно заклубившуюся над старшей из девочек тонкую чёрную дымку, что на секунду окутала её, а после растворилась без следа.
От автора:
Время года в Странном Мире (он же Тиррэн Рин) измеряется сезонами, а не привычными нам месяцами, хотя дней в году у них столько же. Всего сезонов семь, в каждом из них (кроме роэнана) пятьдесят два дня. Называются они в честь древних божеств (Семерых): вэссан (середина и конец зимы), клоэан (начало и середина весны), сэрэан (конец весны, начало лета), тэйеман (середина лета), роэнан (конец лета, начало осени), элэйнан (середина и конец осени) и сэтэван (конец осени, начало зимы).
========== Часть первая. Туманная ночь. Глава I. Огонь ==========
Вечер 20 дня элэйнана 1069 года от Серой Войны; Замок Лиррэ, Лэсвэт, Странный мир
— Что? Мертва? — слова Магистра эхом отдались в ставшей вдруг совершенно пустой голове.
Мертва, мертва, мертва…
— Да, Сильвестр. Я выслал лучших людей для её сопровождения, ты и сам это знаешь… Прости, я уже ничего не могу сделать, никто не может. Но поверь мне, она знала на что шла, соглашаясь на эту поездку. Да, это тяжёлая потеря, но мы должны её пережить. Близится война, боюсь, это лишь первая наша утрата, за которой последуют и другие, — Изар Мауг сжал его плечо в попытке приободрить, кинул сочувствующий взгляд и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Для него смерть одной из подопечных драконьих магов означала множество проблем, возможно — внеочередной созыв Финнского Альянса, объяснения с входящими в него правителями, с братом и сестрой погибшей, несколько бессонных ночей и крушение планов, ведь вместо четырёх драконов у Лэсвэта осталось только трое.
Сильвестр же тяжело, как неизлечимо больной, только что узнавший свой диагноз, опустился на кровать.
Мертва? Его Серафима мертва? Он не верил, не хотел верить. Понимал, что это глупо, что от её тела не осталось даже клочка — тёмные волки сжирают своих жертв без остатка, с костями и потрохами, они вечно голодны, но…
Как можно осознать, как можно поверить в то, что та, кем ты жил все последние годы, мертва? Что всё, момент упущен, и нет её больше и никогда не будет, и не услышать больше тихого спокойного голоса, не коснуться растрёпанной косы, не заглянуть в тёплые прищуренные глаза, не обнять, не увидеть больше, не попрощаться.
Не успеть сказать всё, что хотел.
Серафима… Она была такой маленькой, такой тонкой несмотря на свои семнадцать, хрупкой даже. Казалось, заденешь неосторожно — сломается. Немногие её любили — пусть по её венам и текла драконья кровь, магии в ней была капля, что для государства с магократией было практически преступлением. По силе она не могла равняться даже обычному магу уровня ивегарда(1). Огненная стихия, яркая и яростная, не желала ей покоряться, лишь раз за разом обжигая. Казалось, Серафима и вовсе не имела отношения к клану Ларсен, но глаза — драконья пламенная зелень — служили неоспоримым знаком причастности.
Не был огненным и её характер — она не была ни вспыльчивой, ни резкой, напротив — всегда спокойной, молчаливой, редко проявляющей сильные эмоции, но неизменно тёплой и мягкой по отношению к семье.
Она включала его в свою маленькую семью, всегда была с ним искренней, он чувствовал это на подсознательном уровне, знал, что она никогда не оттолкнёт.
Серафима была его персональным лучом света. После смерти родителей, после предательства и побега сестры он замкнулся в себе, и трудно было даже говорить с кем-то, подпустить кого-то к себе. Пробиться сквозь это отчуждение смог только Главный Магистр, человек, принявший его в своём Замке после почти что года скитаний, человек, давший ему кров и пищу, одежду, образование, всё, чем Сильвестр сейчас владел, человек, понявший его, ставший наставником и другом. Сильвестру не хватило бы и жизни, чтобы расплатиться с Изаром Маугом за всё то, что он сделал для него.
Потому честью и обязанностью для него стала посильная помощь Магистру. Сначала Сильвестр мало что мог и умел, но с каждым годом росли его знания, а вместе с ними и мощь. И пять лет назад, когда Иокийский вопрос встал так остро, он сам предложил Изару Маугу помощь в поиске других выживших драконов и драконьих магов.
Знал бы он тогда, чем это обернётся…
Но Сильвестру было пятнадцать. Он хотел показать, доказать всему миру — и в первую очередь себе — что он чего-то да стоит. Что он уже не тот беспомощный мальчишка, сумевший выползти из горящего дома, но не сумевший ни помочь родителям, ни остановить сестру. Как глупо, он называет Альбу сестрой даже после того, что она сделала…
Интересно, хватит ли ему духу убить её теперь?
Её и его.
Тогда, пять лет назад, он задумывался об этом гораздо меньше, надеялся, что они смогут избежать войны — что он поможет её избежать. И ломал пространство, взрезал его порталами, выжимая из себя все соки, идя лишь на запах родственной магии, основываясь лишь на туманных образах из книг Главного Магистра.
Драконов не было больше нигде — это пугало так, что кровь стыла в жилах, что тело сводило в судорогах, что магия почти выходила из-под контроля.
