— Кроули, успокойся, слышишь меня?

Я слышал и точно не хотел слышать.

Я хотел сдохнуть.

Я дернул рукой, но в запястье только сильнее что-то врезалось.

Сердце начинало успокаиваться и, вместе с этим, картинка видоизменялась. Стены переставали быть темными, исчезали шкафчики. Было светлое помещение, просторное. Солнечный свет — я давно не видел света.

Я перевел взгляд, встречаясь с лицом моего Босса.

Не отца.

Пахло медикаментами, а от руки на моей щеке — успокоительным и каким-то парфюмом. Чем-то своим пахло. Что-то, что я уже знал, не было никаких незнакомых запахов.

— Нормально? Всё хорошо, это я, не Альфред, не кто-то другой. Всё хорошо, слышишь меня? Ты в больнице.

Я судорожно дышал, пока не особо понимания, что, где и как, но мои рецепторы по крайней мере уловили свой, знакомый аромат на чужой руке, и это единственное, чему я верил. Своим глазам — нет, но обонянию — да.

Боли почти не было.

Я пытался отдышаться.

— Ага, вот так, дыши, врач скоро придет.

Мне было всё равно на врача. Лишь бы больше не били, не насиловали, не резали, не ломали пальцев.

Я заметил, что у Люцифера были ещё более уставшие глаза, с огромными синяками под ними.

— Слышишь меня?

Я кивнул.

Я лежал на животе, с привязанными руками, и мне уже совсем не хотелось перерезать жгуты или ещё что-то. Я готов так вечно лежать, лишь бы не били, лишь бы это чертова рука была на моей щеке и пахла своим. Не кровью, потом и спермой. Не незнакомыми одеколонами. Я знал этот аромат, и это единственное, чему я верил.

— Всё, молодец, всё хорошо. Всё закончилось. Вот так, умничка, дыши. Всё хорошо.

Я не верил. Абсолютно точно мое сознание не верило, что всё кончилось. Нет-нет. Наверное, Босс с ними заодно, а мне просто нанесли какие-то слишком серьезные раны, и мне надо оправиться, а потом меня снова туда засунут, и снова все продолжится. Я буду засыпать, а меня будут будить только для того, чтобы избить или изнасиловать. А Босс просто притворяется хорошим, просто чтобы я не сбежал отсюда, а потом все начнется заново.

От этих мыслей я ощутил, как мне снова становится сложнее дышать, как цвета искажаются, как мельтешат незнакомые мне люди. Я снова видел лужу крови, которая растекалась подо мной на белых простынях.

— Эй-эй, нет-нет, будь тут, не закрывай глаза, давай, смотри на меня, всё хорошо, Кроули, не бойся, я рядом. Дыши, вдохни поглубже, да, вот так, давай еще раз. Молодец. Нет, не закатывай глаза, смотри на меня. Я здесь.

Ты здесь?! И что мне это дает, мать твою?! Прискакал бы, когда я сдох, поплакали бы для вида на похоронах и всё.

Нет, надо было вам меня достать в таком состоянии — избитого, униженного, с обострившимися паническими атаками. Жалкого, грязного и мерзкого. А потом опять довести, да? Ну, когда Альфред вернется? Через час? Два? Сутки?

— Очнулся?

— Не уверен, взгляд отсутствующий. Проверьте вы.

Я слышал голоса. Голос Босса и чей-то женский. Но не видел ничего кроме серой стены, пятен крови и бесконечных ящиков и цепей.

Они снова заговорили, но теперь я их не слышал. Мне что-то вкололи, проверили, потыкали. Больно почти не было. Почему не больно? Должно быть больно. Так было всегда, черт возьми, с самого моего рождения. Бить и насиловать — и больше ничего.

— Вы спешите?

— Нет-нет, никуда не спешу.

— Хорошо, я отойду за лекарством, пока что проверяйте его пульс, ладно?

Дышалось то легче, то тяжелее.

Один из фиксаторов расстегнулся и тут же на запястье сжалась чужая рука. Я готов был к тому, что его вот-вот вывернут, сломают или изрежут. Но нет. Только большой палец прижался к пульсу.

Его рука была ледяной, трясущейся едва. В нос снова ударил знакомый аромат, и я стал приходить в себя опять. Видел больничную палату, дневной свет. Руку, сжимающую мою.

Сердце колотилось как бешеное.

Я не хотел просыпаться. Хочу сдохнуть. Просто дайте мне сдохнуть. Это единственное, что я заслужил. Я устал, я больше не смогу терпеть, я не выдержу больше, не могу, хочу умереть.

— …как? Слышишь меня? Энтони, ну, давай же, ты не можешь опять от нас уйти. Ты и так долго отдыхал, давай, приходи сюда.

Я слышал его голос. Определенно, слышал. Мутный, неясный. Но голос Босса.

Даже если он и в сговоре, даже если они опять утащат меня туда и будут пытать, потом лечить и снова пытать, то все равно, пока что всё было хорошо. Меня не били, ни унижали не истязали.

Я не мог пошевелиться. Казалось, даже двигать головой не мог или губами.

— Ускоренный?

— Ага.

Кто ускоренный? Моя жизнь? К большему сожалению, блять, да.

Что-то коснулось моей спины. Больно не было. Вообще.

— Ему ещё нельзя на спину?

— Думаю, уже можно. Мы просто перестраховались, сами понимаете, он дерганый. Сейчас поспокойнее, вроде. Ещё немного и в себя придет.

Я не хочу приходить в себя. Нет-нет. Не надо. Не хочу. Хочу умереть. Вкачайте в меня что угодно и дайте сдохнуть.

Фиксатор отцепили и от второй руки.

— Вы меня слышите? — женский голос раздался надо мной. Чьи-то руки — не Люцифера и не её — аккуратно взяли меня за плечо. У меня все замерло перед тем, как меня перевернули на спину. Я готов был взвыть от боли, но… ничего. — Видите меня?

Я перевел примерно на неё взгляд. Но видел с трудом. Были какие-то очерки. Чье-то лицо.

— Ага, не переживайте, скоро придет в себя полностью. Секунду.

Я ощутил давление на своей вене. Потом всё замерло. Ни звуков, ни очерков предметов. Не знаю, сколько это длилось, но через какое-то время очертания палаты становились всё ярче. Не было серых стен, не было тусклого света. Я ощутил вес у своих ног и кое-как перевел взгляд.

Это по-прежнему был Босс. Он склонил голову вправо, когда я перевел на него взгляд. Ждал чего-то. Но ничего не говорил.

— Ты здесь? В палате, да? Никого больше нет, правда же?

Не знаю как, но я кивнул. Он растянулся в улыбке. Кажется, я впервые видел у него такую улыбку. С обнаженными зубами, искреннею. Будто бы у него на руках его собственный сын выжил. Возле глаз сформировались морщинки-лучики. Если бы не мое состояние, я бы мог поклясться, что у него глаза блестели. Но, скорее всего, мне показалось.

Почему он так улыбался, черт возьми? Наверняка они все тут в сговоре. Абсолютно. Даже эта медсестра.

Я определенно был в палате, но сознанием будто наблюдал со всем со стороны. Будто мое тело было отдельно от меня, потому что я с трудом двигал даже пальцами. Наверное, на них гипс или типа того.

— Мы тебя несколько суток откачивали. Ты чуть в кому не впал.