Я окончательно убедился, что это было их рук дело.

Когда я собирался уходить он сказал мне, что лучше бы получил отравление, чем оказался здесь.

Я пожал плечами и кинул через плечо:

— Ты бы в любом случае здесь оказался. Со мной нельзя связываться, — я посмотрел на него. — Представь Сатану, которого вызывают по пять раз на дню и не дают выспаться. Как думаешь, что произойдет, когда его вызовут в шестой раз? Этому парню точно не повезет.

— Он называл вас так, — сказал он железному столу и своим наручникам.

— Как?

— Дьяволом. Что он просто борется со злом.

Я застыл. Медленно развернулся к нему.

— Что ещё он говорил?

Мне не нужны никакие карты и их отправители. Правда слишком близка ко мне.

— Ничего. Он написал это к одному из банковских переводов. Он не связывался с нами в привычном понимании. Письма с заказами всегда были с разных адресов. Вы… можете проверить. Посмотреть айпи или что-то вроде того.

Я кивнул и сказал:

— Уберу тебе лишний год за это.

Я вышел из камеры и кивнул Гавриилу, сказав, что, возможно, они могут убрать ему год или два, или повысить как-нибудь возможность УДО. Гавриил закатил глаза и сказал:

— Слушай, это не так работает.

Я знал, что судебное разбирательство ещё не скоро, так что он просто хотел намекнуть, что он делал это бесплатно. Я пожал плечами и снова отошел в курилку, набрав Боссу. Я похлопал себя по пустым карманам, ощутив сожаление за то, что так и не выкурил эту гребаную сигарету. Звонок вышел на автоответчик. Я пожал плечами и сбросил. Потом так потом. В конце концов, он реально работает и не может себе позволить ходить с тленным ебалом, как я.

Я стал догадываться. Стал понимать. Мне хватило одной фразы, чтобы подойти так близко, но мне в любом случае надо было убедиться. Может, у Азирафеля получится выйти с переводами на что-то стоящее. И второму посреднику я все же откручу голову за то, что купил себе гребаную винтовку.

Пялясь на окурки, я всё думал о том, что это нечестно. Неправильно. Неверно. Я не хотел знать, что я прав. Что я догадался. Мои плечи опустились сами собой. Закрыв лицо руками, я тяжело выдохнул и покачал головой, на выдохе сказав:

— Хуйня хуйней, Дьявол, хуйня хуйней.

Я пошел обратно к Азирафелю. Первые две секунды он выглядел не очень-то и довольно (я так полагаю, ему не понравилось, что я не рассказал ему про Гавриила), но посмотрев на мое лицо, он тут же спросил:

— Что-то случилось?

— Ничего. Ничего интересного.

Он нахмурился и снова вернулся к экрану компьютера.

— Неужели есть только один способ выудить у тебя информацию и он предполагает привязать тебя к кровати?

Я не ответил и уселся на диван, уставившись в пол. Я сказал:

— Потом, хорошо? Сегодня мне придется задержаться.

Азирафель снова уставился на меня. Он снял свои очки, протерев их, и нахмурился. Он пялился на них так, будто ненавидел их, хотя единственный, кого он должен был ненавидеть — это я.

— Быть с тобой невозможно, Кроули. После этой фразы мне хочется повеситься. Что ты опять удумал? Что ты собрался делать?

Я посмотрел на него. У меня нет полицейских штучек. Но у меня есть взгляд неуравновешенного человека, у которого вся жизнь — сплошной импульс, который разрушает всё. Азирафель знал этот взгляд, и он понимал, к чему он вел всегда. Поэтому иногда будет лучше промолчать.

Я встал и подошел к нему. А потом просто сел на корточки и грохнулся своим лбом о ручку его кресла. Мне лучше быть ближе к нему. Рядом с ним всегда безопаснее. Рядом с ним мне ничего не грозит, потому что он этого не допустит. Поэтому я не рассказываю ему о своих догадках, я молчу про то, что мне надо набить рот того ублюдка стекловатой, попытаться не сдохнуть на ужине и слишком настойчиво объяснить Юсуфу, что он все равно проиграет.

Я молчу не потому, что ему это не интересно, а потому что иначе своим благоразумием он просто не позволит мне к этому подойти. Мне не нужно это. В опасности мне безопаснее. Так будет правильно. Иногда нет других способов кроме уничтожения.

Нельзя просто топтать сорняк и угрожать ему. Надо вырывать с корнем, найти саму проблему, не дать развиться заразе. Уничтожить иногда бывает лучшим решением лишь потому, что позволяет не просто решить проблему, оно просто сотрет её с лица земли. И она просто перестанет существовать и вряд ли сможет развиться когда-либо вновь. Очень трудно, знаете ли, гадить другим, когда тебя не существует.

Азирафель погладил меня по голове.

Невозможно отговорить трупа от того, чтобы он перестал быть мертвым. Невозможно отворить меня от того, чтобы я перестал лезть на рожон. Это моя зона комфорта. Зона развития и новых успехов. Зона нервных срывов и бессонницы.

По-другому я сойду с ума окончательно. Или сопьюсь.

Я просто мертвец, и я не могу быть менее мертвым или искать ситуации, которые бы чуть менее сильно меня убивали. Трупу нужно отсутствие эмоций, сердцебиения и кровообращения.

А ещё мне нужен Азирафель.

Я думал о том, что пространство продолжит существовать даже тогда, когда все звезды исчезнут.

Я продолжу дышать до тех пор, пока у меня будут руки, которыми можно душить. Даже когда все пули исчезнут, я продолжу существовать.

День мертвых каждый новый день в году, и я в списке приглашенных.

Всей правды лучше и не знать

Так легче жить и умирать

Комментарий к 24. It’s the day of the dead

Отмучились мы и со второй аркой и выходим на финишную прямую. Остались последние главы, где в каждой событий будет до жопы и эмоциональный спектр героев будет меняться диамтрельно смене событий. То есть очень часто.

С наступающим всех, этот год мы заканчиваем на довольно комфортной ноте для этих двоих :)

========== 25. When the ashes start to rise ==========

Комментарий к 25. When the ashes start to rise

а у нас тут обновление плейлиста!!!))))

https://vk.com/lyon_jss?w=wall278221559_1139

п.с: (осторожно большая его часть способна вызвать депрессию как и, возможно, последующие главы)

п.с 2: и я вообще не успевала вычитать главу второй раз, поэтому, возможно, опечаток здесь будет до жопы, ближе к ночи постараюсь выправить, но кто бравый — может читать и так хд

— Ты просто сошел с ума со всем этим!

— Нет, вы просто не понимаете, это единственный способ!

Спросите меня, сколько раз я ругался с Боссом на повышенных тонах, и я бы Вам ответил: ни одного. Впервые мы просто орем друг на друга, стараемся перекричать и что-то доказать. Никто не слушает. Мы только кричим.

— Нет, блять, Кроули, хватит! Убийство здесь — не выход.

— Я просто его запугаю!

— Чем, черт возьми? Как ты собрался это сделать? Слушай, я могу просто обнародовать эти документы, и…

— И что?! — мой голос буквально сорвался на визг, и я прервался на секунду, чтобы откашляться. — И что?! Что дальше?! Его посадят, а Юсуф продолжит шляться за мной, пока не изведет! Он может делать что угодно, как угодно, какими угодно способами! Это лучший вариант.