— Кем бы ты там не была, разговор не окончен, — грозно навис надо мной. — Может я и связан клятвой, но пока не буду убежден в твоей безвредности государству, глаз с тебя не спущу.

Я повела плечами, пытаясь ослабить хватку, но добилась обратного- сильные пальцы болезненно впились в тело.

— Ничего, что я тебе жизнь спасла? — разозлилась я.

— Может это твой план, подобраться ко мне поближе? Втереться в доверие? Сделать меня обязанным?

От возмущения у меня дыхание перехватило. Я дернулась в руках.

— Ну ты и хам, — едва сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. — Да кому ты нужен, чудо самодовольное?

— Не забывай, с кем говоришь. Каждое твое дерзко слово- повод задержать тебя и допросить.

Я замолчала. Моментально сделала пометку не спасать больше никого из королевской семьи. Эго этих людей превышает любые человеческие границы.

И принц еще не знал, с кем связался, и что меня совершенно не волнует во сколько раз он крупнее. Многолетняя практика стычек со старшим братом придавала мне уверенности. Ну а на крайний случай всегда можно обернуться драконицей и подпалить зазнайке пятую точку. Правда, тогда на учебе и вообще на нормальной жизни можно будет поставить крест.

Выбора не было, поэтому достоинство пришлось защищать по старинке-в рукопашную.

Слегка согнулась в коленях и мгновенно подпрыгнула, целясь макушкой в лицо Эдавиану. Попала точно внос, о чем многозначительно сообщил сам принц, тут жеубравший руки и зашипевший словно змея. Но растерянность его не была долгой. Он попытался снова схватить меня, но я уже поднырнула под руки и оказалась за его спиной. Заехала со всей силы по коленным впадинам и ринулась бежать.

А вот силенок я не подрасчитала, и уже шагов через десять начала слабеть, ноги поднимались всё тяжелее, а перед глазами запрыгали черные пятна. Я споткнулась.

Позорно летя вперед, пыталась сгруппироваться, но все равно прокрутилась вокруг себя. Остановилась, поднялась на колени и собралась бежать с низкого старта. Но тяжелая рука резким движением дернула меня назад и я с размаху упала на спину, ударяясь головой. Воздух из легких выбило напрочь, а в ушах зазвенело.

Лежу и не шевелюсь. Почему-то к горлу подступил ком обиды. Когда это драконы убегали от сражения? Когда проглатывали обиду? Если уж приходилось встречать врага в лицо, то бились до последней капли крови. Зачем же сейчас позорю свой народ? Чтобы иметь шанс на нормальную жизнь? Кого и как пытаюсь оправдать? Себя выдать боюсь или. покалечить человека? Все мысли перемешались разом, не давая сосредоточится на главном.

Полежала пару минут, да и схватилась за голову, ощупывая на наличие открытых ран. Села, посмотрела на принца, пристроившегося на валуне.

— Прости, не рассчитал. Но ты первая начала…

— А ты слышал, что девочек не обижают? — Выкинула из головы обиду. Не сахарная, не растаю от небольшой встряски. А может дело в том, что я не привыкла показывать слабость.

— Ты себя не как девочка ведешь, — нахмурился Эдавиан.

— И как кто же?

— Как хулиган из подворотни.

— Ну не все в королевских дворцах росли. Кому-то приходилось приспосабливаться для выживания.

— Может, и мне не сладко пришлось с двумя старшими братьями и титулом, требующим постоянного подтверждения на право носить высокое звание.

Я не ответила. Начала тяжело подниматься, и Эдавиан подскочил ко мне, помогая встать. Выровнялась, пошла вперед не оглядываясь. Может, я и не показываю слабость, а вот гордыню- с удовольствием. Эдавиан постоял несколько секунд и пошел вслед за мной. Предстояло идти еще часа полтора, и нечего терять времени.

Амон снова уселся на выступ скалы, выпуская из зубов остатки своей не хитрой одежды. Но только я собиралась отвернуться, как он легонько толкнул меня головой в спину. Кивнув куда — то в сторону, он взмахнул крыльями и, подняв пыль, полетел вниз. Я наблюдала, как дракон приземлился совсем недалеко от скалы, прямо в гущу липких деревьев. От поломанных веток треск стоял по всей округе. Своей огромной тушей он промял целую поляну посреди непроходимых кустарников. Но на этом Амон не успокоился и принялся с корнем выдирать сухое дерево, которое я намеревалась перенести, по частям, к месту стоянки.

