— Я никогда не выглядел живым.

— Да, но… — Азирафель видимо замялся. — Но ты был живее многих, кого я знал. Откуда в тебе эти силы?

Кроули пожал плечами. Он никогда не думал об этом на полном серьезе. Сейчас его наконец-то будто бы тряхнуло и всё стало так легко. Без боли. Он мог дышать.

Азирафель коснулся его плеча, снова обращая внимание к себе.

— Ты любил его?

Ему не надо было говорить, о ком он. Имя было слишком очевидно. Не то чтобы у Кроули в принципе было много претендентов на его любовь.

— Ага. Иногда кажется, что до сих пор люблю. Это сложнее описать, чем кажется. Что-то есть, а вроде… А вроде он лицемерил и никогда не любил меня на самом деле. Но сейчас он будто… был честен.

— Кроули, ты с ума сошел?! — Азирафель схватил его за лицо, заставляя смотреть прямо в глаза. Глаза, в которых отражалось не только непонимание, но и какой-то страх, остервенение. Испуг. — Ты слышишь сам себя? Гавриил не бывает честен.

— Нет, ты не понимаешь!

— Понимаю, — отрезал Азирафель, сощурившийся, опустив руки вниз, но продолжая держать будто взглядом. — Теперь — понимаю. Ты сам мне дал все увидеть, поэтому… Поэтому понимаю. Он не честен. Могу поспорить, ему просто это нравится.

— Нравится что?

— Твои страдания, вот что.

Кроули опешил. Это Гавриилу-то?!

Он медленно моргнул и покачал головой.

— Нет, быть не может. Ты сам видел, как он… как он хотел раскаяния. Что он говорил, как говорил, и…

— И как сразу же полез с тобой… кхм… придаваться плотским утехам. Могу поспорить, он просто гедонист, коих поискать надо!

— И это ты говоришь? — Кроули удивленно вскинул брови вверх, пораженно моргая.

— Слушай, от этого всего, — он указал рукой на библиотеку, — никому не плохо. А ты страдаешь. Ведешься и страдаешь. Из-за него ты пал, но достаточно ему было просто прийти к тебе, сказать «ой, извини, я тебя люблю», как ты тут же все ему простил.

— Я ничего не прощал! — не то чтобы это был достойный ответ, но другие слова из Кроули не лезли. Нет, конечно, он ощущал невероятную свободу, но он не думал пользоваться этой свободой для того, чтобы бросить Гавриила. Он мудак и все такое, но с ним он… впервые опробовал это. Его он любил.

— Ага, сбежал от него с криками, но только ты выйдешь отсюда, только он появится рядом с тобой и скажет какую-нибудь тупую речь, как ты тут же кинешься к нему! Кроули, да сам подумай, где в этом смысл?! Он не видел тебя больше шести тысяч лет, а тут внезапно появился, и ой, Кроули, прости. А ты и рад только вестись на это.

— Да какое тебе вообще дело до этого?! Гавриил не к тебе же лезет!

— Да потому что я люблю тебя, я не хочу, чтобы ты страдал!

— Я не страдаю!

— Пока рядом нет Гавриила — не страдаешь. А потом снова всё вернется на круги своя.

Кроули тупо уставился на Азирафеля, пораженно моргая.

Да какой в этом смысл? Он просто хотел Гавриила. Не как партнера на веки вечные, не как любовь всей своей жизни, а как просто… или хотел? Кроули не знал. Он сидел здесь, абсолютно пустой, только с чувством облегчения, и понимал, что да — достаточно Гавриилу появиться снова, как он все ему снова все простит, и снова кинется к нему.

— Это тупо, Азирафель, ты говоришь бред, — покачал головой Кроули, смотря куда-то в сторону. Внутри что-то противно завязалось в морской узел и всё не давало ему нормально дышать. Ему не нужно было дышать, но почему-то сейчас нехватка воздуха ощущалась остро.

— Это ты говоришь бред, Кроули. Ты ведь хочешь обратно к нему, да? Чтобы он тебе наплел какой-то извиняющийся бред. Тебе это нравится? Когда кто-то тебе делает больно, а потом извиняется?

— Да какой ему смысл? За то, что он делает такое с демоном, его запросто сделают падшим! Он просто рискует, находясь рядом со мной! А знаешь, почему? Потому что он честен, и он и вправду чувствовал раскаяние. Может, не любовь, но… но что-то есть.

