Отзовись, отзовись вся жизнь острова, помоги не сломаться!.. Пошарить рукой в ящике, достать флакон с той, другой кровью, её и его. Капнуть и своей, бросить лепестки да выпить залпом. Кровь морской солью и горечью золы отдаётся на языке…
В щите что-то неожиданно изменилось. По нему словно забегали искры, плетение вспыхнуло, магия Квэарра хлынула назад, едва не сбив его с ног. Он окончательно перестал что-либо понимать. Магическая преграда заполыхала ярким, слепящим лазоревым, затем обжигающе золотым… такими были её глаза, янтарно-золотыми, опаляющими, пожирающими без остатка, в ту ночь, когда он уходил. И тогда она, не его Светлейшая, смотрела на него этим взглядом. Полыхающий щит, что спасает от смерти, похож на её последний взгляд. Что за насмешка судьбы! И её последняя насмешка над глупым эльфом, пожелавшим невозможного.
Вплестись в преграду, самой обратиться колдовством, чтобы уберечь, не дать сгинуть под пагубной магией. Нет, проклятая магия проклятой Клоэ, тебе не забрать его, не теперь, когда победа так близка. Последний удар, беда вновь прошла стороной, и можно вернуться в опостылевшее, почти чужое тело. И не взглянуть на него нельзя. Его глаза — светлые до синего льда, голодные, точно такие же, как когда-то.
Преграда отразила последний удар магии разбитого Артефакта и рассеялась. Квэарр тряхнул головой, прогоняя наваждение, и обернулся к остальным тёмным. Что за проклятие! Даже в магии он видит лишь её.
Безумец.
Рэт не знал, сколько пролежал под бесчувственным телом своего врага, боясь даже вдохнуть. Змея сползла с его шеи куда-то на камни и больше не представляла угрозы, но сковывающий липкий страх никуда не делся. Жив ли Забирающий Сталь, что случайно спас его? Собственное сердце колотилось так громко, что он не мог различить чужого дыхания. По рубашке текло что-то тёплое и мокрое — наверное, кровь из раны бывшего противника, а вокруг стояла всё та же могильная тишина. Так тихо, наверное, бывает только в склепе.
Рэт вздрогнул и отчаянно забился, пытаясь вылезти из-под тяжёлого тела. Это категорически не получалось. Наконец он обессилено затих. Если кто-нибудь из тёмных не снимет с него своего товарища, то он не сможет выбраться. Если кто-нибудь из тёмных выжил, конечно. А может они ушли, как «небожители»?
При воспоминаниях о наёмниках захотелось завыть. Хоть Таэрт и пытал того человека, он не заслуживал такой судьбы! Не заслуживал её и Марвас, вечно угрюмый эльф, который так и не смог оправиться после смерти своей жены — третьего мага в отряде и сестры Лардэлена, погибшей на предыдущей миссии. А теперь погиб и Марвас. И Марвас, и Таэрт, и Гирас, и теперь — для остальных «небожителей» — и Рэт. Что ещё они могли подумать, если мельком увидели его тело на полу? Сейчас они, наверное, уже на Элфанисе. У них был с собой портал, Эртар наверняка дал им его вместе со сферой золотой платформы. Что же он сделает с ними теперь? Артефакт разбит, второй наследник мёртв, загадочные проблемы с островом так и не решены… И Рэту теперь ни за что не попасть домой. Вряд ли тёмные отпустят его куда-то. Скорее уж возьмут в плен и сделают… что-то. Он не представлял что, но вряд ли это будет приятно. Перед глазами сразу же возникла голова Гираса в руке тёмного-незнакомца.
И Медуза. Что будет с ней? Таэрт оставил её ждать их у залива Уро на самом берегу моря, на случай непредвиденных ситуаций. Но теперь никто не придёт к ней. А вдруг и с Медузой что-нибудь случится? По спине пробежали мурашки, и Рэт вновь принялся копошиться, пытаясь скинуть с себя Забирающего. Может, он всё-таки успеет выбраться, пока тёмные не очнулись? Он плохо представляет, куда идти, но может…
Откуда-то спереди раздался стук и едва слышный хруст, словно бы кто-то переступил по полу и задел что-то стеклянное. Значит, Рэт всё-таки не успел. Кто-то закашлялся, а затем смутно знакомый и отдалённо напоминающий эльфийский голос произнёс:
— Все живы? Никто не ранен?
— Я жив, но с трудом… о ксара, моя спина, — второй голос был гораздо более низким и под конец сорвался на протяжный стон.
