— Знамя дома Кинвинов. Это Бледдин и Риваллон, — сказал Итель, снова переводивший для меня.

За прошедший день его настроение несколько улучшилось, хотя его брат продолжал держать дистанцию и отвечал мне издали враждебным взглядом.

— Сколько их было? — спросил я.

Вопрос был задан отцу семейства, сорокалетнему мужчине с седыми волосами. Глядя себе под ноги и дрожа от страха, он пробормотал что-то невнятное.

— Сколько их было? — рявкнул Итель.

Крестьянин поколебался, прежде чем заговорить, и я увидел, как дернулся его кадык, когда он сглотнул ком в горле. Наконец он ответил, на этот раз громче, хотя так и не набрался смелости оторвать свой взгляд от земли.

— Сотни и сотни, — сказал Итель. — Тысячи две или больше.

Я выругался про себя. Если это было правдой, валлийская армия с большим перевесом превосходила силы графа Гуго, и тем важнее было для нас найти способ вести своих людей в бой вместе с ним, или ударить по врагу с тыла, если не успеем присоединиться к главным силам перед сражением.

— Он не знает наверняка, — добавил Итель. — Он просит вас помиловать его и его семью.

Я взглянул на бедолагу и его женщин, сгрудившихся в двух шагах позади него. Две его маленькие дочери вцепились ручонками в юбку матери, которая безмолвно старалась успокоить их. Я встретился с ней глазами, серо-голубыми, как у моей Леофрун. За всем, что случилось в последние дни, я совсем не успевал подумать о ней и моем еще не рожденном ребенке, который очень скоро должен был вступить в этот мир. Внезапно меня затопило чувство вины, но эта вина несла оттенок гнева. Гнева на валлийцев и их английских союзников, которые оторвали меня от Эрнфорда, а так же на себя самого за то, что отказался от моего дома, позволив увлечься глупыми мечтами о славе, которые в конечном счете и привели меня в эту глушь.

Я отвел взгляд от серых глаз, не в силах смотреть в них больше.

— Отпусти их, — приказал я. — Идем дальше.

Небо потемнело, и тяжелая туча сползла на долину с холмов. Дождь, ослепляя нас яростными вспышками молний, хлестал с флангов порывами холодного ветра. Вскоре все мы промокли до нитки, наши плащи и туники отяжелели от воды. К тому времени мы шли, должно быть, не меньше двенадцати часов. С каждой милей мы все больше теряли темп, хотя это происходило по вине лошадей, которые устали больше людей. Они тяжело трудились в течение нескольких дней, и я уже начал беспокоиться, будут ли он достаточно свежими для предстоящей нам битвы.

Чуть после полудня к реке присоединился новый небольшой поток, в котором мы рассчитывали найти брод. На другом берегу дорога разветвлялась на два рукава, и было невозможно определить, пошла ли армия одним путем или разделилась надвое. Следы на обеих дорогах казались недавно проложенными, а бычий навоз вонял, как свежий.

— Как давно они были здесь, как думаешь? — спросил я Серло, присевшего рядом со мной и внимательно разглядывавшего отпечаток копыта.

— Полдня назад, не больше, если вас интересует мое мнение.

Ни один из нас не был особенно осведомлен в чтении следов, но я думал примерно то же самое. Мы догоняли их. Правда, быстрее, чем я ожидал, но их могли задержать повозки со скарбом и прислугой.

Я снова отправил вперед разведчиков, чтобы определить местонахождение врага, и, если возможно, найти Волка и предупредить его, что мы уже близко; теперь он должен был быть где-то рядом. Если котелок у него варит, он будет ожидать подхода валлийцев, подготовив свое войско к обороне в подходящем для этой цели месте: может быть, в каком-нибудь старом городище, вроде того, что мы нашли вчера вечером. Было очевидным, что вид его знамен заставит врага забыть об осторожности и атаковать его. Я спросил принцев, есть ли рядом подходящее место.

— Не вижу ничего лучше Mehain, — ответил Маредит, пожав плечами.

Я нахмурился, не узнавая названия.

— Мехайн?

— Так называют эту часть Поуиса, — пояснил его брат. — Там есть хороший выпас, но сама деревня никогда не была особенно богатой. Там нечего защищать.

