С памятью тоже ничего ясно не было, однако как раз сегодня Учитель хотел провести один эксперимент с ментальной магией. Возможно, он всё-таки сможет что-то узнать? Серафима искренне на это рассчитывала. Тогда она избавилась бы от главной своей проблемы, которая не давала решать остальные.

Дойдя до ведущей в кабинет Магистра двери, Серафима вежливо постучалась. Обычно они занимались в другом помещении — в чём-то на подобии учебной комнаты, немного похожей на те, что были в её старой школе, только гораздо более просторной и светлой, всего с одной партой и учительским столом. Насколько Серафима понимала, комната эта появилась относительно недавно — всё те же пять лет назад, а до этого здесь не было, в общем-то, ничего.

Всё дело было в Сердце Замка — могущественном артефакте, что управлялся силой мысли и был способен заново творить целые этажи и башни, не говоря уже об относительно небольших комнатах. Доступ к нему имели лишь три верховных правителя, три Магистра — Младший, Средний и Главный. О происхождении этого артефакта ходили легенды. В одних источниках утверждалось, что его создали первые три верховных Магистра — одни из самых величайших магов древности, и за одну лишь ночь возвели весь Замок Лиррэ буквально из ничего, используя лишь Сердце, в других — что этот артефакт принесли им древние боги в дар своего расположения и покровительства. В версии одного летописца, принадлежавшего к религии сирионства, говорилось, что это был светлый бог Сирион Лучезарный, в других версиях — что это были сами Семеро, великие демиурги и, согласно многочисленным легендам, создатели Странного мира, в честь которых были названы сезоны. Официально власти Лэсвэта придерживались первого варианта, в котором никакие высшие силы не участвовали, ибо государство было сугубо атеистическое.

Серафима не сильно углублялась в эту историю, но просто не могла пройти мимо нескольких древних томов в замковой библиотеке. Помимо своего наследственного любопытства, она до ужаса любила читать. Не всякая книга приходилась ей по вкусу, но в этой библиотеке все были словно на подбор.

Из кабинета раздалось достаточно приветливое для Магистра Курэ: «Входи».

Серафима вошла, осторожно прикрыв за собою чуть скрипнувшую дверь. Здесь ей ещё не доводилось быть, или, по крайней мере, она этого не помнила. Но она и пришла затем, чтобы вспомнить.

Помещение оказалось довольно просторным, но уютным. Тёмная, с золотистым отливом деревянная мебель, высокие стеллажи с книгами и какими-то склянками, камин из резного охристо-коричневого камня, над ним — пейзаж в широкой раме, изображающий роэанский пронизанный лучами заходящего солнца лес, позади массивного рабочего стола, за которым и сидел Магистр Курэ, — два арочных окна с пурпурно-красными раздёрнутыми шторами. В кабинете тепло и пряно пахло какими-то лесными травами и немного — корицей. В проникающем с улицы ярком дневном свете тихо кружились редкие пылинки.

Учитель жестом указал ей садиться напротив:

— Итак, Серафима, как я уже и говорил, сегодня я хочу провести небольшой эксперимент с ментальной магией и твоей памятью. Эксперимент заключается в определённом воздействии магией на твой разум, как, впрочем, ты могла догадаться и сама. Потеря памяти может быть вызвана несколькими причинами: например, организм в состоянии сильного потрясения постарался от воспоминаний об этом потрясении избавиться. Это вполне естественно, и в таком случае память постепенно вернётся. Также на память мог оказать воздействие сильный всё в той же ментальной магии человек извне. Мы с Главным Магистром предполагаем, что так и случилось. В таком случае память сама не вернётся — на неё опять же нужно оказать магическое воздействие. Есть ещё один вариант, но его мы обговорим позже, — коротко описал ситуацию Магистр Курэ. — Что же, ты готова начать? Я могу дать тебе немного времени, чтобы ты морально подготовилась.

— Не надо, Учитель. Думаю, я готова.

Он легко поднялся из-за стола и, обогнув его, встал за спинкой Серафиминого кресла.

— Ты ведь доверяешь мне, так ведь? Тогда расслабься и ничего не бойся. Это не должно быть больно. Неприятные ощущения возможны, но в минимальных количествах, — Магистр легонько сжал пальцами её голову и что-то тихо зашептал. Ещё несколько секунд Серафима ощущала тёплое прикосновение его пальцев, а потом словно провалилась в чёрный бездонный колодец.

