— Что с ней случилось?

— Не помню, вроде, в столб врезался, или что-то вроде того. И, заметь, в отличие от моей вчерашней машины, она продолжила работать!

— Думаю, дело в ударе. Мы врезались на скорости в сто с чем-то. Странно, что сами не умерли.

— Колеса забуксовали и смягчили силу удара, — я пожал плечами и огляделся в поисках консультанта. На этот раз был уже другой.

Я остановился на выборе какой-то совсем уж новой модели, и, на самом деле, до последнего не был уверен в этом выборе, потому что я не особо часто покупал японок, и просто был без понятия, как они в работе. Но я решил довериться выбору Азирафеля. Мы ведь это уже обсудили, так?

Салон ещё на тестировании мне понравился. Было вполне удобно и комфортно. В принципе, на драйв-тесте мне все понравилось. Я не открыл окно, потому что, несмотря на солнце, ветер был холодным. Немного приоткрыв его, мы выехали. Я спросил:

— Ну, какие планы? Я свободен до вечера.

— До вечера? — я услышал, что он не особо обрадовался, и, кажется, у него были планы на вечер. На ощупь я нашел его руку, и мы переплели пальцы. Зачем? Просто подумал о том, что мне нужно было это сделать.

— Ага, вечером по работе. Хотя могу попытаться сделать все побыстрее, час плюс-минус, чтобы справиться с костюмом и переодеться, так что… Если что-то важное, то вечером я тоже свободен. Могу, если что, метом закинуться, и тогда ещё и ночь свободна.

— Энтони, черт, ты ужасен, — он устало выдохнул, откинувшись на спинку кресла. Я пожал плечами. — Не надо мета. Лучше просто отдохни. Просто думал перед понедельником вечер провести вместе. Может, посмотреть что-нибудь. Но ладно. Только будь осторожен.

— Ангел, я Энтони Дж. Кроули, если я буду осторожным, то непременно сдохну.

— Кроули.

— Ладно, — я выдохнул, заворачивая и поражаясь тому, как легко скользит машина по дороге. В смысле, реально скользит. Не едет. Я одобрительно хмыкнул. — Это касается дела по убийству моих родителей.

Азирафель замер и медленно повернулся ко мне.

— Так ты нашел их? — его голос был ледяным, и я лишь кивнул. — Уверен?

— Нет. Конечно же, нет, ангел, что за вопросы? Я же придурок, у меня все на интуиции.

— О. Ну да. Думаю, тебя это и спасает.

— Ага, они думают, что знают меня, но, — я прервался, вздернув брови. Мы это проходили. Я уже знаю вес его ладони на моем колене, но это все равно заставляет меня прерваться. Но я продолжаю: — но нихрена. Я и сам себя не знаю, это помогает мне быть впереди. Мне надо плюс ко всему свести с кое-кем счеты.

— С кем? — Азирафель посмотрел на меня самым обычным взглядом, в такие моменты мне казалось, что вот где-где, а сейчас его телом реально ведет Рафаэль, а сам Азирафель и знать не знает. Его рука сжала колено и немного дернулась вверх.

— Юсуф. Ты его не знаешь, но он мне устроил неплохой стресс, и да, это ему меня заказали.

— Ты уверен, что справишься?

— С ним-то? — я повернулся к Азирафелю, усмехнулся. — Конечно. Знаешь, что я понял. С такими ребятами ходить сложными путями себе дороже. Надо переходить к чему-то простому, — я откинулся на сиденье, расслабляя плечи, зарывшись давно освободившейся рукой от руки Азирафеля в волосы, потрепав их. Его ладонь снова прошлась вверх, легонько сжимая. Его горяченная ладонь уже на середине моего бедра и не то чтобы он собирался останавливаться. Мы это уже проходили, и мне интересно, насколько далеко он зайдет сегодня. — Кстати, если я найду отпечатки пальцев этого пацана, ты сможешь их соотнести с теми, что есть в базе? У вас же хоть что-то есть.

— Да, пока ты скакал в своей истерике, кхм, прости, психозе, я нашел кое-какие улики. Их мало, но они есть. Это отпечатки пальцев и анализ крови.

— Зачем делать анализ крови? — я нахмурился и повернулся к нему.

