Подсознание до последнего оберегало меня от излишней мыслительной деятельности, небезопасной для психики. Примерно до того момента, когда я начала было наводиться на цель. И в этот момент внимание мое привлек один из порталов — он как раз ожил. Краем глаза я заметила, как он осветился все тем же ослепительным гребаным сиянием, и приготовилась к маневру, чтобы оказаться от него подальше.

А когда увидела, что именно вылезло из портала, простое стремление соблюсти меру предосторожности переросло в самое страстное желание. Такое горячее, что хоть кофе разогревай.

Просто представьте себе… рыбу. Гигантскую рыбу, у которой одна только голова размером с двухэтажный дом. Рыбу с огромной, широко открывающейся, пастью, какая сделала бы честь любому бегемоту или киту. Завяльте такую рыбу до состояния каменного отвердения, в то же время научите летать — и вы получите бледное, упрощенное подобие того монстра, что вылез передо мной из портала, как будто прямо из ворот ада.

Да что там рыба! Даже мифологические чудовища вроде дракона или кракена покажутся рядом с ним просто симпатичными забавными зверушками.

Я не настолько съехала с катушек, чтобы принимать такой бой. Да и вряд ли возможен бой при таком различии в размерах. Поэтому, быстренько связавшись с базой и обрисовав ситуацию, я развернула глайдер, чтобы поскорее ретироваться.

Вот только у гигантской «рыбины» было свое мнение насчет того, в каком направлении мне надлежит двигаться. Чудище распахнуло пасть, и… сначала я почувствовала, как глайдер просто теряет скорость. Причем показания спидометра на приборной доске эти ощущения ничуть не опровергали.

Затем скорость вовсе упала до нуля. После чего глайдер потянуло в обратную сторону — как на невидимом аркане!

Искусственное гравитационное поле, сообразила я. Что-то вроде гравитационного коллапса, который образуется при разрушении порталов. Только управляемое и не такое мощное.

Определенно, общение с яйцеголовыми пошло мне на пользу. Жаль только, блеснуть новообретенными знаниями и великолепной догадкой было не перед кем.

Вообще, оставалось мне в такой ситуации только одно.

— Вот, значит, как, — проговорила я, разворачивая глайдер лицом к лицу… морде… пасти вышедшего из портала гиганта, к которому я стремительно приближалась, — решил Пантерой закусить? А не подавишься?

Повторяю, драться с этой махиной я не собиралась и готова была разойтись миром. Но раз у монстра на мой счет имелись другие планы, я собиралась подороже продать свою жизнь. Во всяком случае, безропотно дать себя проглотить было не в моих правилах.

Я выпустила одну из ракет, затем вторую и третью. И… буквально разразилась проклятиями в адрес летающего здоровяка да соображениями относительно нюансов его зачатия и личной жизни. Не долетев до гигантской твари около сотни футов, ракеты одна за другой разорвались в воздухе, вреда ей не причинив.

Хотя нет, не в воздухе! Между глайдером и «рыбой» я приметила неслыханное для Марса явление — туманную пелену. Пусть легкую с виду, проницаемую, но очертания предметов делающую все равно чуть менее четкими.

Защитное силовое поле, сообразила я. То, что стоило бы с самого начала ожидать от Чужих для полноты образа. Силовое поле, делающее бессильным любое наше оружие. Прежде мы, земляне, если и сталкивались с ним, то разве что в фантастических фильмах. А, не встретив соответствующего аксессуара на вооружении реальных инопланетян — расслабились и решили, что можем тягаться с ними на равных. Типа, они нас бьют и мы их в ответ.

Никому и в голову не пришло, что до сих пор в использовании силового поля инопланетяне просто… не видели нужды. Как не видит нужды человек покупать пистолет или хотя бы бейсбольную биту специально, чтобы извести тараканов в доме. Недооценили нас, короче — изначально.

Но тараканы оказались слишком боевитыми, так что халява закончилась. И теперь, вероятно, даже ракетные удары нам не помогут. Даже ядерное оружие! Против такой-то защиты.

— Гребаный трус, — только и осталось мне проговорить, — спрятался от меня за силовым полем. Что, ссышь без него со мной тягаться?

