Но вот следующее видение. Статный мужчина в тёмной, сливающейся с мраком одежде, что-то ей объясняет. Его волосы тоже связаны ниткой бус, только багровых, и свет Сэрэн Мирэ падает на его лицо и отражается в змеиных зелёных глазах двумя белыми пляшущими бликами. В тонких, но сильных пальцах мужчина сжимает два лёгких клинка. Он говорит что-то короткое и протягивает их ей.
А вот радостно смеющийся рыжеволосый мальчик. Это… Велимир? И он всё смеётся и смеётся, а на его ладонях горит алое пламя. И пламя разрастается, Серафима слышит его всё нарастающий треск и гул, а затем оно превращается в огненный шар, что несётся прямо на неё, и она слышит чей-то крик — свой собственный крик — и сипение сорванного голоса…
А затем из тумана неясным тусклым силуэтом, постепенно обретающим плотность и яркость, появляется высокая женщина с волосами цвета крови, в чьих глазах — таких же зовущих как мрак — она неожиданно видит разгорающийся всё ярче белый свет. Серафима протягивает руку навстречу, зная, что ещё немного и её пальцы коснутся чужой холодной ладони, но женщина отталкивает, её руки больше не тянут её во мрак и туман. И голос — тихий безликий голос — шепчет: «Ещё рано».
Лицо бледного и испуганного Сильвестра появилось перед глазами как-то совершенно неожиданно. Неожиданным был и его облегчённый вздох, и голоса двух крайне рассерженных Магистров.
— О чём, позволь спросить, ты думала, когда не выпила настойку в срок? Почему Сильвестр обнаружил тебя в окружении Хроник Лэсвэта и в залитой зельем постели? — в голосе Главного Магистра не было ни малейшего намёка на эмоции, но в его глазах полыхал огненный гнев, делая их из золотистых охристо-рыжими.
Если бы Серафима умела краснеть, то наверняка бы сравнялась цветом с переспевшим томатом. Да, должно быть это была воистину прекрасная картина. Перед глазами живо встало собственное бессознательное тело в помятом платье и с голыми пятками, уткнувшееся носом в запачканное зельем покрывало и заваленное книжками. Боже, какой стыд…
— Вижу, этот небольшой обморок никаких серьёзных повреждений не нанёс, — Магистр Курэ улыбнулся, но в его голосе на секунду всё же послышалось облегчение. Или, по крайней мере, Серафиме хотелось услышать там его, а не злость или разочарование. — С тобой больше не происходило ничего необычного?
Серафима отрицательно замотала головой. В ушах всё ещё отзывалось странное «Мирэд», но рассказывать про это не хотелось, тем более в обществе верховных Магистров. Неправильно, да — хорошие и послушные девочки ничего никогда не скрывают, но всё внутри противилось тому, чтобы она рассказала хоть что-то о своих видениях.
А своей интуиции Серафима всё же предпочитала доверять.
— И в следующий раз читай подобную литературу, не выходя из библиотеки. У нас нет второй копии Хроник Лэсвэта, к сожалению, — флегматично заметил ещё один мужчина, которого Серафима прежде не замечала. Увидев её взгляд, он пояснил, — если ты не помнишь, то я Младший Магистр Инар Сион. Отвечаю в том числе за культурное развитие этой страны.
— Приятно познакомиться, Магистр Сион, — Серафима тут же поспешила встать и поклониться, пытаясь соблюсти хоть какие-то приличия. Не стоило позориться ещё больше, хватит с неё…
Но вышло ещё хуже, чем если бы она и вовсе не вставала: предательское больное тело мгновенно дало о себе знать, мир перед глазами нещадно закружился, пол ушёл из-под ног. Однако Сильвестр среагировал быстро, сжав Серафимины плечи и удержав на месте. На какую-то долю секунды ей даже показалось, что он, как тогда в тёмной галерее, подхватит её на руки. Но этого, к её счастью, не случилось.
Серафима стояла, ощущая на своих плечах чужие прохладные пальцы, стояла, и ей казалось, что она ещё никогда в жизни не испытывала такого стыда. Кровь стучала в ушах, хотелось сжаться в комочек и спрятаться в самом тёмном углу, как нашкодившей собаке. Эмил Курэ, видимо, единственный из присутствующих Магистров сохраняющий относительно хорошее расположение духа, поставил на прикроватный столик новый пузырёк с тем же странным зельем и сообщил:
— Выпьешь через двадцать минут. И главное — не забудь… Сильвестр, проследи. А теперь пойдёмте, друзья мои, пора бы закончить сегодняшний многотрудный день. Светлой вам ночи.