Я искренне надеялся, что Волк сознает, что делает, и заранее подготовится к встрече с врагом. Тем временем мы прошли дальше, ожидая возвращение наших разведчиков. Через час вернулся один из них. Он видел сорок всадников, нашедших убежище от дождя в развалинах старой мельницы в излучине реки милях в двух впереди по долине.

— У них восемь повозок, каждая запряжена двумя волами, — доложил Джиро, так его звали. — Наверное, по десятку бочек в каждой телеге.

Провиант для армии, догадался я, возможно, отставшая часть обоза.

— Как они вооружены?

Оказалось, что у четверых есть мечи, они были облачены в кольчуги, но без капюшонов и шосс. У остальных были саксы, у некоторых шлемы.

— Не воины, — сказал я, — иначе они были бы вооружены лучше.

Джиро пожал плечами.

— Не знаю, милорд.

Легкая добыча, подумал я. И если мы захватим нескольких из них, то сможем узнать, куда направляется вся армия.

— Пора поохотиться, — объявил я.

Дождь ослаб, и спустя примерно час мы уже наблюдали за валлийцами из укрытия, хотя они, казалось, не спешили отъезжать. Волы были выпряжены из телег и отпущены на выпас, в то время, как лошади привязаны к столбам недалеко от мельницы. Судя по состоянию деревянных стен и разросшимся кустам ежевики, здание было заброшено уже давно. Крыша большей частью обрушилась, и мне показалось странным, что они выбрали для укрытия это место, особенно когда неподалеку начинался густой перелесок. Вдоль реки, шага в ста от берега, тянулась низкая каменная стена, тоже старая, обрушенная во многих местах.

— Это ваш план, милорд? — спросил Джиро.

Он указал в сторону гребня холма, откуда впервые увидел всадников, и где березовая роща могла послужить нам отличным укрытием.

Я надеялся, что пара залпов лучников Маредита ослабит их, но развалины предоставляли им достаточную защиту, так что не стоило тратить боеприпасы впустую. Если же мы атакуем их в лоб, они сразу заметят нас, и успеют уйти. Но, еще раз осмотрев долину, я вдруг четко представил себе нашу стратегию.

— Видишь заросли на том подъеме? — cпросил я Джиро, указывая место примерно в полутора милях на север от нас. Там уклон долины резко падал в сторону реки, образуя естественный перепад высот, ступень шириной в сто шагов. Мы могли бы пройти берегом до сужения оврага и вылететь на врага, как пробка из горлышка фляги.

— Отправляйся к принцам Ителю и Маредиту. Передай им, пусть ведут сотню копейщиков и всех лучников на гребень хребта и ждут в том месте. Мы погоним врага прямо на них.

Непрерывная стена деревьев тянулась вдоль всей линии хребта, она должна была обеспечить прикрытие валлийцам, когда они займут свои позиции, и не позволить заметить их с мельницы.

— А остальные, милорд? — спросил Джиро.

— Они присоединятся к нам здесь. Мы загоним врага в ловушку у реки.

Рядом не было моста, а вода казалась слишком глубокой и быстрой, чтобы рискнуть переходить ее вброд. Мы заманим всадников либо в этот угол, либо погоним вверх по долине прямо на стену валлийских щитов. В любом случае им придется сдаться.

По крайней мере, таков был план. Не успела остальная часть нашего войска собраться в роще, как передо мной возник Беренгар с перекошенным от ярости лицом.

— Прочь с пути, — сказал он, протискиваясь мимо Понса и Турольда.

— Тихо, — прошипел я. — Чего тебе понадобилось сейчас?

— Что за идиотизм отправлять валлийцев вперед? Как ты собираешься следить за ними сейчас?

Каким-то чудом мне удалось сохранить спокойствие.

— Следить за ними?

— Неужели ты не понимаешь, что произойдет? Или ты так же слеп, как и глуп?

— Бе-рен-гар.

— Они предадут нас, — прорычал он, приблизив свое лицо так близко к моему, что капля слюны ударила меня в щеку. — И это будет твоя вина. ФитцОсборн сделал ошибку, назначив тебя нашим командиром, но расплачиваться за нее придется нам.

— Довольно, — сказал Турольд. — Займи свое место.