— О чем вы? — спросил Эдмунд непонимающе, переводя взгляд то на девушку, то на Кориакина. — Вы про Алетиометр?

— Да, и про него тоже, — сказал хозяин острова, при этом он как-то странно посмотрел на Элизабет; Колдунья не поняла, что именно скрывается за этим взглядом, хотя было очевидно, что о письме, которое Элиз притащила с собой из прошлого, и которое скрывала под матрасом маленькой каюты, было волшебнику известно. И тут, неожиданно для самой себя, она оказалась в очень щекотливом положение: Кориакин мог выдать ее нечаянным словом, и тогда было не избежать разборок с Эдмундом, которому точно бы не понравилось наличие подобного секрета у девушки. Он весьма резко относился ко всему, что было связанно с Джадис, поэтому Элиз понимала, что утаивание послания именно от Белой Колдуньи Эд воспринял бы намного резко. Ко всему этому, она еще не знала, что именно скрывается за идеальной белой поверхностью конверта.

— Вы знаете, — снова сказал Кориакин, обращаясь к Элизабет. — Алетиометр принадлежал не только вам. У него было много хозяев, тех, кто служил добру, и тех, кто служил злу. Они все пытались познать тайну, с помощью которой можно узнавать прошлое и будущее, но их ошибка заключилась в том, что они старалась подчинить себе столь могущественную религию, и заставить ее работать так, как им было необходимо. Вместо того, чтобы позволять Компасу самому отвечать на заданные вопросы, они старались расшифровать его знаки, и порой доходили до тысячи значений.

— Абсурд, — сказала Элизабет.

— И до него тоже, — согласился волшебник-звезда. — Алетиометр так не работает. В некотором роде он живой, и чтобы понять реликвию, надо слиться с ней, позволить ему показывать то, что он считает нужным и верить, что Компас не ошибется, он не подведет своего хозяина и не покажет бесполезное виденье, — тут Кориакин посмотрел на Элизабет, хотя казалось, так и не отводил от нее взгляд, но в этот раз в его глазах было что-то новое. Элиз поняла, о чем он говорил, и опустила голову. — Впрочем, — тут же переменил тон Кориакин. — Вы тут не что бы слушать о реликвиях, а чтобы узнать о тумане, — волшебник встал, и Эдмунд, Элиз, Люси и Каспиан сделали тоже самое. Юстэс, увидев, что его друзья куда-то собрались, тоже встал, не желая оставаться в компании матросов, однако Дриниан направился вместе со всеми. — Или, вам будет лучше узнать о том, что за туманом.

Кориакин повел их по коридорам, и изнутри дома предстал перед ними во всей своей красе: в нём богатая обстановка, широкая лестница и лёгкий полумрак, поскольку освещали дом только неяркие люстры и свечи. Когда они вошли, волшебная книга всё также лежала в последней комнате на втором этаже. Комната представляла собой просторное помещение круглой или близкой к круглой формы с высоким куполом. Стены обставлены книжными шкафами, также здесь есть рабочий стол, и сама комната была заставлена множество разных приборов — моделями Солнечной системы, астролябиями, хроноскопами, стихометрами и многими другими. Наверху по стенам двигались участки в виде звёздного неба.

Кориакин взял одни из свернутых свиток, что лежали рядом со шкафами, и раскрыл его; свиток простерся по полу удивительным ковром, оказываясь во много раз длиннее, чем можно было вообразить, и показывал события давно минувших дней — вот кентавр Орей трубит в рог, возвещая о первом приходе Королев и Королей в лагерь Аслана; вот начинается сражение при Бермудах против Джадис; но это иллюстрации были как рисунки на корешках книг, сам свиток изображал морские просторы настолько, насколько мог.

— Красиво выглядит, — восхищенно сказал Юстэс, и тут же, словив ироничный взгляд Эдмунда и удивленный Люси, добавил. — Для вымышленной карты вымышленного мира.

Эдмунд устало закатил глаза. Кориакин, казалось, не заметил сказанное Юстэсом; он указал на какое-то место на карте, на которой постепенно прорисовались объёмные острова и плывущие медленно сверху облака.