Главный Магистр, ещё раз сверкнув глазами, первым вышел за дверь. За ним в молчании удалились и два оставшихся Магистра.
Стоило двери с тихим щелчком закрыться, как Серафима отскочила от Сильвестра в сторону, что-то сбивчиво и невнятно бормоча себе в оправдание, пока он не прервал её сдавленным смешком. Она подняла взгляд: он улыбался, хотя было видно, что смущён не меньше неё. Почему бы? Что он-то успел натворить?
Серафима тоже сдавленно улыбнулась, стараясь выдохнуть и расслабиться — ничего страшного ведь не произошло, правда? Хроники целы, она сама вполне жива, значит, всё не так уж и плохо?
Мирэд, Мирэд, Мирэд… кто же он такой? Тот юноша с мечом?
Голова вновь закружилась, и Серафима поспешила сесть обратно на кровать.
На кровать? Матрас был непривычно жёстким. Серафима огляделась: в комнате, где она оказалась, всё было выполнено в синих и беловато-серебристых тонах, не типичных для золотистого и солнечного Замка Лиррэ; мебель, в отличие от всего остального интерьера тёмная, была украшена тонкой, но плохо различимой без освещения резьбой: комната утопала в серых сумерках середины элэйнана. На высоком потолке раскинул крылья огромный ледяной дракон, выложенный мерцающими белёсыми и синеватыми камнями. Прикрытый тяжёлым веком кобальтовый глаз на узкой, венчающей длинную грациозную шею, морде словно смотрел прямо на Серафиму. Увы, с таким светом рассмотреть его подробно не получилось. А жаль — он казался настоящим произведением искусства, сложно было поверить, что его создал кто-то из смертных. Но с магией, вероятно, возможно всё.
— Где мы? — конечно, после анализа обстановки ей и самой не составляло труда об этом догадаться, но нужно было спросить хоть о чём-то.
— Это моя комната, — Сильвестр отвернулся и подошёл к окну, раздёргивая занавески шире и несколькими мановениями пальцев заставляя чешую дракона вспыхнуть ярче. Теперь стало ясно, что он выполнял не только декоративную функцию, но и являлся своеобразным светильником.
— Но почему я здесь, а не у замкового лекаря? Было бы логичней отправить меня к нему, разве не так? — спросила Серафима, украдкой касаясь гладкого шелковистого покрывала с узором из мелких вышитых тёмно-синей нитью волн. Несмотря на то, что она жила в Замке уже достаточно времени, она всё ещё не могла до конца привыкнуть к его роскоши после городка, в котором прошло её детство. Покрывала в доме бабушки были совсем другими…
— Магистры решили не афишировать происходящее с тобой, по крайней мере — сейчас. Если бы сегодняшний случай был бы обнародован, поползли бы слухи.
— Они уже и так должны ползти, учитывая моё чудесное «воскрешение», — Серафима хмыкнула.
— Подробностей всё ещё никто не знает, и, думаю, до ближайшего собрания Финнского Альянса Главный Магистр не будет делать никаких заявлений касательно этого, — Сильвестр вновь повернулся к ней. Падающий из окна мягкий сероватый цвет делал его лицо почти человеческим, сглаживал острые совершенные черты.
— Скоро нужно будет пить зелье, но пока я могу организовать для тебя некое подобие ужина. Если хочешь, конечно.
— Если тебе не сложно, то организуй, пожалуйста. Правда, кухня, наверное, сейчас уже не работает?..
— Да, наверное, не работает, — согласился Сильвестр. — У меня осталось немного еды под термочарами. Не сказал бы, что это здоровая пища… — он кинул на неё косой и какой-то ребячий взгляд, но видя, что его слова Серафиму совсем не пугают, подошёл к накрытому белой скатертью-паутинкой столу и поднял с него не замеченную Серафимой ранее тарелку… неожиданно полную пирожков.
Сильвестр и пирожки вместе как-то не вязались и казались чем-то абсолютно не совместимым и существующим в разных плоскостях. Сильвестр, впрочем, не вязался с любой едой, калорийнее лёгкого овощного салатика. Но на одном овощном салатике он естественно жить не мог, и поэтому Серафима прервала свои размышления на попытке представить Сильвестра с увлечением поедающего, допустим, кремовый торт, и взяла первый пирожок.
