— Мама теперь боится, — засмеялась Пэванси. — Сначала мы с тобой помолвились без ее ведома…
— Но с благословения твоего отца, — напомнил Рабадаш, пододвигая стул к своей невесте. Сьюзен прищурила глаза.
— Потом Питер написал о том, что влюбился, причем кажется весьма серьезно. А Эдмунд и Элизабет вообще поставили родителей перед фактом, что у них свадьба в августе. Кто дальше? Люси?
— Ну, вполне возможно, — Рабадаш пожал плечами. Волосы его растрепались, первые пуговицы белой рубашки были расстегнуты. Пока отец Пэванси был занят работой, а их мама — делами в высшего света, у Сьюзен и Рабадаша появилась возможность побыть наедине. — Элиз же писала про какого-то там Томаса.
Элизабет и вправду упоминала то, что Люси понравилась какому-то матросу. Сьюзен испытывала смешанные чувства: с одной стороны, она понимала, что ее маленькая сестренка Лу когда-то тоже найдет свою любовь, и от всей души желала ей этого, как и Элизабет. А с другой… Сью ужаснулась поняв, как быстро летит время. Они с Рабадашем помолвились, у Элизабет и Эда свадьба. Питер — ее старший брат — влюблен, а у Люси появился поклонник. И все — все они! — были связан с Нарнией.
Как и Элизабет, Сью подумала о том, что волшебная страна никогда их не отпустит. Да, возможно, когда-то воспоминания превратятся лишь в волшебные сны, но у них будут вечные напоминания о том, откуда пришли их вторые половинки. И Сьюзен Пэванси считала это даром небес, не меньше.
— Кстати, я решил сменить фамилию, — внезапно оповестил Рабадаш, и Сьюзен отвлеклась от письма, вопросительно вздернув бровь. — Если ты помнишь, фамилию Элизабет дала мне твоя мама, и мы рассматривали ее как временную.
— Я помню, — кивнула Сьюзен. — И на какой ты остановился?
— Рабадаш Калормен, — сказал юноша. — Я хотел сыграть на имени отца или Тархистане, но в итоге взял название своей страны. Чтобы всегда помнить, откуда я родом.
Сьюзен мягко улыбнулась.
— Элизабет Пэванси, — внезапно начала она. — Корнелия Пэванси. Сьюзен Калормен, — Сью весело рассмеялась. — Наша семья будет самой прекрасной на свете. Я люблю вас больше всего на свете.
— Что значит «соулмейт»? — спросил Юстэс Эдмунда в один вечер, когда они сидели в гостиной и играли в шахматы. Король поднял голову.
«Это я и Элизабет», — хотел ответить Эдмунд.
«Это Сьюзен и Рабадаш», — хотел сказать Эдмунд.
«Это Питер и Корнелия», — снова хотел сказать Эдмунд.
«Это Люси и Том», — внезапно осознал Эдмунд.
Каждый из этот ответов был правильный, но юноша тяжело вздохнул и сказал следующее:
— Это как лучший друг, но больше. Это единственный в мире человек, который знает тебя лучше, чем кто-либо другой. Кто-то, кто делает вас лучше. Нет, на самом деле они не делают Вас лучшим человеком. Вы делаете это сами, потому что он вдохновляет вас. Соулмейтом является кто-то, кого вы носите с собой всегда. Это единственный человек, который знал вас, принял вас и верил в вас, прежде чем кто-либо другой сделал это или когда никто другой не будет. И что бы ни случилось, вы всегда будете любить его и ничего не сможете изменить.
Комментарий к Свадьба в августе
осталась только одна глава
представляете, я писала первую часть, и уже знала, как все должно закончится
вы готовы к тому, что произойдет?
14 июня появится заключительная глава моей любимой трилогии
========== Эпилог. Врата Кэр-Параваля ==========
решила выложить сегодня:) подарочек с утра, и кроме того не терпится выложить эту главу
— … И что бы ни случилось, вы всегда будете любить его и ничего не сможете изменить, — рассказывал Эдмунд Пэванси, укачивая сына на руках. Малыш расслабленно лежал на руках отца; девочка Анна — удивительно похожая на свою маму —уже спала, иногда морщась, когда свет из кона падал ей на лицо. Когда поезд в очередной раз резко дернулся, девочка перекатилась со спины на живот, облокотившись боком на специальные крепления «кровати», заставляя мужчину немного напрячься. Но причмокнув губками, Анна опять перевернулась на другой бок, уткнувшись ближе к стене.