Азирафель тяжело выдохнул, закрыл лицо руками и покачал головой.

— Ты сам в это веришь? Никто уже не падет от таких вещей. Не только я и он имеем связь с демоном. Уже нет таких разделений. Всем всё равно. Пойми ты, Гавриилу просто нравится это. Он всю жизнь этим занимался.

— Откуда тебе знать, чем он занимается? — спросил сквозь зубы Кроули, пялясь на Азирафеля исподлобья. Внутри закипала какая-то слепая злость. Да, Гавриил не такой уж и святой, может, сказал резкие вещи и не совсем правильно их преподнес, но он просто хотел, чтобы Кроули знал правду.

— Кроули, я там всегда был. Он… он просто хочет довести тебя. Могу поспорить, что если ты при нем разрыдаешься или типа того, то он тот час же тебя попытается, кхм, ну, ты понимаешь. Гедонизмом не я один болен. Только, заметь, мне нравятся книги, а ему — чужая боль и секс. Ну, насчет последнего я не уверен, честно говоря, он меня постоянно отчитывал за то, что я порчу свою плоть, но он больше прикидывался, чем на самом деле так думал. Он всегда прикидывается, — Азирафель кивнул сам себе и посмотрел на Кроули. Его брови были сведены к переносице, челюсти напряжены. Он сидел как оголенный провод. Касаться его было страшно. — Сам подумай: зачем тебе он. Ты ему не нужен. Ему нужна твоя боль. Он просто нашел самое болезненное, самое испуганное и загнанное существо на планете и..

Азирафель прервался, когда увидел, как на него смотрел Кроули. Он буквально опешил, приоткрыв от шока рот. Его глаза были широко раскрыты.

— Так ты меня считаешь самым загнанным — как ты там сказал — существом?

— Нет, послу…

— Я достаточно послушал. Спасибо, больше не хочу. Не знаю, как там ко мне относится Гавриил, но он хотя бы не считает меня слабаком, — прошипел Кроули и резко встал, хватая очки и надевая их обратно, спешно идя к выходу.

— Подожди, Кроули, я не это хотел сказать, — Азирафель резко подскочил и схватил его за плечи, разворачивая к себе. — Нет, ты сильный, очень сильный, я имел ввиду то, что тебе было всегда очень больно, я сам об этом не знал до этого момента, и ты…

— Ага, и я понял, что этот момент был лишним. Я, может, и слабак, может, не самый бравый из всех твоих знакомых, но, послушай меня, я — не испуганный. Я уже ничего не боюсь. Мне просто срать, понимаешь? На всё. Поэтому я делаю то, что хочу. Живу на одном импульсе. Мне вообще насрать. Никогда не говори это вслух.

Азирафель кивнул и извинился, надеясь, что конфликт исчерпан. Но Кроули просто развернулся и вышел на улицу, где по-прежнему шел дикий ливень.

Азирафель остался один с этим неприятным осадком от всего того, что пережил Кроули, и буквально ощущал, что зря, зря он всё это затеял. Не нужна Кроули его помощь, и он сам ему не нужен. Кроули поэтому и тянулся к Гавриилу — к тому, кто заставлял поверить, что всё хорошо. И снова ломал.

Кроули нравится эта боль, Кроули не хочет к свету.

Азирафель понимал, что все его старания абсолютно бессмысленны, но он все никак не мог смириться, что Кроули так и будет страдать по собственной глупости и просто изводить себя в чужих руках.

Лишь на секунду Азирафель словил себя на мысли о том, что он сам готов изводить Кроули, делать ему больно так, как он захочет, лишь бы эти руки были не чужие, лишь бы это были его руки.

Но он покачал головой и попытался снять себя чувства вины.

Комментарий к Chapter 8: Stay with me a little longer

ВООБЩЕ изначально эта должна была быть флаффной главой, которая должна была окончиться на хорошей ноте в плане азикроули, но я сегодня весь день писал главу для другой работы, где кроули двадцать страниц избивают кнутом, вырывают зубы, ломают пальцы, пытаются накормить битым стеклом и насилуют. и сразу после этого я сел дописывать это. поэтому я такой сижу и: что тут у нас должно быть???? ебля с азикруоли??? ну нет!!!! кроули должен страдать от своего долбоебизма!!!!!!