— Действительно, они будто живые, — прошептала она, — и характеры переданы очень точно.
— Эта работа двух самых известных лэсвэтских архитекторов, братьев Орода и Ильфа Анадов, уникальное строение из камня и магии. Даже при учёте всех наших возможностей её возводили пять лет, — Сильвестр тоже перешёл на шёпот, — они же создали и три другие статуи. Четвёртую, северную, возводил уже их преемник. Едем дальше?
— Погоди, а что написано на постаменте? — Серафима пригляделась, стараясь разобрать витые буквы.
— «Сердцу Белого Совета и всего Лэсвэта, великим магам, творцам и правителям, хранителям наших жизней». Здесь идёт игра слов: трое первых Магистров действительно были своеобразным «сердцем» Лэсвэта, так как являлись его основателями и долгие годы своего правления держали молодое государство на себе, а так же, согласно некоторым источникам, именно они создали Сердце Замка Лиррэ, артефакт, позволяющий ему видоизменятся. Я, кажется, уже рассказывал о нём?..
«…и где за стеною стучит неживое Сердце, что хранит Белый Совет». Значит, в загадке Инара Сиона говорилось об этом сердце. Эх, Серафима, могла бы догадаться и раньше, не в первый раз же слышишь о нём!
— А где оно находится? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал как можно безразличней.
— Не знаю точно, мне доступно далеко не всё то, что знают Магистры. Где-то в Замке, — Сильвестр пожал плечами и направил коня к Западным Воротам.
До Серого леса они всё же добирались довольно долго, хоть и ехали рысью. Впрочем, Серафима не жаловалась: путь проходил по довольно живописным местам, да и рассказы Сильвестра скрашивали дорогу. Под копытами Алхимика хрустели одинокие сухие колосья и остатки последней травы, которую он иногда пытался пощипать, резко наклоняя голову вниз. Серафима старалась сдерживать его порывы — если он постоянно будет жевать, то до леса они смогут добраться лишь к вечеру. Пальцы с непривычки уже начинали побаливать от постоянного дёрганья жёстких кожаных поводьев. Сильвестров Дракон вёл себя гораздо приличнее, и на остатки зелени под ногами не обращал никакого внимания. Ровными рядами на поле, через которое пролегала их дорога, стояли огромные стога сена — и к ним они предусмотрительно не подъезжали. На голову давило низкое синее небо с тёмной ватой облаков, почти скрывших за собой дневное солнце. За городом осень, вернее, элэйнан, ощущался как никогда.
— Скоро начнётся дождь. Нужно поторопиться, если мы хотим успеть укрыться под деревьями, — Сильвестр, сощурившись, глянул вверх. Порыв ветра взметнул его волосы, и он недовольно откинул их с лица. Пусть перед поездкой он и перевязал их лентой, хвост успел уже порядком растрепаться.
— А ты не можешь что-нибудь наколдовать, чтобы он не пошёл? — полюбопытствовала Серафима, посылая Алха быстрее. Тело на удивление правильно двигалось в такт движениям конских ног.
— Во-первых, не наколдовать, а сотворить или создать магию. Если хочешь — намагичить, как выражаются простолюдины. Колдуют только ведьмы и ведьмаки, но никак не маги. Во-вторых, я не могу отменить дождь — тут нужен маг воздуха, который отгонит тучи. Я могу только заставить его идти сильнее, или выставить защитную сферу, но нам проблематично будет в ней передвигаться. Тем более, вместе с лошадями мы можем и не взлезть. Сферы большого масштаба я, к сожалению, пока что делать не могу. Да и подходят они больше для отражения огненных стрел, — Сильвестр покачал головой.
— Эх, выходит, что магия гораздо менее сильна и приспособлена для жизни, чем я думала, — Серафима вздохнула.
— Маги, даже драконьи, не всесильны, — он улыбнулся, — я думаю, у нас есть ещё минут двадцать. Мы должны успеть, а там можно и спокойно переждать непогоду в сфере.
Но они всё-таки не успели.