— Вард, что с тобой? — третий голосок был довольно тонким, звонким и журчащим. Похожим голосом говорила Белая Медуза, но вряд ли среди тёмных есть руссы.
— Фирэйн ушёл к Госпоже Смерти, так что с твоей спиной мы разберёмся позже. Пока что нам нужно как можно быстрее выбраться отсюда. Скоро набегут руссы, глупо надеяться, что они не слышали взрыв. Да и ученик шамана должен был почувствовать смерть и вождя, и наставника. Сейчас он наверняка клянёт себя последними словами за то, что остался в деревне, и собирает народ, — сообщил обладатель первого голоса. — А… где же наш мелкий змеёнок? Мирэд?
Судя по тому, что никто не откликался, «мелким» был назван лежащий без сознания Забирающий Сталь. Рэт бы поспорил с этим утверждением, учитывая вес тела, придавившего его к полу, но по сравнению с предположительно эльфом, его бывший противник, наверное, и правда выглядел маленьким.
Послышались приближающиеся шаги. Рэт сжался, одновременно ожидая того, что его обнаружат и страшась этого. Шаги оборвались, а затем кто-то поднял лежащее на нём тело. Рэт сделал глубокий вдох и нерешительно поднял глаза: обладатель первого голоса действительно оказался эльфом, только сильно потрёпанным жизнью: от левого уха остались лишь ошмётки, рваные и кровоточащие, волосы были неровно обкорнаны, а правая рука, которой он довольно легко держал Забирающего под спиной, была, похоже, железной. По крайней мере пальцы — точно. И пускай Рэт готов был поклясться Клоис, что не видел этого эльфа раньше — разве что тогда он выглядел по-другому? — тёмный продолжал казаться поразительно знакомым.
Эльф внимательно осмотрел Забирающего, пощупал второй, вполне обычной, рукой пульс и вынес вердикт:
— Жив, но без сознания. Сильно пострадать не мог, поскольку мой щит принял на себя большую часть удара. Рана на рёбрах довольно поверхностная, её нужно только промыть и перевязать, — он перевёл пристальный взгляд на Рэта, внезапно почувствовавшего себя ещё более слабым и беспомощным. — А вот этому юному наёмнику несказанно повезло… Хотя, какой это наёмник? Нас почтила своим присутствием чрезвычайно высокая персона. Сам Светлый Рэттан, сын Светлейшего Эрнанна и его не менее светлейшей первой супруги изволил явиться за Артефактом.
Рэт застыл, а потом в его голове что-то щёлкнуло. Точно. Пристальный взгляд ярких светло-голубых глаз, бледно-золотые волосы по лопатки, форменная белоснежная накидка с гербом Светлейших. Личный телохранитель Светлейшей Фредерики, после полугода службы оставивший пост стража Небесной Резиденции и исчезнувший с Элфаниса, один из самых красивых и незаурядных эльфов на памяти Рэта. Но что с ним произошло? Почему теперь он выглядит так неправильно? И дело даже не сколько во внешности, сколько в чём-то ином, внутреннем. Словно что-то сломалось там, и ярчайший эльф потух, обратился ледяной статуей.
И… почему он с ними?
— Вы — небесный страж Маэн Эридар?
Глаза тёмного застыли и вспыхнули неожиданной злобой:
— Нет. Я был им раньше. Теперь моё имя — Квэарр, и я тёмный. И если вы решили по праву второго наследника престола и по примеру своего глубокоуважаемого отца читать мне нотации о том, что я сделал неправильный выбор, то смею вас заверить: на Элфанис я не вернусь, что бы вы там ещё мне не предлагали. У престола не должно быть ко мне претензий, я оформил бумагу о своём уходе по всем правилам и даже оставил сезонную выплату в казне.
— Я вовсе не хотел читать вам нотаций, — Рэт растерялся, — я… Почему вы с тёмными? Вы же раньше служили роду Светлейших, так почему сейчас вы с тёмными?
— Это совершенно не ваше дело, — отрезал тот, кто раньше звался Маэном Эридаром, — лучше скажите мне, сделайте милость, что вы делали на Миро среди наёмников? Зачем небесному престолу понадобился Артефакт Попутных Ветров?
— Я… — Рэт не знал, что мог бы ответить на этот вопрос. Зачем им был нужен Артефакт, он толком и не знал, а если бы и знал — вряд ли сказал бы, — мне не говорили, зачем он был нужен. Не ваше дело, как и почему я оказался у наёмников. Я… я требую отпустить меня, вы не имеете права пленить одного из рода Светлейших. Кара за это — казнь.
