– Сейчас показалось, что вижу. Здесь такой странный свет.

– Подождите, король Эдмунд, подождите. – раздался над ними голос Трама.

Через несколько минут они были внизу, и рев воды наполнил уши. Ступая мягко, как кошка, Аслан шел через поток, перешагивал с камня на камень. Посредине он остановился, и нагнулся, чтобы попить, а потом, подняв голову с намокшей от воды гривой, снова повернулся лицом к ним. И тут Эдмунд увидел его. «О, Аслан!» – крикнул он, бросаясь вперед. Но Лев отвернулся и начал подниматься по склону другого берега Стремнинки.

― Питер! Питер! – воскликнул Эдмунд. ― Ты видел?

― Что-то я видел. ― сказал Питер. ― Но в лунном свете так трудно разобрать. Все-таки мы идем, и трижды ура Люси. Я теперь и вполовину не чувствую усталости.

Аслан без колебаний вел их налево, вверх по оврагу. Путешествие было странным, похожим на сон ― ревущий поток, мокрая серая трава, тусклые скалы, к которым они приближались, и величественная, молчаливая поступь Зверя, идущего во главе. Все, кроме Трама, уже увидели его, даже Рабадаш.

Внезапно они подошли к другой крутой тропинке, ведущей вверх по обрыву. Она была куда длиннее, чем та, по которой они спустились, и путь наверх шел долгим и утомительным зигзагом. К счастью, луна стояла над оврагом и освещала его.

Люси совсем запыхалась, но когда хвост и задние лапы Аслана скрылись за верхним краем оврага, она последним усилием устремилась за ним, хотя ноги у нее заплетались и дыхание перехватывало, и увидела холм, к которому они стремились с тех пор, как покинули Зеркальный залив. Длинный пологий склон (вереск, трава и несколько больших камней, казавшихся белыми в лунном свете) исчезал за кромкой тускло поблескивающих деревьев в полумиле от них. Она узнала это место. Это был холм Каменного Стола.

Позвякивая кольчугами, позади карабкались остальные. Аслан скользил впереди, и они шли за ним. Скоро вся процессия достигла деревьев и сквозь них увидели Великий Холм, курган Аслана, который поднялся над Столом с тех пор, как они были здесь. И потом Аслан повернулся к ним, в лунном свете сверкнула его золотистая шкура, и он исчез. Освещение изменилось. Низко на востоке Аравир, утренняя звезда Нарнии, мерцала как маленькая луна.

― И что теперь? ― неуверенно спросил царевич. Питер посмотрел вперед.

― Думаю, мы должны войти и представиться!

― Тихо. ― внезапно зашипела Элизабет. Как у Колдуньи у нее был весьма обострены слух, зренин и обоняние. Поэтому, когда она шикнула, все замолчали. Девушка слегка склонила голову, чтобы лучше слышать. Спустя минуту она сказала. ― Здесь кто-то есть.

Все, повинуясь чутью Чарующей, прячутся за высокими камнями. Этот звук… Элизабет его уже слышала. Неизвестный ходил на копытах, но не на четырех ногах, а на двух. Не лошадь и не кентавр, однако для сатира или фавна походка слишком тяжелая. Остается только минотавр. О, этих тварей Элизабет не любила, хотя в свое правящие время знала некоторых хороших минотавров, хотя те были представлены Ореусом, а в его верности Короли и Королевы никогда не сомневались. Но минотавры никогда им не нравились, потому что они все ― за исключением единиц ― в битве против Белой Колдуньи были на ее стороне, пришли к Каменному столу, откликнувшись на её призыв. Они стали свидетелями смерти Аслана.

― Это минотавр. ― тихо шепнула Элиз Траму. Если он из армии Каспиана, то должен знать таких представителей. Трам несколько минут подумал, а потом кивнул:

― Воин в армии принца Каспиана ― Астериус.

― Здорово, теперь мы дружим с минотаврами? ― с сарказмом протянул Эдмунд. ― Нарнийцы изменились.

― Общий враг объединяет даже злейших врагов. ― произнес Трам, и никто не смог ему возразить. Но поняв, что угрозы от минотавра нет, все решили встать и представиться. Особенно интересно было Рабадашу, который никогда минотавров не видел ― в Тархистане не было ничего из того, что было в Нарнии, и когда у царевича появилась база для сравнения он искренни об этом пожалел. Элизабет кивнула Питеру и тот выпрямился, первым направляясь к минотавру на правах Верховного короля. Он вытащил меч из ножен, чтобы приветствовать Астериуса как брата по оружию и союзника, потому что так было в их время. Даже в свое первое появление в военном лагере Аслана, Питер сначала показал Ореусу свой меч и лишь потом заговорил. Но кто-то, вероятно, мог растолковать его действие неправильно.