— Вот источник ваших бед, — при этих словах звезды, карта сместилась в сторону, и все увидели черный, похожий она один большой вулкан остров, только вместо ярко-красной лавы, между черными камнями сочился зеленый туман. — Темный остров, где обитает зло. Оно меняет обличие, — сказал Кориакин, медленно обходя каждого, и заглядывая каждому в лицо, но внезапно остановился, смотря теперь только на Эдмунда. — Ваш худший кошмар он делает явью, — тут он отвел взгляд, и посмотрел на Каспиана. — Оно хочет погубить наш мир. Изгнать свет и добро.

Эдмунд машинально сжал ладонь, ожидая почувствовать теплые пальцы Элиз в ладони, но сжала лишь пустоту; девушка бесшумно двигалась вдоль рисунков по краям карты, смотря на развивающиеся события. Эдмунд проводил ее обеспокоенным взглядом, но тут Элизабет почувствовала, что на нее смотрят и подняла голову. На сосредоточенный взгляд она лишь успокаивающе улыбнулась.

— Как его одолеть? — решительно спросила Люси. Голос ее звенел от переполняющих девушку эмоций: решительность, вызов, немного страха — не за себя, а за весь мир, которому угрожало зло с темного острова.

Кориакин полностью развернулся к ней и сделал несколько шагов; полы его одежды тихо шуршали, и было необычно смотреть на то, как волшебник-звезда передвигается по карте, которая показывала облака и водную гладь.

— Разрушить его чары, — ответил Кориакин, и внезапно указала на меч, который весел у Люси на поясе, тот самый, который ей дали на Одиноких островах. — Вот этот меч. Таких еще шесть.

— Ты их видел? — спросил Эдмунд. Кориакин обернулся к нему; в его движениях было что-то резкое и стремительное, словно будучи человеком, звезда еще не привык управлять своим телом.

— Да.

— Шесть лордов были у тебя? — спросил Каспиан. Кориакин подошел к нему.

— О, да.

— И куда направились?

Элизабет слегка устало выдохнула: ей не нравилось, что из волшебника приходилось каждое слово вытягивать новым вопросом. Было ли это последствием того, что Кориакин долго не вел содержательные беседы с разумными существами; однотопы не в счет — они лишь поддакивают своему вождю и явно не умеют соображать. Или все звезды так разговаривают? Звезды были и в реальном мире, и в волшебном мире Нарнии, Элизабет знала, и они выглядят как очень красивые люди, а газовый раскалённый шар в небе — это всего лишь оболочка звезды. Это очень мудрые и серьёзные существа, которые от рождения имеют способности к магии; они танцуют в небе тысячи лет, пока не состарятся или не совершат ошибку. Какие ошибки могут совершать звёзды, доподлинно неизвестно, но в качестве наказания они покидают небесный свод и живут на земле.

— Куда я велел, — снова сказал Кориакин, и под его ногами зашевелилась карта, сдвигаясь с темного острова на другой. На ней появился другой остров, и Кориакин указал на сияющую голубой звезду над ним. — И так, плывите за голубой звездой. К острову Раманду. Там вы положите семь мечей на стол Аслана; лишь тогда их волшебство обретет полную силу, — Каспиан и Дриниан переглянулись, Элизабет и Эдмунд кинули друг на друга хмурые взгляды. — Но знайте, — снова начал Кориакин. — Каждого из вас ждет испытание.

— Испытание? — переспросила Люси; ее тонкие девичьи пальцы сжали рукоять меча, будто ища в нем силу и защиту, уверенность. Кориакин снова сделал шаг к ней, и непроизвольно Элизабет подалась вслед за ним.

— Пока все семь мечей не лягут на стол, власть зла огромна. Оно будет всеми силами вас искушать, и кто-то уже начал свое испытание, — взгляд звезды неторопливо останавливался на каждом, и понять о ком именно говорил Кориакин не представлялось возможным. Элизабет закусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая желание опустить взгляд, когда звезда посмотрел на нее. — Держитесь. Не поддавайтесь тьме. Чтобы победить зло в мире, надо преодолеть его в себе.

Элиз видела, чувствовала, что никого слова Кориакина не оставили равнодушными; даже ее саму пробрало до костей, но она расправила плечи и продолжала взирать на Кориакина с молчаливой серьезностью. Все опустили взгляд, все восприняли эти слова на себя, и Элизабет почувствовала, как жжет ладонь Алетиометр, который она по привычки закрепила на поясе; девушка тут же отдернула руку, с раздражением откинула обожжённой ладонью черную прядь волос, с лица. Кориакин внезапно обратил свой взгляд к ней.