Мирэд тихо хмыкнул и прикрыл глаза.
На полу они, из-за катастрофической нехватки места, сгрудились довольно тесно. Мирэду по месту расположения относительно повезло, он оказался у водянистой стены, дарящей хоть какую-то прохладу и хоть немного, но перебивающую витающий в воздухе “букет” запахом моря. Была другая проблема: рядом с Мирэдом лежал и Вард, с которым он за последнюю неделю не перекинулся и словом. Это очень нервировало, и Забирающий безрезультатно пытался отодвинуться подальше, чуть ли не вжимаясь в водяную стену.
— Слушай ты, змеюка высокомерная, хватит уже пыхтеть и телепаться. Надоел, честное слово, — голос Варда был тихим, сонным и как никогда похожим на шипение. Мирэд мстительно заелозил по шуршащей чешуе ещё громче, потом понял, что ведёт себя как последний идиот, и ответил:
— Я не хочу спать в такой близости от тебя.
И дело было даже не в ссоре, которую пора было заканчивать, а именно в запахе. Сформулировать, наверное, стоило бы не так, но было поздно: друг понял всё по-другому, исходя из своих знаний об обидчивости Мирэда:
— Не хочешь, значит. Ну и… Да, тьфу на тебя, — Вард заворочался за его спиной и, видимо, отвернулся.
Мирэд же остался пристально разглядывать водную стену напротив своих глаз. Можно было бы растормошить его и объяснить всё ещё раз, чтобы он понял истинный посыл его фразы, но Мирэд знал — если Вард говорил таким тоном, то слушать объяснения сейчас не станет.
Из-за его глупого поведения их дружба медленно, но верно трещала по швам. Стоило что-то сделать и попытаться хоть как-то исправиться, но как? Что? Стоит ли пытаться?
«Нэссс, ты дураксс», — озвучила его мысли Аин-Зара.
«Знаю»
Ночь с 40 дня на 41 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Море Меридэ, Странный мир
— Отвечай, человек. Куда и зачем направлялись тёмные? И тогда я, быть может, пощажу тебя, — голос Таэрта был медленным и тягучим, словно патока. В нём остро чувствовалась опасность, она растекалась по телу, отравляла, заставляла замереть на месте, лишала воли.
Рэт не знал — и не хотел знать, что эльфы, с их высокими звонкими голосами, могут говорить так. Его собственный голос словно застрял где-то в горле, и он не мог проронить ни звука. Слова и интонации командира наёмников рождали почти первобытный ужас.
Человек, прикованный к стене трюма магическими цепями, бился в ознобе. По его лбу стекали капли пота, зрачки были расширены, как у больного лихорадкой. Рэту было жалко пленённого и страшно от его вида, но он ничего не мог сделать: они практически вышли на след тёмных, а человек должен был назвать точное место, где стоило их искать.
После отбытия с Элфаниса «вольные небожители» были доставлены золотой платформой в Фирмон — один из торговых городов Кары. Там они долго искали некого господина к’Арчема — как узнал Рэт, именно он должен был передать первым наёмникам Артефакт. Рэту, после происходящего здесь и сейчас, даже не хотелось думать, как Таэрт узнал от этого господина, что тёмные отправились в Ламенбер. Наёмники бросились следом, но догнать не сумели — у тёмных была фора во времени, и из-за поисков сначала господина к’Арчема, а потом и лошадей, они сильно задержались. К тому же местность была им плохо знакома, и хоть как-то ориентировался в городах Забирающих только Сэльф — один из мечников, владеющий двумя тонкими парными клинками, которые Таэрт называл «зубочистками». Благодаря Сэльфу они и смогли добраться до Ламенбера относительно быстро — дорогу он знал.
Ламенбер, Обитель Моря, был крупным Карским портовым городом, и, в отличие от шумного извилистого Фирмона, по которому они перемещались не сильно всматриваясь в местные достопримечательности, поразил Рэта буквально с первого взгляда. Он даже смог уговорить Таэрта на то, чтобы тот отпустил его с кем-нибудь из своих эльфов посмотреть город, пока остальные будут расспрашивать о тёмных работников порта. Ллири, как подозревал Рэт, вероятно договорилась о чём-то с командиром наёмников — других причин на то, что их действительно отпустили на полдня, он не видел. Но любопытство пересиливало всё остальное, в том числе совесть, не позволявшую мешать выполнению задания: крупные города Рэт представлял довольно смутно. И результат превзошёл все его ожидания.