Эдмунд присел на койку рядом с женой. Элизабет спала, утомленная минувшим днем — у детей произошёл необычный подъем энергии, стоило им оказаться на вокзале. Обычно дочь Эдмунда и Элизабет была спокойной и чем-то похожая на отца: будто бы хмурая, но на самом деле просто задумчивая темноволосая девочка, которая старалась все вещи рассматривать «по-взрослому», что у нее, в силу возраста, не всегда получалось. Палмер, сын Питер и Корин, тоже не был излишни подвижным — мальчуган, конечно, дома и по деревьям прыгал, и с заборов падал, но предпочитал чаще читать о приключениях. Кроме того, Анна и Палмер часто играли вместе, вовлекая в игру маленького Теобальда — младшего сына Эдмунда и Элизабет, поэтому родители могли вздохнуть с облегчением: в целом — все дети Пэванси были спокойны и уравновешены. Исключения составляли разве что Авалайн и Зелла, дочери Рабадаша и Сьюзен. Девочки были опрятные и леди-леди, но стоило этой маленькой банде собраться вместе, как их будто подменяли.
На станции у Анны и Палмера произошел внезапный всплеск энергии: они бегали туда-сюда, задавали кучу вопросов, и при численном перевесе взрослых — Питер, Корин, Эдмунд, Элизабет и самые молодые в их компании Люси с Томасом — умудрились не поддаваться контролю. Проблем не доставлял разве что Теобальд: он сидел на руках тетушки Люси, поскольку его мама и папа были отвлечены на действия старшей дочери. Он лишь иногда плакал, когда раздавался громкий звук, непривычный и пугающий Тео, но быстро успокаивался, когда Лу наклонилась к нему ближе и что-то ласково шептала на ухо. Мальчик тут же забывал про страх и занимал себя тем, что пытался засунуть в рот кудри тети.
Вскоре к станции подошел поезд, который должен был отвести их к дяде Юстэсу Вреду и его подруге Джил Поул. Сьюзен и Рабадаш, к большом сожалению всей семьи, так и не смогли поехать вместе с остальными — болезнь Зеллы не только не уходила, но, кажется, еще и прогрессировала. Девочка большую часть времени спала, а Сьюзен пыталась сбить температуру. Эд и Питер предложили взять с собой вторую племянницу, но Авалайн внезапно взбунтовалась: она не за что не бросит свою сестру!
Эдмунд тяжело вздохнул, и положил сына рядом с матерью. Тео оказался между мамой и стеной, и, немного повертевшись, уснул. Мужчина собрался подняться и лечь на верхнюю «полку», как внезапно рука супруги мягко накрыла его собственную, и девушка сонно прикрыла глаза.
— Спи, любовь моя, — прошептал Эдмунд, поцеловав Элизабет в уголок губ.
— Спасибо, что уложил его, — улыбнулась женщина, сжимая пальцы Эда своими. — Эта поездка так взволновала их, просто кошмар. Но смешно, что мы, шестеро взрослых человек, не смогли справиться с тремя детьми.
Мужчина тихо рассмеялся и снова наклонился, чтобы поцеловать супругу, как внезапно что-то сильно ударило его. Эдмунда сильно шатнуло, и он протянул руку, хватая Элизабет за плечи. Раздался ее испуганный вскрик, какой-то звук, похожий на скрежет металла. Вскрикнула Анна, позвав маму и папу, и Эд, как во сне, сделал шаг к ней, но его тут же откинуло назад. Он не устоял на ногах и упал, больно ударившись головой обо что-то.
Эдмунд не вскрикнул, но вокруг него отчаянными голосами завизжал весь поезд. С грохотом и звоном из окон полетели стекла. Тут в мозгу Пэванси кто-то отчаянно крикнул — «Неужели?..» Еще раз, и в последний раз, мелькнула луна, но уже разваливаясь на куски, и затем стало очень ярко.
***
Элизабет проснулась. Она открыла глаза и не чувствовала тяжести, которая обычно бывает по утрам. Было ощущение, что она выспалась, по-настоящему выспалась. Она лежала на спине на чем-то мягком, справа шумело нечто, похожее на море, а над головой распростёрлось предзакатное небо, с его мягкими цветами — розовым, малиновым, синим, сиреневым. Элизабет пару минут просто лежала, не зная, что произошло и как она внезапно оказалась около моря — а теперь она явно поняла, что находится именно рядом с морем, так как до ее щеки долетели соленые брызги — но, по правде сказать, не думала об этом. Было легко и спокойно.
