— У тебя бы ничего не отвалилось, если бы ты дал мне забрать эту гребаную информацию, — он прошипел мне в лицо, и я чувствовал, что у него изо рта несет виски и луковыми колечками. Я поморщился.

— Жвачку?

— Что?

— У тебя изо рта пахнет, — моя голова снова меняет свой направление, на этот раз, как по щелчку, вправо, едва стукнувшись виском, я говорю на выдохе: — Спасибо, что в другую щеку. Левая уже болит.

— Слушай меня, я….

Из его рта пахло фастфудом. Дешевым и мерзким, обжаренным в использованном по третьему кругу масле. Когда на меня попала его кровь, я лишь лениво оттолкнул его рукой, и он, на подкосившихся ногах, отдалился. Небольшой ножик торчал из его живота, и по подбородку, вперемешку со слюной, стекала яркая насыщенная кровь.

Я брезгливо вытер щеку кожаной перчаткой.

— Это ты меня послушай, — я схватил его за рубашку, меняя наше положение. Моя рука вытянула из его напряженного живота нож, обеспечивая ему обильное кровотечение, и я нанес, будто на автомате, ещё один удар. — Мне срать на твои детские обиды. Мне срать на всю вашу ржавую компашку.

Третий удар, где-то под ребром. Я вытаскивал нож так, будто бы вытаскивал из хорошей бутылки вина пробку. Медленными, крутящим движением, вырисовывая в его коже снежинку. Он захлебывался кровью.

Он упал на пол с глухим звуком. Я сел на корточки перед ним, вытирая кровь с ножика о его пиджак. Его рубашка — красная, мокрая и влажная.

— Я заставлю всех здесь поклониться мне, понимаешь? —я провел лезвием под его подбородком, хотя в этом не было смысла. — Одного за другим. Можешь понаблюдать за этим, — я вытащил из заднего кармана его пиджака нужную мне флешку. — Не нужно быть гением, чтоб считывать ваши действия как с рентгена. Вы — просто кучка имбецилов.

Это была дикая зима и вся охрана была выведена из строя. На самом деле, у них её было такое количество, что я бы справился один, приложив чуть больше усилий. Но большая часть была по нашему ложному вызову отправлена в заднее крыло, в самый подвал, где тяжелая металлическая дверь закрылась и, с моей подачи, установленный на неё взрывчатый механизм отсчитывал их время равное двадцати минутам.

Босс просил меня сделать все тихо. Но он просил об этом Энтони Дж. Кроули. Находящегося в своем уме, невыспавшегося мужчину, который цедил из железной банки энергетик, а потом догонялся прихваченной карманной бутылкой виски, заставляя собственное сердце выполнять бешеные пируэты и стучаться в самых висках.

Кроули — этот тип с бешеными глазами, который только что заколол бедолагу — не соглашался ни на что.

Меня едва пошатнуло и голова закружилась. Я оперся руками о стену, едва не встав ногой в его вспоротый живот. В голове раздался тихий скрежет металла, вслед за ним — детский смех.

Веретено моментов щелкало у меня перед глазами. Мое детство. Мои крики. Моё истерзанное в шрамах тело. Вспоротые тела. Удушье. Вываливающие из глазниц глаза. Как кожу стирают о терку, будто бы это очередной овощ для борща.

Я с трудом выпрямился, встав каблуком туфель на его руку, выхватил стоящий у стены травмат и вышел из кабинета.

Корона на моей голове из свинцовых пуль, трон — кровящий и мягкий — из органов и мертвых тел.

Они все должны быть на коленях.

Не вижу смысла утруждать Вас описанием побоища, потому что, на самом деле, ничего интересного нет. Меня чуть не прострелили, испортили костюм. Пару опрокинутых через лестницу, пара сломанных хребтов, пару прострелянных людей — у них тут не особо людно, как я понял.

Какой-то парень набросился на меня со спины, почти умудрился подставить пистолет к моей голове, но я сработался быстрее, перекинув через себя и одним ударом ноги ломая кадык. Послышался хруст и странное неразборчивое сопение.

Я сломал какой-то статуей какому-то мужику колени и в тот же миг обнаружил миленький мини-бар.

Я нашел бутылочку Dalmore, так что не смог удержать себя от удовольствия.

Этот парень со сломанными ногами нервно пытался встать или сделать хоть что-то. Тщетно пытался выцепить пистолет, валяющийся в луже крови рядом с ним, пока я выбирал себе алкоголь.

Под звук падающего в стакан льда, я услышал звук спускающегося курка.

Но пистолет был без патронов, и я услышал лишь глухой удар кулака о пол и сиплое:

— Черт.

— Да? Звал? — то, какой звук слышится, когда я наливаю себе виски — такой звук сопровождает меня, когда я перерезаю кому-то шею и кровь льется как из щедрого источника с водой где-нибудь в парке, окрашивая в красный пол, костюмы, мои руки. Все.

Он поднял на меня залившееся кровью глаза. Его костюм был облеван. Видно, я перестарался с коленями. Или нет? Я не знаю.

Его взгляд — злой и отчаянный — был остановлен на мне, я и не знал, чего он хотел большего всего.

Я обошел с претензионной медлительностью стойку, захватив собственный пистолет, где оставалось, вроде, две или три пули, и подошел к нему.

— Всё было бы в порядке, дружок, если бы ваш конченный работничек сам не полез на рожон. Я не очень вменяемый, когда меня бьют. Ну, понимаешь, детские травмы. Это условный рефлекс в моем случае.

С кряхтением он оперся на руки, но тут же упал, продолжая валяться у моих ног, пока я стоял со стаканом прекраснейшего виски. Не мешало бы прикупить себе в свою коллекцию. Или выцепить его где-нибудь здесь и выпить в самолете?

— Я знаю тебя, — прохрипел он, откашливаясь мерзкими сгустками крови.

— Не могу похвастаться теми же знаниями в плане тебя, — мой голос слышался со смешинками где-то там, в нижних нотах. — В любом случае, добро пожаловать в ад, мудила.

Одного удара ноги хватило, чтобы сломать хребет. Задушенный звук ещё долго эхом ходил по помещению. Я оглядел комнату. Смотря на трупы, на лужи крови и блевоты, которую оставляли персоны, которым не повезло, и их смерть настигала их только после травматического болевого шока.

Что ж, возможно, я врал своему Боссу, что был в порядке перед тем, как пойти на миссию.

Размяв шею, я посмотрел на залитый кровью зал. Ладно, не такой уж он и залитый. На стенах разводов вообще почти нет. Только пол оставляет желать лучшего, но моим туфлям уже ничего не страшно. Главное, что не промокли.

Скрипнула дверь, и из-за темноты показался силуэт. Худой и длинный.

— Я вызвала полицию, — заявил дрожащим голосом мне этот силуэт, который держал на вытянутых руках пистолет. Пистолет ходил то влево, то вправо, то вверх, то вниз.

— Вы вызвали блеф, — я допил виски и подлил себе ещё, смотря краем глаза как теплый свет комнаты тихо обнажал её внешность для меня. Молодая девушка, бледная, как валяющиеся на полу трупы от недостатка крови, она смотрела на меня, пытаясь угрожать мне этим пистолетом, который вряд ли бы попал в цель, даже если бы я не двигался. — Связь отключена. Кроме моей. Вы же не воспользовались для вызова полиции моим микронаушником? — я налил себе аж целый стакан и выругался под нос, когда вспомнил про лед. Закинул пару кубиков, и виски перелился через стакан. Так переливаются мои нервы после неплохого удара по челюсти. Так реагирует моя голова на звук пальбы в соседней комнате. Срывайся и действуй.