А монстр, обломав меня с попыткой нанести ему хоть какой-то урон, на этом не успокоился. На секунду закрыв пасть, и снова открыв — невидимая хватка при этом ослабла, но ненадолго — тварь изрыгнула из себя полдюжины светящихся шаров. Полетев в мою сторону, шары окружили глайдер и завертелись вокруг него хороводом.

Со стороны, наверное, выглядело это весело. Празднование Рождества даже кому-то бы напомнило.

Только вот лично мне было не до веселья. Я видела, как, кружась, светящиеся шары постепенно сжимали кольцо. И когда эти летающие бестии приблизятся к глайдеру вплотную — я не такая дура, чтобы не понимать, чем это грозит и ему, и мне.

— Увидел, значит, что хавчик строптивый, — прокомментировала я, — что кусается. И решил поджарить его? Неплохой план. Только… хрен тебе!

На последних словах я, вцепившись в штурвал глайдера, стремительным рывком вывела его из кольца светящихся шаров. Метнулась навстречу «рыбе» — двигаться в противоположном направлении не позволял державший меня невидимый поводок гравитации. Но при этом я вовсе не собиралась просто ускорить процесс, сама нырнув монстру в пасть.

Нет! Разумеется, капитуляция была не по мне. И особенно такая нелепая. На рывок этот отчаянный меня толкнуло не желание сдаться и побыстрее закончить жестокую игру. Но надежда — пусть робкая и призрачная.

Я поперла прямо на силовое поле, рассчитывая, что либо глайдер преодолеет его своей массой и соответствующей кинетической энергией, либо сама «рыба» снимет защиту и пропустит меня. Решив, что добыча сама летит к ней в пасть.

Точно не поняла, какой именно из вариантов сработал, но в какой-то момент туманная пелена исчезла с моего пути. И вот тогда я влепила одну за другой оставшиеся три ракеты прямой наводкой в пасть кошмарного создания.

Есть! Невидимая привязь, тянувшая меня к этой пасти, уже в следующее мгновение перестала ощущаться. Не иначе, ракеты повредили что-то внутри «рыбы». А конкретно — механизм, управлявший искусственным притяжением.

Торжествующе и с истерическими нотками расхохотавшись — будто ведьма, оседлавшая метлу и спешащая на шабаш — я рванула прочь от монстра-гиганта и всей колонии Чужих. Но уже в следующие секунды торжества у меня поубавилось, так что смех оборвался на каком-то жалком звуке, больше похожем на всхлип.

Было из-за чего — гребаные шары-то никуда не делись! И теперь, ослепительно сияя, метнулись мне наперерез.

Я пыталась маневрировать. Пыталась обойти эту круглую светящуюся гнусь. Но шары рассредоточились, перегораживая мне путь. И, увы, ненамного уступали моему глайдеру в проворстве.

Когда после первого же столкновения глайдер содрогнулся, а свет в кабине судорожно заморгал, будто глаза, в которые попал песок, я поняла — пора валить. В смысле, катапультироваться.

Да, я понимала, что окажусь в десятках миль от базы. На расстоянии, которое легко преодолеть по трассе за рулем автомобиля. Но не на своих двоих, с мизерным запасом кислорода и посреди безжизненной пустыни.

И все же в этом случае у меня хотя бы оставался шанс. Крохотный шанс на то, что удастся вызвать помощь, и что помощь эта прибудет и заберет меня раньше, чем кончится кислород.

Или… прежде, чем «рыба» найдет меня и все-таки слопает.

Крохотный шанс. Но если поджариться заживо в глайдере, не видать мне и такого.

А я не привыкла сдаваться, не использовав всех возможностей. Я привыкла искать и пробовать.

В потемневшей кабине подбитого глайдера — после второго удара свет все-таки вырубился — я торопливыми движениями надевала парашют и скафандр.

«Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем».

Это цитата из трактата «Хагакурэ» Янамото Цунэтомо, посвященного кодексу самураев Бусидо. И если уж я, Такеши Хамура, взял себе одноименный позывной, не помешает получить хотя бы общее представление, о чем идет речь.