Для дракона дерево было на один зуб, почти в прямом смысле этого слова. Он зажал ствол огромной челюстью и полетел вместе с ним в мою сторону. Подлетев к скале, дракон отрешенно бросил корягу к моим ногам, и вновь скрылся. На сей раз он прилетел с небольшой тушей. Это определенно был наш ужин.

Я обхватила сухое дерево и волоком потащила его вглубь пещеры, которая на деле оказалась очень мала. Треугольный вход, больше похожий на расщелину и несколько квадратных метров холодного серого пространства. Очень неуютно. Но не беда, хорошо еще, что ночевать приходится не на открытом пространстве.

— Давай наломаю, — послышался сзади голос Амона, вошедшего в пещеру.

Я повернулась, посмотрев на парня.

— Пожалуйста, — не стала спорить.

— А ты можешь пока разделать тушку.

Я застыла на месте.

— Я… разделать? Надеюсь, ты шутишь, Амон, иначе мы сегодня останемся голодными, — предупредила честно.

Парень посмотрел на меня и улыбнулся.

— Да, ты будешь жуткой женой. Ничего не умеешь, — подтрунивал он меня.

— Сейчас договоришься, и я заберу штаны, штопанные вот этими руками, — повертела кистями рук перед его носом, отстаивая оскорбленное достоинство.

— Если быть честным, в этих штанах я сесть боюсь, чтобы они не разошлись по швам, — хохотнул он.

— А ты попробуй, я крепко сшила, — сложила я руки на груди.

— Я лучше постою, не хочу тебя смущать, если что пойдет не так.

— Нет уж, теперь ты просто обязан сесть и очистить мое честное имя от клейма криворучки, — запротестовала я.

— Я не буду, а то мне больше ходить не в чем.

Я, кажется, всегда была слегка настырной, иначе не училась бы в лучшей группе академии. Поэтому без зазрения совести подошла и прыгнула на Амона, сбивая с ног. Тот повалился на пятую точку и, конечно, согнулся во всех нужных местах. Послышался громкий треск рвущейся ткани и уже через секунду гробовое молчание заполнило помещение. Я, нависая над соседом, смотрела на него огромными испуганными глазами, до этого уверенная на сто процентов, что штаны не порвутся. Амон тоже не отрывал от меня глаз, придерживая над собой. А потом так заразительно засмеялся, откидывая голову назад, что и я захохотала. Я встала с парня, и продолжая смеяться, утирала слезы у глаз. Амон не мог остановиться, смеясь все громче и веселее. Так выходило наше напряжение, скопившееся за весь день.

С трудом остановив дикий хохот, Амон поломал корягу на пригодного размера ветки и поленья, и сложил небольшой очаг в центре. Недолго покопошившись, он развел огонь и все без помощи магии.

— Я разделаю добычу, — предупредил он, выходя из пещеры и прикрывая дырку на ноге. Я улыбнулась. К слову, штанина треснула сбоку, в том месте, где я ничего не трогала, так что моя совесть была абсолютно чиста.

— Я бы дала тебе нож, но он остался в..у..там, в общем, — замялась я. Мне было неприятно вспоминать этот эпизод с волками.

— Ничего, я и без него справлюсь. Не впервой, — послышалось снаружи.

Я присела у медленно разгорающегося костра, слушая треск сучьев и наблюдая за отлетающими в разные стороны искорками. Очаг всегда согревал не только продрогшее тело, но и душу. Видимо поэтому внутри разлилось тепло, и я невольно вспомнила детство, когда подолгу играла зимой на улице, а после нянечка сажала меня перед камином и заставляла отогревать ноги в тазу с горячей водой. Плед, смех родителей, горячее молоко… Все это всплывало в сознании при виде съедаемых пламенем веточек. То был наш «семейный очаг», и от семьи тоже исходит тепло, пожарче, чем огня. Лишь это тепло способно противостоять не только холоду, но и тьме и злу и беде, и жадности и разлуке и еще многому, с чем не может совладать ни одно, даже самое яркое пламя.