Но потом Элизабет вспомнила об Эдмунде, своей дочери и сыне, о Питере и Корин, племяннике Палмере, Люси и Томасу, и с легким стоном она сначала села, а потом встала, отряхнувшись. Той лондонской одежды, в которой она вступила на поезд, не было и в помине — красивое бархатное темно-синее платье украшало Королеву, и при этом оно было таким легким, что Элиз засомневалась, что оно из бархата. Она огляделась вокруг себя: знакомый берег раскинулся перед взором Чарующей, она прищурилась, пытаясь рассмотреть вдалеке Кэр-Параваль. Ведь, если она правильно опознала место, то замок — их замок — должен был быть именно там.

Но тут Элизабет тряхнула головой. Она должна была думать не об этом, почему такие мысли вообще лезли в ее голову.

— Эд? — громко позвала она. — Анна?

— Здравствуй, мама.

Элизабет посмотрела на внезапного гостя, и сердце ее забилось во много раз быстрее, чем когда-либо. Он был молод и, безусловно, прекрасным — с ее сиреневыми глазами и непокорными темными волосами своего отца, в легком камзоле, расшитом серебром, с венцом на голове. Ее сын. Ее мальчик.

— Анабесс, — прошептала Элизабет, и юноша, до этого робко созерцающий лицо своей матери, внезапно расправил плечи и шагнул к ней, решительно обнимая. Элизабет вцепилась ему в плечи и спину руками, прижимая к себе, всхлипывая. Она была такой же, какой и покинула его, а он — Королем из ее виденьем. — Ох, Анабесс, — всхлипывала женщина, не находя в себе силы хоть на секунду опустить сына.

— Мама, — шептал Король Мудрый, будто стремясь наверстать все те года, когда не мог так назвать Чарующую. — Я так рад тебя видеть. Всю жизнь мечтал о том, как снова обниму тебя. Мама, мама.

Элизабет понадобилось время, чтобы все-таки отстраниться от сына.

— Что произошло? — спросила она хрипло, но ее голос тут же обрел силу. — Где твой отец и…

— Мама, успокойся, — мягко произнес Анабесс. — Но только когда вы все придете к Месту Встречи. Я все вам объясню, давай только найдём отца и моих младших сестру и брата. Вот, я уже слышу, как спешит к нам отец.

Анабесс оказался прав. Совсем неожиданно рядом появился Эдмунд: взъерошенный и недовольный. В руках у него лежал Теобальд, который рассматривал все вокруг себя.

— Мама! — вскрикнула Анна, и бросалась к Элиз. Колдунья не успевала понимать, откуда они появляются, но когда дочь подбежала к ней, женщина присела и обняла ее. — Кто это? — спросила девочка, по-матерински щуря глаза.

— Анабесс? — удивленно протянул Эдмунд, поджимая губы. Элизабет увидела, как Анабесс гордо вскинул голову, но его глаза сверкали необычайной покорностью.

— Да, отец, — сказал Верховный Король величественно. — Это я. Я исполнил твои последние слова. Заботился о Мелестине до конца.

Элизабет смотрела на то, как отец и сын обнимают друг друга, и чувствовала, как в сердце ее расцветает такая необъятная любовь, что и словами сказать было нельзя. Нежность, преданность, любовь к супругу и детям — все перемешалось в ней, и казалось вот-вот утопит, унесет, как волны уносятся в бескрайний океан. Не были так важны мысли о том, где она и почему — рядом с ней была ее семья.

— Эд, Элиз! — к ним уже спешили Питер и Корин с Палмером на руках, а за ними — Томас и Люси, и девушка по глазам поняла — они были растеряны точно так же. И от того, что внезапно оказались в Нарнии, и из-за чувства бесконечного счастья, что было внутри них, а они не могли найти ему причину.

— Вот и все мы здесь, — как-то грустно усмехнулся Анабесс.

— Дорогой племянник! — ахнула Люси, прикрыв рот рукой.

— Кто ты? — требовательно спросила Анна, и Анабесс ей улыбнулся.

— Я — Анабесс, твой старший-старший брат.

— Мы снова в Нарнии? — спросила Люси.

— И к сожалению, и к счастью, дорогая тетушка, — молвил женский голос.

Всем на несколько секунд показалось, что фигура девушки вышла из моря. Ее золотистые волосы падали на спину, а нежно-малиновое платье облегало стройную фигуру. Девушка с венцом на голове широко улыбнулась и склонила в голову в знак приветствия.

