Я кивнул.

Ну, наверное, я не расстроился. Ведь я не собирался умирать на самом деле, так? Они это просто всё придумали. Я хотел, но не собирался.

Они всё выдумали.

***

Азирафель как привороженный смотрел на то, как я лопаю ампулу, как погружаю туда иглу.

Машина стояла в двести метров от дома мэра, кроме того, я успел затонировать окна, так что едва ли они могли знать, чем я тут занимаюсь, и что со мной мой параноидальный парень. Всё было нормально.

Я сощурил глаз, смотря на жидкость и отметку в шприце, кивнул сам себе и закатал рукав рубашки. Азирафель следил за этим.

И под его взгляд я вколол эту дрянь в свою кровь, с трудом нащупав гребаную вену.

Выкинул шприц с иглой и разбитой ампулой в заранее приготовленный пакет, и положил все в бардачок, опуская рукав обратно.

— Ты пялишься на меня так, будто не волнуешься, что я сейчас вылью всё это на пол, а словно пытался взглядом мне ширинку расстегнуть.

— Я просто подумал о том, что ты… — он замялся.

— Что я что?

— Очень красиво выглядишь, когда на чем-то очень сконцентрирован. А особенно на таком, — он сказал это максимально нейтральным тоном, а потом увидел мой взгляд и добавил: — очень сексуально.

Я усмехнулся. Он помог мне застегнуть пуговицы на манжете рубашки, и я сказал:

— Ролевые игры, сэр? Мне вас обследовать этой ночью?

— Что-то мне подсказывает, что этой ночью тебя будет обследовать врач.

— Зато какие у нас будут декорации!

— Я не буду с тобой трахаться через пару часов после того, как тебя избавили от этой херни.

— Многое теряешь, — я хмыкнул и взял пиджак, откинутый на спинку кресла Азирафеля, надевая его на себя. — Как я выгляжу?

Азирафель оценивающе меня оглядел и сказал:

— Как человек, который собрался умереть, если быть честным. Но тебе это идет, поэтому как всегда всё прекрасно.

Я закатил глаза и завел машину.

***

От вида вице-мэра у меня что-то подтянулось в собственном желудке. Скрутилось и завязалось в морской узел. Без присутствия рядом Босса я ощутил себя очень, и ещё раз очень неуверенно. Вдруг у них есть что-то кроме яда? Что-то ужаснее. Например, запрут меня в подвале и будут делать то же, что делал отец со всеми теми девушками?

Я постарался об этом не думать. Это просто паранойя, так ведь?

Босс бы в жизни не допустил бы такого.

Да?

Я не знал.

С меня буквально сняли пальто кто-то из обслуживающего персонала, указали, где ванная, спросили, не замерз ли я и пожелали удачного ужина. Вице-мэр стоял, сложив руки в замок, и смотрел на меня. Он выглядел так, будто это мой отец, и он очень по мне соскучился. Конечно же я в это не верил. Для меня он приготовил главное блюдо — мою смерть. Никакие взгляды здесь не сработают.

Он отпустил прислугу и поманил меня к себе рукой. Мы пошли вперед, по коридорам, меж стен и кучи всякой дорогостоящей херни. Кругом были камеры, и я обрадовался, что взял с собой глушилку.

Было дорого, было красиво. Не было уютно.

— Я бы хотел познакомить вас со своей женой, но, увы, она, — я думал, он скажет, что она на каких-нибудь спа-процедурах, но он выдержал довольно длинную паузу, и понял, что она не там, — она умерла, — ага, она в гробу, ясно. — Её спорткар раздробил фиат. Печально, правда?

— Определенно. Надеюсь, она не мучилась.

— Глупости. Она никогда ничего не чувствовала.

Он улыбнулся, и мне стало не по себе. На это я решил не отвечать.

Он стал расспрашивать меня про мою работу, про то, как я этому пришел. Я сказал:

— Разве вы не знаете? Наверное, Юсуф вам всё сообщил, не так ли? — мой стул отодвинул какой-то мужчина в униформе и я кивнул ему, сев за стол, разглядывая его. Не было виски. Было вино. Я засомневался. Надеюсь, Адам ничего не перепутал.

— Я не интересовался этим, если честно. Вы ведь не держите на меня обиду?

— Ерунда. И не такое бывало. Ведь мы все живем с осознанием, что рано или поздно, но на тебя могут нацелиться.

— Так как вы здесь оказались? — он сделал какой-то странный жест этому мужчине, и он, кивнув, ушел. С идеально прямой спиной и походкой. Удивительно. Меня бы, наверное, в такие места в такой роли никогда не взяли бы работать. У меня спина прямо больше часа не держится.

— По связям. Как и все. Не как собаку же подобрали.

именно как собаку.

Меня передернуло и я сделал глоток вина. Сощурился чуть, попробовал почувствовать жжение, но — ничего. Обычное неплохое вино. Полусладкое. Вкус неплохо раскрывается.

— О, смотрю, вы именно ценитель! Мне нравится такое. Ненавижу, когда просто пьют ради выпить, вот уж кого точно с улицы подобрали, — Альфред выглядел очень недовольным от собственного упоминания про тех, кто не ценит алкоголь. Вино я, как уже говорил, не любил, я просто пытался понять, в чем подвох. Я уставился в свою тарелку, решив, что, наверное, вот оно. — И как вам оно?

— Абсолютно объективно: неплохое. Я не очень люблю вина.

Его глаза загорелись. Он улыбнулся.

— Коньяк? Виски? Текила?

Я медленно моргнул.

Так быстро? Хотя я вообще ожидал его почувствовать в этом вине, так что всё нормально.

— Виски. Почему вы позвали на ужин? Меня. Это как-то связано с дружбой с вашими сыновьями?

Он поморщился и отвернулся. На секунду или две. На самом деле, я попытался представить, каково ему: два ребенка, на одного из которых были огромные надежды, а они все просто взяли и плюнули ему в лицо. Оставили одного. Наверное, это абсолютно неприятно.

— Мои сыновья не самая приятная тема. Чтобы они там не думали, я любил их.

— Даже Азирафеля?

— Что вы имеете в виду под «даже»? Я даже не налегал на него сильно! Спросите у Гавриила, он вам скажет, что я его смерти желал. А Азирафель… у него всегда с детства была свобода. Возможно, я был не самым хорошим родителем из-за работы, но я давал им всё.

В глотке неприятно засвербило.

Если послушать одну и ту же историю от разных лиц, будет казаться, что это вообще две разные, никак не связанные между собой истории. Если смотреть под таким углом, то, может, и любил… С такой работой трудно проводить много времени с детьми, так?

Я покачал головой. Какая разница, каким он был отцом, если в итоге пришел к тому, чтобы отравить близкого друга Азирафеля, лишь бы насолить ему?

— Знаете, Азирафель не самое светлое пятно в моей жизни после… всего. В колледже он подделал мои документы, мне пришлось заниматься этим несколько месяцев, меня хотели уволить и посадить.

— Посадить?

— Конечно. Подделка документов подсудное дело. Вы разве не…

— Я знаю, конечно, я знаю, я про то, что вы ведь могли избавиться как-то от этого?

Он тяжело выдохнул и покачал головой. Я не трогал свою еду, и я заметил, что он не подгонял меня к ней. Возможно, он действительно ставил на то, что я попрошу виски. Может, он так хорошо меня знал, что ему было известно даже про то, что я не люблю вино? Разве такую информацию можно достать?