Архитектура Ламенбера разительно отличалась от архитектуры Элфаниса. На Элфанисе всё было эфемерным и воздушным, с лёгкими цветочными орнаментами, белыми камнями, ажурными полупрозрачными ставнями, золотыми узорам, всё было исполнено света, яркой буйно растущей зелени, и смотрелось не то чудесным солнечным цветком, не то кремовым пирожным, из-за чего красота родного острова меркла: не оттенённая ничем контрастным, она приедалась и становилась слишком приторной.
Ламенбер же был прекрасен по-другому. В нём не было возвышенных небесных зданий, но и приземлёнными они тоже не выглядели. Сложенные из тёмно-синего и светло-голубого, бирюзового, кобальтового, лазурного, чёрного камня, они казались застывшими в веках морскими волнами, несокрушимыми и недвижимыми, безучастными к заботам снующих у их подножья существ, но, в то же время, надёжными и готовыми всегда принять в свои глубины усталого путника. Спугнуть восхищение Рэта не смогли даже ученица лекаря Арэ с воином Гирасом, посмеивающиеся за его спиной. Наверное, он и, правда, очень забавно выглядел, дорвавшись до свободы и неизведанных просторов. Но Рэт ничего не мог с этим поделать. От ощущения практически полной вседозволенности захватывало дух, а в голове становилось глупо и звонко-пусто.
А ещё, увидев Ламенбер, Рэт понял, почему в книгах это место называли не иначе как величайшим морским портом — этот город словно бы сам был частью океана, прекрасный и незыблемый, но в тоже время какой-то расплывчатый и изменчивый, как сама вода. Прекрасны были и его жители — гордые и восхитительно не похожие на эльфов темноволосые Забирающие со змеиными глазами. В этом городе, в отличие от других, расположенных глубже в материке, они составляли лишь половину населения — в Ламенбере было множество торговцев и матросов с кораблей, принадлежавших к самым разным расам. Рэт даже мельком видел небольшую группу аар, смотревшихся среди тёмных домов Ламенбера огнями костров.
Он успел рассмотреть их только мельком: вот они идут, почти летят по мостовой, несмотря на дыхание близких морозов — босые, одетые лишь в шаровары и лёгкие туники ярких расцветок, волосы их — красные, багровые, тёмно-розовые, жёлто-оранжевые — пышными львиными гривами укрывают их до колен, оголённая кожа и острые треугольные лица мерцают золотом. Рэт бы подошёл к ним поближе, но наёмники в целях безопасности отвели его подальше. И Рэт даже понимал почему, он бы вряд ли сдержал своё любопытство и подошёл бы к ним слишком близко, а аары были абсолютно непредсказуемы, как одна из самых закрытых рас, да и поведение их, зачастую, было очень странным и малопонятным, как и их традиции, и обычаи, тянущиеся из самой древности.
Долгое время, до того, как первые учёные из людей вышли с аарами на контакт, они и вовсе не считались разумными. Лишь потом, когда один из учёных вольного города Грань — Карвир Аркас, тот самый, кто смог ввести понятие “ступеней магии” — смог построить с ними осмысленный диалог, стало ясно, что аары обладают крайне высоким интеллектом и крайне интересными с точки зрения освоения пятого измерения знаниями и о магии, и о духах. Именно благодаря их помощи стало известно, что духи и призраки — совершенно разные вещи, а не одно и то же, как думали учёные раньше. Призраки, по словам аар, были осколками душ умерших, а духи представляли собой сгустки магии, воплощения стихий, не обладающие разумом, но способные выходить из своего измерения в привычные всем существам четыре и вредить им.
Уникальность знаний аар была и в том, что они умели подчинять духов и обращать их силу в помощь себе. До них это не удавалось никому. Рэт был бы рад узнать несколько аарских секретов — не из жажды могущества, но из жажды новых знаний — но поговорить ни с кем из аар, конечно же, не мог, поэтому предпочёл продолжить осмотр города.