— Перлита?! — пораженно спросил Питер, и только теперь Элизабет узнала свою племянницу. Да и как она могла ее узнать — те волшебные ведения показывала четко только ее сына и дочь, но не Перлиту и ее брата с сестрой.

— Здравствуй, папа, — мягко молвила девушка, беря отца за руки, и внезапно обратилась к Корнелии. — Здравствуй, мама. Ты так давно нас покинула, твоя душа не смогла жить без отца и ушла искать его. Мы так скучали по тебе.

Элизабет посмотрела на Корнелию и впервые увидела в ней изменения, хотя почти ничего не менялось. С возрастом слегка заострились черты ее лица, вечно юная фея стала взрослой женщиной. Ее заострённые ушки пропали, а взгляд теперь был поистине Королевским — взгляд Верховной Королевы Элодии.

«Вот оно как, — подумала Элизабет. — Душа Элодии не находила себе места без Питера и переродилась, чтобы быть рядом с возлюбленным».

— Так что же все-таки произошло? — спросил Томас. Каждый из них был одет совсем не по лондонской моде, одежда, казалось, превратилась в пепел и стала наиболее подходящей — камзолами и платьями.

Анабесс грустно улыбнулся. Анна с удобством устроилась на руках брата, кажется, ничуть ничему не удивляясь.

— Произошло кое-что ужасное, мои дорогие, — мягко произнёс Король. — Это было настоящее крушение. Вы теперь в том мире, в мире Теней — мертвы. Сон кончился, это утро.

— Мы погибли, — произнесла Элизабет, и голос ее дрогнул, но Перлита внезапно упрямо покачала головой.

— Нет, нет, тётя! Не погибли! Вы всего лишь вернулись сюда, в Нарнию. Видите, замок за нашими спинами? Это Вечный Кэр-Параваль. Там нас ждут Мелестина, Ваана и Фридрих. Наши дети — ваши внуки.

— И все, кто когда-то был вам дорог, — так же горячо продолжил Анабесс. — Там летает под сводами замка и над морем смелый лорд-грифон, там живет семья бобров и строят плотины рядом с замком. Старый добрый советчик фавн больше не испытывает боли в своих копытцах. Смелый Мышь и Рыцарь Нарнии, что когда-то поплыл в маленькой лодочке вверх по волне. Все ваши друзья ждут нас.

— Вся наша семья наконец-то соберётся вместе, — сказала Перлита, и ее голубые глаза слезились, но вместе с тем Королева Решительная сияла счастьем. Элизабет почему-то вспомнила Лилиандил: та сияла, потому что была звездой. А Перлита сияла, потому что была счастлива.

— А Сьюзен? — спросила Люси. Колдунья чувствовала, что каждый сопротивлялся из последних сил — не терпелось поскорее войти в ворота старого дома.

Анабесс по-доброму усмехнулся и щелкнул сестру по носу, отчего Анна задорно рассмеялась.

— Она и царевич присоединятся к нам позже. Но вы не заметите, как пройдёт время.

— У нас столько вопросов, — сказал Эдмунд, и Элизабет вновь ощутила тот прилив нежности, что испытала раньше. Провести вечность, навсегда сохранив чувство такой любви — разве не было это идеальной смертью?

— Я на все отвечу, отец, — сказал Анабесс, и Перлита возмущённо выдохнула. Юноша совсем не по-королевски закатил глаза. — Мы ответим. Но пойдёмте во дворец. Мелестине, Ваане и Фридриху не терпится увидеть вас, а мне — представить вам свою супругу.

— Верно! — воскликнула Королева Решительная, подхватывая маму и Люси под руки. — Нам не терпится познакомить вас со всеми, кого вы не знали, а нам — познакомится с братьями и сестрой.

Перлита, Элодия и Люси пошли первыми. Питер — сильно волнующийся перед встречей с детьми, которых видел только во снах — и Томас тронулись следом за ними. Эдмунд, Элиз и Анабесс переглянулись и пошли вслед за ними с небольшой заминкой. Анна что-то весело щебетала брату, не понимая, что именно произошло. Теобальд требовательно выпрямился на рука отца, требуя взять его так, чтобы он мог все видеть.

У самых ворот, когда все уже вошли внутрь, а понимающий все сын тоже исчез за приоткрытыми воротами, Элизабет внезапно остановился. Эдмунд с сыном на руках остановился тоже.

— Все хорошо?