— Он не необитаемый, Каспиан, — наконец сказала она. Король кивнул. — Там есть живые существа. И кто-то еще… но они не враги. Словно слабые и какие-то смешные создания. И есть много силы — Колдун или Колдунья. Но и он или она не имеют злого умысла. Поэтому, вполне можно сойти на землю.
— Тогда заночуем на острове, — вынес вердикт Каспиан. Элизабет улыбнулась. Впервые после своего ведения она чувствовала какое-то умиротворение. Такое испытываешь, когда ты что-то натворил, но знаешь, что вернувшись, тебя не будут ругать.
Вечером они вошли в широкую бухту и сошли на берег. Места здесь были совсем иные, чем прежде. За кромкой леса зеленели лужайки, аккуратные, как газоны, но тишина стояла такая, словно люди тут не живут. Деревья стояли нечасто, как в парке, под ними не было ни палых листьев, ни обломанных сучьев. Голуби ворковали на ветвях, больше звуков не было.
Ночевать решили прямо на берегу. Элизабет зажгла костер, и все поужинали. Брюнетка кинула какой-то взгляд на разговаривающих Томаса и Люси, в разговор которых внезапно вклинился Рипичип. Люси отчего-то выглядела смущенной, а Томас улыбался. Элиз довольно улыбнулась и отвела взгляд на горящий костер. В голове сама собой заиграла та мелодия, которую играл ей и Люси мистер Тумнус. Нарнийская колыбельная.
— Эй, Том, — внезапно крикнул один из матросов. Блондин посмотрел на кричащего, и на лету поймал летящую в него свирель. — Друг, сыграешь нам?
— Ты играешь? — удивленно спросила Люси, и юноша смущенно кивнул. Колдунья с удивлением глянул на свирель в руках Тома. Тот поднес ее к губам, сыграл несколько коротких звуков, разогреваясь, а потом, глубоко вздохнув, заиграл уже по-настоящему.
Люси и Элизабет мгновенно отвернулись, а слезы предательски защипали глаза. Это была знакомая мелодия, которую они слышали почти целую жизнь назад, Люси — целиком, Элизабет же только отрывки. Эта мелодия, эта колыбельная, вилась как веревка, тонкая, но прочная. И она неизменно вытягивала из сердца те образы, которые вспоминать были особенно грустно — не только детей, с которыми им предстояло встретиться в самом конце всего пути, но и семьи Бобров, фавна Тумнуса, который стал первым другом и соратником Королей и Королев, верного грифона Корделия, служанки Нины. Все образы, так бережно хранимые под печатями любви и светлой грусти, вырвались из-под замков и вновь поселили тоску в сердце.
Люси отвернулась, смаргивая слезы, и Том перестал играть.
— Всё, давайте ложиться, — приказал Каспиан. — Завтра предстоит много сделать.
Элизабет привычно обвили руками и притянул к себе, уткнувшись носом в черные волосы. Элизабет положила руки поверх обвивших ее рук Эдмунда, и едва голова девушки коснулась покрывала, она мгновенно заснула.
***
Погода была непредсказуемой. Питер Пэванси с сожалением глянул в окно, раздумывая, пойдет ли сегодня дождь, и если да, то как долго он будет идти и какой силой. Однако свинцовые тучи, угрожающе сгущающиеся на небосводе, говорили о том, что дождь будет сильным, но, вероятно, коротким. И Питер решился выйти из дома, предварительно предупредив профессора Керка о том, что отправится в город.
— Там же вот-вот начнется гроза, — заметил профессор, заправляя свою трубку.
— Я быстро, — пообещал юноша. На его губах внезапно заиграла теплая улыбка, и он сказал. — Верхом.
Профессор хмыкнул, а потом коротко рассмеялся хриплым смехом. Питер улыбнулся и вышел из дома, провожаемый хмурым взглядом миссис Макриди, которая так и не смирилась с его присутствием в доме. Пэванси все еще представлялся ей тем маленьким мальчиком, которым приехал сюда в первый раз, сказав о том, что кроме вещей у него и его семьи только они сами. И это мнение не могло сломать даже то, что Питер превратился в прекрасного юношу, умного и очень талантливого. С самой миссис Макриди он общался очень вежливо, улыбался, заводил какие-то разговоры на отдалённые темы — как ей нравится погода, что она посоветует почитать, не разрешит ли послушать экскурсии вместе со всеми остальными. Питер Пэванси вел себя с управляющий поместья миссис Макриди почти так же, как Король Питер Великолепный к няне своей жены Нине.