Дождь обрушился вниз ледяным шквалом, мгновенно проморозившим до костей и промочившим всю одежду. Алхимик под Серафимой возмущённо заржал и припустил к лесу едва ли не галопом. Она щурилась, пытаясь удержать коня, разглядеть хоть что-то за стеной воды и одновременно защитить глаза от больно бьющих в лицо капель. Вода затекала за шиворот, заставляла волосы мокрыми паклями липнуть к коже, хлюпала в сапогах, едва ли не вылетающих из стремян, и всё не кончалась и не кончалась. Серафима едва не пропустила момент, когда Алх на полном скаку влетел в лес, и, врезаясь в деревья, понёсся дальше. Она пригнулась к его шее, наплевав на поводья, обняла её руками, вцепившись мёртвой хваткой, чтобы только не свалиться. Конь бежал, с шумом ломая ветки, дождь шумел в ушах, голова кружилась, но через несколько десятков метров Алхимик всё же резко затормозил и остановился, недовольно тряся головой. Серафима глубоко вздохнула и с облегчением соскользнула с него на землю. Ноги почти не держали, но она добралась до ближайшего дерева и тяжело опустилась у его корней, не обращая внимания на слякотную грязь, расползшуюся у её ног. Не в лужу села, и то славно.
— Алх, я всё понимаю, конечно, но ты же боевой конь. Так какого Маррака ты испугался обычного ливня?.. Или это из меня такая никудышная наездница?.. — она подняла на него глаза.
Алхимик фыркнул и отвернулся, начиная с удовольствием пожёвывать остатки желтоватой травы. Серафима с усмешкой покачала головой и отвела со лба мокрые волосы. Сильный, но короткий ливень начинал стихать, а уж под защитой мощной кроны и вовсе был незаметен. Сильвестр, наверное, её потерял… Найдёт ли?
Словно почувствовав, что о нём думают, Сильвестр галопом ворвался на их маленькую полянку, слетел с коня и бросился к ней, упав рядом на колени.
— Ты в порядке? Не ранена? Не ушиблась? — его взгляд судорожно забегал по её лицу, он схватил её за плечи, словно пытаясь нащупать какие-то неведомые повреждения.
— Всё хорошо, Вест… — голос сорвался на шёпот сам собой.
Сильвестр был близко. Слишком близко. Растрёпанный, с мокрыми волосами, с капельками воды, стекающими по лицу, какой-то невыносимо, невозможно завораживающий. Он смотрел ей прямо в глаза, и Серафима видела мерцающий синий огонь его радужки и своё отражение в его зрачках. Его рука скользнула по её плечу вверх, перемещаясь на шею, по коже пробежали жаркие мурашки, когда её огладили его пальцы, он подался вперёд…
Дракон ехидно заржал и ткнулся мордой в лицо Сильвестра, опрокидывая его на спину прямо в жидкую грязь. Секундное наваждение спало, Серафима решительно замотала головой, поднялась с земли и протянула Весту руку, помогая ему подняться. Его белоснежные волосы и камзол были испачканы в грязи, а сам он выглядел удивительно растерянно и жалко.
— Мм… Поехали в Замок? — Серафима нервно улыбнулась. Она не знала, что ей ещё сказать и стоит ли говорить что-то вообще.
34 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Небесная Резиденция, Элфанис, Странный мир
Илва лениво потянулась, нежась на тёплом дневном солнце, и зевнула во всю клыкастую пасть. Золотистые лучи приятно грели расслабленное тело, лёгкий ветерок шевелил чёрную шерсть на загривке и доносил запах свежей травы и каких-то цветов, чьё название она за свои восемнадцать лет, проведённые на Элфанисе, так и не выучила. А сейчас ей придётся надолго уехать из вечного тёплого роэнана…
Эх. Конечно, мир повидать хотелось — считай, всю сознательную жизнь она провела здесь, выбираясь с Элфаниса довольно редко (и то, лишь в последние несколько лет), большей частью за разнообразными травками для Светлой Иллирии вместе с братом.
Сейчас же им предстояло ехать в Лэсвэт, в Белозар, к самому Главному Магистру. Не то чтобы Илва робела при мысли о скорой встрече, но всё равно ей было немного не по себе. Она не боялась, конечно, сильных мира сего, жила-то она, считай, в королевском замке, но эльфы — это эльфы, они понятны и изучены от кончиков острых ушей до золотых вихров на затылке, а Изар Мауг был ей совершенно незнаком, а незнакомые люди были непредсказуемы.
Непредсказуемость ей не нравилась.
Она слышала, конечно, про то, что Светлейшая Фредерика была сестрой Главного Магистра, Светлая Иллирия — племянницей, а сам он правил уже девятнадцать лет и что нашёл какое-то там Пророчество, но на этом известная ей информация исчерпывалась. Специально Илва политикой и правителями не интересовалась, не думая, что ей придётся с этим столкнуться. Её гораздо больше привлекали разнообразные виды боя, оружие и вкусная еда, желательно, животного происхождения — ничего заумного и возвышенного.
