— Мне прошептать Океан, — просто улыбнулась она. Её необычные глаза мечтательно поголубели, словно бы она вспомнила что-то приятное: — Океан шептать, я писать.
— Океан? А как он смог сказать тебе заклинания? — Рэт не понимал. Он прислушивался к шуму волн, но не слышал ничего, кроме плеска воды о песочный берег. Может, дело в том, что он не русс?
— Я приходить к океан. Он выходить из вода и идти ко мне. Он давать мне чернила и шептать. Он брать моя рука, и я писать в книга. Потом он уходить, а я читать, — пояснила она.
— Но как океан мог выйти из воды? Ведь он и есть вода, — слова Медузы запутали Рэта ещё больше.
Она посмотрела на него как на маленького глупого ребёнка. Так иногда смотрели на него почтенные учителя, когда он не понимал старательно объясняемую ими тему:
— Я говорить не об океан, а об Океан. Океан не есть вода, Океан жить в воде и есть наш отец.
— Я не понимаю тебя, — Рэт покачал головой, отчаявшись разгадать смысл её слов, — скажи лучше, знаешь ли ты, что это за заклинания?
— Заклинания? Я не знать что это. Слова в книге творить волшебство, вода я слушать, — Медуза нахмурила высокий бледный лоб.
— Вода тебе слушается? Ты управляешь водой? — вновь изумился Рэт. Он никогда не думал, что руссы могут повелевать стихией воды, ведь у них не было ни книг, ни заклятий, это не упоминалось ни в одном справочнике. Хотя стоило догадаться: иначе стали бы они столько лет упорно селиться у воды, не желая уходить к центру материков, несмотря на нередкие цунами и штормы?
— Я не нравиться слово “управляешь”. Я говорить с вода и вода мне помогать. Вода любить я, я любить вода, — видя непонимание на его лице, она вдруг улыбнулась: — Солнечный Ветер, иди за я. Я ты показать, я любить говорить с вода.
Не дожидаясь его согласия, она выскользнула из дома. Рэт бросился за ней почти что бегом, позабыв про все слова Мелиффа.
Белая Медуза остановилась лишь у самого края воды. Океан мерно бил о берег, с тихим шуршанием набегая и отступая, раскинувшись во всю свою бесконечно-синюю ширь до самого горизонта. Рэт замер в метре от Медузы, утопая ногами в золотистом песке и переводя дыхание. Плащ слетел ещё много шагов назад, оставшись лежать где-то у границы домов.
— Ты смотреть? — вопросила девушка, указывая на воду тонкой рукой. Дождавшись согласного кивка, она отвернулась, тихо и мелодично шепча, словно уговаривая. Рэт никогда не видел, чтобы заклинания читали таким тоном, словно бы не призывая магию подчиниться, а прося её, как доброго друга.
Сначала не происходило ничего, а затем началось то самое волшебство. Волны поднялись со своего песочного ложа, лениво, словно сонные коты, лаская уже не берег, а руки Медузы, потом разом взметнулись вверх на десятки метров, завели вокруг неё хороводы, запели журчащими голосами на незнакомом языке. Волны манили, волны звали, и когда они подхватили его тёплым течением и подняли вверх на своих головах к самым небесам, окружая и удерживая могучими гребнями, Рэт не почувствовал страха — только захвативший дух восторг. Волны возносили его над пляжем, кружились и пели низкими голосами о том, как хорошо в их прохладной ласковой глубине; всё вокруг превратилось в мелькающие голубые блики, и Рэт, потерявшийся в этом круговороте, не сразу осознал, что он уже несколько секунд под водой, а волны всё продолжают кружиться в нескончаемом танце. В какой-то момент он понял, что задыхается, но сил подать знак Медузе не было, а в голове шумело от нехватки кислорода и перешедшего в эйфорию восторга. Но Медуза догадалась сама, и в какой-то момент волны выплюнули Рэта прямо на мокрый золотистый песок. Он закашлялся, выталкивая из лёгких всю воду, что успела туда затечь, и чувствуя, как его неожиданно начинает переполнять родная воздушная магия, взявшаяся буквально из ниоткуда. Волны словно смыли с него липкие нити тумана, тянущиеся за ним от самого корабля тёмных, и сила забила по жилам, затопляя собой всё тело.