Поместье Дигори Керка находилось недалеко от города — примерно полчаса пешком, и минут десять верхом. Городок был маленький, и хотя машинами там почти никто не пользовался, все с недоумением смотрели на красивого юношу, который ехал верхом на лошади. Впрочем, Питер не обращал на них внимания — он держался гордо, как и подобало Королю, которым он был и остался навсегда. Ведь кто день правил в Нарнии…
Необходимый книжный магазинчик Питер нашел быстро — он уже был здесь, когда только приехал, и работающая в магазинчике старушка любезно помогла ему найти все, что он хотел. Добросердечная миссис Венейбел была вдовой, детей не имела, и после смерти мужа переехала сюда — случилось это около полугода назад. После мужа у нее остался довольно приличный капитал. Всегда любящая книги, она открыла небольшой магазин, где была собраны довольно редкие книги на ровне с современными произведениями и учебной литературой. Книги выдавались как и в прокат, так и продавались на совсем. Сам магазинчик был опрятным — в нем всегда пахло корицей, на подоконниках лежали домашние красивые кошки, а стеллажи с книгами уходили глубоко внутрь. Миссис Венейбел гордилась своим магазином, и всегда была рада посетителям. В начале лета и осени, когда стояли еще теплые деньки, Питер любил готовиться к вступительным экзаменам прямо здесь, сидя за столиками рядом с большими окнами. Напротив располагалась пекарня, куда Пэванси мог сбегать, чтобы перекусить, и в такие моменты он чувствовал себя просто прекрасно.
Находится в доме профессора Керка же временами было довольно непросто. Не отдельные места, а весь дом был полон воспоминаниями, полнился им. Вон в той комнате они сидели все вчетвером, и Сьюзен читала по слогам слово «гастроваскулярный», вон в том сундуке он прятался, когда они играли в прятки, вон в той Эдмунд и Элизабет корпели над подготовительными тестами в июле, когда Питер только приехал сюда, вон в той они втроем пили чай и читали письмо Рабадаша из Америки. В библиотеки появились новые полки, и Питеру было приятно перечитывать альбомы, исписанные красивыми и аккуратным почерком Элизабет — первое путешествие в Нарнию, второе. Он точно знал, в комнате с платяным шкафом лежит множество украшений из их сокровищницы, и что именно благодаря им дом не продали с аукциона, когда у профессора Керка возникли сложности, но войти туда Питер не решался — он столько старался отпустить прошлое, что увидеть сейчас свадебную корону Элодии, или брошь Перлиты, вещи близнецов, которых он не знал и которые не знали отца, было бы непросто. Надо было жить настоящим, жить счастливо, и верить словам Элизабет о том, что там, после всего они встретятся со всеми, кого потеряли.
В магазинчик Питер зашел за несколько минут до того, как внезапно ударил сильный дождь. Привязанная к столбу лошадь надменно фыркнула и зашла под навес, под которым поместилась с трудом. Питер сочувствующие ей улыбнулся.
— Миссис Венейбел, здравствуйте! — громко сказал он, не увидев старушку в привычном месте у прилавка. На нем свернулась серая персидская кошка с черным ошейником, которая подняла мордочку, посмотрев на гостя. Сверху раздался какой-то шорох: сверху к магазинчику примыкала небольшая квартира, которую миссис Венейбел использовала для хранения книг, которые не помещались в самом магазине. Она все причитала, что уже не может справляться в одиночку, и стоит нанять кого-нибудь — молодого и энергичного. При этом она выразительно смотрела на Питера, но тот, виновато улыбаясь, разводил руками: у него серьезные экзамены, надо готовиться. Но по возможности Пэванси помогал ей, чем мог: донести тяжелые книги в верхнюю комнату, протереть большие окна, починить ножку у стеллажей. Но судя по быстрым и торопливым шагам, которые явно не могли принадлежать миссис Венейбел, она все-таки нашла кого-то.
— Простите, — раздался звонкий девичий голосок со стороны лестницы в конце магазине, которая и вела на второй этаж. — Миссис Венейбел сегодня нездоровится, — и, аккуратно и ловко лавируя между стеллажами, держа в руках две книги, перед Питером появилась девушка, младше его примерно на года три. Светлые шелковые волосы заплетены в косу, и переброшены на правое плечо. Ярко-зеленые глаза ее сверкали, а на бледном личике играла широкая улыбка. Девушка была очень красивой. — Я могу вам чем-то помочь?