Перед глазами воцарилась кромешная тьма. Мирная, прохладная, мерно набегающая на её сознание как морские волны на песчаный берег, постепенно смывая его, стачивая его сопротивление, зовя за собой, заставляя погрузиться в состояние безразличной апатии, почему-то вовсе не пугающей, а наоборот — какой-то влекущей и даже желанной. Вот чего не хватало ей все эти дни, слишком пёстрые, слишком нервные…

И как же хорошо теперь просто лежать, медленно утопая в вязкой сонной темноте, привлекающей нежно в свои объятьях, скользящей по телу мягкими руками, словно гладя и лаская…

Все мысли, страхи и волнения исчезли, оставив после себя лишь эту тёмную, бархатную пустоту, больше не тревожащую, обволакивающую сознание мягким чёрным туманом, текущим спиралями и постепенно насыщающимся приглушённым, но всё разгорающимся багровым цветом, сквозь который начал проступать чей-то силуэт… Чей-то знакомый­­ силуэт…

Серафима уже шагнула ему навстречу, ведомая чёрной, тянущейся по пятам пустотой, готовая остаться здесь навсегда, уже протянула сквозь туман руку, зная, что там её встретит чужая ладонь, когда голос Эмила Курэ, нараспев читающего какие-то заклинания, и горьковато-пряный резкий запах чего-то незнакомого выдернул её обратно в пронизанный светом кабинет.

Она дёрнулась, щурясь от слишком яркого света, успевшего стать до рези в глазах непривычным. Ей в рот почти с силой влили какой-то отвратительный на вкус напиток, окончательно вырывая из странного, но чем-то приятного состояния.

Напротив неё стоял непривычно бледный Магистр Курэ. В руках он сжимал какую-то склянку и странного вида кривой надломанный корешок, что и пах так необычно. Заметив её взгляд, Магистр бесцветно пояснил:

— Это корень солнечного дерева. Им обычно приводят в сознание после глубокого обморока, это очень действенная вещь.

— Я… упала в обморок? Значит, вот как он происходит, — Серафима даже немного удивилась. Интересные в этом мире обмороки, однако. Больше на фантастический сон похожие. Пальцы левой руки всё ещё холодило, словно бы она действительно прикоснулась к туману.

Но что же это был за силуэт?..

— Нет, — Магистр покачал головой, — это были последствия ментальной магии. Никогда раньше на моей практике такого не случалось… Ты видела или чувствовала что-то необычное?

— Я чувствовала покой… Знаете, такое спокойствие на грани апатии, полное безразличие. Ещё было темно, но темнота была словно живая… И туман, там было много тумана, — «и в самом конце кто-то начал из него проступать. Кто-то или что-то», хотела добавить Серафима, но почему-то не решилась. Как не решилась за всю неделю спросить хоть у кого-нибудь про татуировку на запястье, которую вновь никто не замечал.

Эмил Курэ медленно кивнул:

— Хорошо… Вернёмся к этому позже. Теперь мне нужно идти, — он вручил ей склянку, наполненную на две трети, — половину выпьешь сейчас, другую — через полчаса. А теперь иди в свою комнату, и побыстрее.

Они вышли из кабинета, Магистр тщательно его запер и быстрым шагом удалился к лестнице, что вела выше по Белой Башне, к кабинету самого Главного Магистра. Серафима же поспешила в свою комнату. Сердце испуганно ёкало где-то у горла. Что бы ни происходило, ей определённо это не нравилось.

— Что значит «не было памяти»? Что-то же должно быть? — Изар недоверчиво, удивлённо и чуть разочаровано посмотрел на Эмила. Он думал, что эксперимент друга разъяснит хоть что-то и подтвердит его предположения, но всё, кажется, только запуталось ещё больше. Что же не так с этой девчонкой…

— Должно. Но то, что я видел, противоречит всем законам ментальной магии, — Эмил был бледным как полотно, его руки, сжимавшие бокал с одним из любимых им травяных настоев, мелко тряслись. Магистр никогда прежде не видел его таким, даже те девятнадцать лет назад.