— О, я есть виновата, я забыть, что эльфы не дышать под вода! Простить я! — испуганно вскрикнула Белая Медуза, отряхивая его от песка и помогая подняться.
— Ничего страшного, — Рэт широко улыбнулся, и махнул рукой стремительно приближающимся к ним наёмникам — конечно же, они не могли не заметить поднявшиеся волны. — Скажи, насколько далеко простираются твои возможности? Могут ли твои волны донести нас до материка?
На рассвете следующего дня весь их небольшой отряд пришёл на берег моря Меридэ. Арэ, бледная и растрёпанная, стояла, прижавшись к Мелиффу так, словно бы боялась, что он сейчас тоже исчезнет, Олирэ со снисходительным любопытством разглядывала ученицу шамана, Таэрт о чём-то разговаривал с остальными «небожителями». Белая Медуза и Сын Океана стояли чуть в стороне от них, тихо переговариваясь.
— На эри гарана, Бамэли Сана? Тэрэ Лионн дэ панна нээн рамини на, — покачал головой старый шаман.
— Ан гарана. Ан ина инмэ тиэм, Вим Лионн. Дэ вежэне(2),— откликнулась она и низко склонилась.
Рэт не мог понять, о чём они говорили, но голос шамана казался ему встревоженным.
Сын Океана поцеловал Медузу в лоб и прошептал молитву на всё том же непонятном языке.
Белая Медуза улыбнулась ему лёгкой и беззаботной улыбкой, низко поклонилась, и повернулась к «вольным небожителям»:
— Я помогать вы, потому что вы цель правильная. Помогать свой дом — это есть хорошо.
Рэт заметил, как Таэрт тихо усмехнулся. Он, конечно же, делал всё это не ради дома, а ради денег. Это была его работа. Снова вспомнился окровавленный матрос, молящий о пощаде, и Рэт поспешил отвлечься от размышлений. Не хватало ещё, что бы ему снова стало плохо, для этого совершенно не было времени.
Медуза, не дождавшись ответа, повернулась к морю. Оно забурлило, запенилось от её звонких текучих слов, волны поднялись и вновь опустились, складываясь в длинную узкую лодку, вытянутую, как игла. Девушка первой ступила на неё, после за ней последовали и остальные, ни словом, ни жестом не выражая своего удивления тем, что вода под их ногами нисколько не двигается, но при этом и не покрывается коркой льда. Лишь Рэт с восхищением провёл ладонью по борту чудесного транспорта. Ему до сих пор не верилось, что вода может быть такой.
Белая Медуза неожиданно встала на колени и, молитвенно сложив руки, что-то зашептала. Лодка стрелой сорвалась с места, несомая волнами с поражающей скоростью. Ветер дул в лицо, завывал в ушах, заставлял глаза слезиться, рвал волосы и одежду, едва ли не опрокидывая навзничь, но Рэт не замечал этого. Его взгляд был устремлён на горизонт, туда, где через несколько часов появилась тонкая полоска берега Миро. Его переполняло чувство какой-то вышибающей из лёгких воздух эйфории. Магия играла по жилам, а в душе крепла уверенность в том, что он достанет Артефакт и Элфанис будет спасён от неведомых проблем, а Эртар, когда увидит, на что способен его младший брат, начнёт прислушиваться к его мнению.
Шаман, оставшийся на берегу, покачал головой, надеясь, что девочку не втянут в крупные неприятности, и Отец Океан защитит её. В том, что она больше не вернётся на свой родной берег, он не сомневался… но на всё воля Океана.
1) На данный момент в Странном мире идёт уже четвёртая эпоха. Сначала была Эра Сотворения, которая длилась семь тысяч лет. В это время по преданиям Семеро сотворили, а потом доводили до совершенства мир, а драконы и драконьи маги не были редкостью. Потом шла Эпоха Магии — две тысячи лет, в которые происходило активное развитие магии, создание многих заклятий, активное деление на страны, открытие новых земель, в это же время жили самые сильные маги. Затем был Век Цветения, полторы тысячи лет развития промышленности и военного дела, осваивание неосвоенного, которые кончились двухвековой Серой Войной. Нынче же идёт эпоха Серой Войны, и летосчисление ведётся от её завершения.
2) — Ты точно уверена, Белая Медуза? Отец Океан не будет вечно помогать тебе.