― Берегись! ― взвизгнула Элизабет, и Питер отскочил за секунду до того, как лезвие чужого меча разрезало воздух в том месте, где ранее было его плечо. Тут же сверкнули оба меча, все остальные вскочили и стали поодаль. Эдмунд и Рабадаш ринулись к Питеру, но Элизабет сжала плечо каждого и не позволила приблизиться.

― Это бой Питера.

Это было стоящее дело, совсем не похожее на нелепый бой мечами на сцене (или даже бой на шпагах, который лучше удается в театре). Это был настоящий бой на мечах. Вы стараетесь ударить противника по ногам, потому что это единственная незащищенная часть тела. А когда бьет противник, нужно подпрыгнуть так, чтобы удар пришелся под ногами. У Питера не было бы никаких шансов, бейся он с Каспианом ― а это совершенно точно был он ― два или три дня назад. Но с тех пор, как они вернулись в Нарнию, он дышал воздухом Нарнии, и весь опыт старых битв вернулся к нему, и руки вспомнили прежние навыки. Теперь он был действительно Верховный Король Питер Великолепный. Оба бойца кружились и кружились, удар следовал за ударом, и Сьюзен (которая так и не научилась любить эти забавы) воскликнула: «Будь внимательней!» И затем так быстро, что никто (кроме Эдмунда, конечно) не понял, что произошло, Питер особым приемом повернул свой меч и выбил меч из руки Каспиана. Питер замахнулся, чтобы окончательно обездвижить противника, но лезвие вошло в ствол дерева. Каспиан со всей силой лягнул Пэванси в живот.

― Хватит! ― внезапно воскликнула Элизабет. Питер, привыкший прислушиваться к советам своей экс-невестки остановился, тяжело дыша и смотря на своего противника. Рабадашу захотелось указать Траму на то, что Каспиан не выглядит старше их даже на год, но в итоге он ничего не сказал. Послышался оглушительный звук рога и Элизабет, Рабадаш и Пэванси поняли, что теперь не только минотавр наблюдает за происходящем. Их окружили и кентавры, и фавны, гномы и лесные разумные существа. Жители старой Нарнии.

― Каспиан! ― сказала Элизабет. Парень обернулся на девушку с недоумением. ― Ты звал ― мы пришли. Но кто будет бороться с Миразом, если вы с Питером сейчас убьете друг друга. Опусти оружие.

В дипломатии Королева Элизабет была непобедима. Эдмунд с какой-то гордостью глянул на свою девушку, в то время как остальные существа на поляне перешёптывались в волнение. Каспиан взглянул на всю шестерку, заметил Алетиометр и оружие, но окончательно его убедило лишь одно ― меч Питера. Такого больше никто и никогда не имел.

― Элизабет права. Ты звал нас. ― вступил в разговор Питер.

― Да, но… ― Каспиан замялся. ― Я думал вы старше.

― Пошли, ребят. ― хмыкнул Рабадаш. ― Вернемся через пару лет!

― Нет! ―тут же пошел на попетую новоявленный король. ― Нет, не надо. Просто… вы совсем не такие, какими я Вас себе представлял.

― Да и вы тоже. ― вставил Эдмунд, бросая многозначительный взгляд на минотавра Астериуса.

― Простите, что не явились в блеске, с громом и молниями, или чего вы ожидали. ― уже не выдержав, громко сказала Элизабет: она устала и ей хотелось отдохнуть. ― Но так или иначе мы пришли, и будем рады вновь освободить Нарнию от деспота.

На поляне на некоторое время повисла тишина, а потом минотавр издал боевой клич, поднимая оружие и признавая слова юной Колдуньи правдой. И этот радостный, практически победный вой поддержали все остальные, радуясь просвету надежды и появлению Древних Королей и Королев.

***

― И мы отказались от участия ведьм и великанов в этой священной войне, моя Королева! ― торжественно закончил самый милый и самый воинственный мышь, которого Элизабет только доводилось видеть. Рипичип, впрочем, тут же виновато глянул на Элизабет и добавил. ― Однако пришествие знаменитой Королевы-Колдуньи так же честь для нас. И мы смеем надеяться, что вы, своей силой, не посчитаете зазорным помочь нам в более простых делах нежели сражение.