— Чтобы соотносить с подозреваемыми, если коснется, — он неоднозначно пожал плечами. — У тебя нет чувства, что чем ты ближе, тем опаснее?

— Ты сейчас про мою ляжку?

Я рассмеялся, откинув голову назад, когда заметил его выражение лица. Он недовольно шлепнул меня по ноге, а потом снова уместил свою ладонь на место. Ещё выше. Теперь буквально на ляжке, сжимая, едва массируя и поглаживая.

— Нет. Чем ближе, тем больше мне насрать. Знаешь, мне уже не нужно что-то грандиозное, чтобы изменить своё мнение. Мне было достаточно четырехдневного забытья, наркотиков и депрессии. Немного правды и желания умереть по-настоящему, чтобы осознать, что мне уже, в общем-то, не страшно, даже если ох, блять, — я едва откинул голову назад, пытаясь следить за машиной, когда Азирафель поднялся немного выше, облапав что-то намного тверже ноги. Если вам интересно, то под метом встать может только от фотки сисек в журнале. И вот его рука — на моем члене. Его пальцы. Мир так несправедлив, потому что, серьезно, ни одна девушка не подрочит тебе так, как это может сделать мужчина. Как и ни один мужчина не сделает девушке так хорошо, как может другая девушка.

— Даже если что, дорогой? — спросил Азирафель, сжав член сквозь ткань штанов, и я сдавленно сглотнул. Тут не было тонированных стекол, и надо бы было быть чуть аккуратнее.

— Даже если мне засунут пушку в рот, я, ну, знаешь, не особо боюсь. Я никогда не боялся, но теперь — будто все чувства отключились, и, — я встал на светофоре, прикрыв глаза и тяжело выдохнув. Эти гребаные, лишь обещающие хоть что-то движения. Раздался звук вжика молнии и я выдохнул сквозь зубы, подняв взгляд вверх, на светофор.

— Это огромное пренебрежение своей жизнью, — с умным видом сказал Азирафель, залазя рукой за резинку белья. Умник хуев. Буквально.

— У меня нет жизни, — сглотнув, хрипло сказал я, нажимая на газ, ощущая, как его рука сжалась у самого основания, нетерпеливо проходя вверх. Мне хотелось заорать от напряжения, но я лишь с силой сжал руль. — Не после того, как я предложил её отдать Юсуфу.

— Ты сделал что? — Азирафель пораженно посмотрел на меня, и его рука застыла. Я повел бровью. Я решил, что это не самый лучший диалог во время дрочки, вот честное слово.

— У меня был сложный период! Я был один, с жутким отходняком после наркотиков и приехал с дома моих родителей. Если ты не продолжишь, я отрежу тебе руку, — процедил сквозь зубы я, сверля взглядом дорогу. Его рука обхватила член сильнее, и он сделал два резких движения вниз и вверх. Я ощутил, как мощная удавка, до этого сковывающая мою грудь, спала. — В любом случае, я отменил это все небольшим шантажом. Но типа, о какой человечности ты говоришь, когда имеешь в виду меня? Я отдал её.

— Это не повод теперь наплевательски относиться к своей жизни!

Меня пробрало легкой дрожью, когда он проскользнул рукой вверх, проведя большим пальцем по головке, едва надавливая. Я старался следить за дорогой, но три занятия сразу просто выбивали из меня все мысли.

— Но ты ведь не позволишь им убить себя? — спросил Азирафель нарочито-медленно проведя рукой вверх, а потом вниз, настолько тягуче, что удавка снова обвила мои ребра и глотку.

— Нет, черт возьми, не позволю, — сдался я, ощутив как он задал нормальный темп, и я невольно дернул бедрами вперед, толкаясь в ладонь. Когда у меня в последний раз был осознанный секс? Два или больше месяца назад. Не особо и много, но я сейчас ощутил острую его нехватку для себя.

— Что будет, если он никак не связан?

— Найду другими способами. Так много способов, — мой голос хриплый. Он кажется ниже, чем обычно, и я по-прежнему слежу за дорогой. Пытаюсь следить. Дыхание и ритм сердца синхронно утяжеляются. — И постараюсь над тем, чтобы все это было больно. Чертовски больно.

Я понял, что это вовсе не месть за родителей. Иначе я бы занялся этим раньше.