– Я же не могу без согласования со своим руководством…

– У вас нет выбора, никаких согласований не будет. Для них вы погибли.

– Тогда мне придется отказаться.

– Как знаете. Тогда будем считать, что мы вас не спасали и, следовательно, вас и вашего товарища нет в живых. Учитывая обстоятельства, под угрозой также окажется жизнь вашей девушки. Ее, кажется, Алиса зовут?

Алексей соскочил со стула и двинулся было к Головину. Но стоявший рядом солдат сбил его с ног ударом приклада.

– Вы угрожаете мне? Откуда вам известно об Алисе?

– Неправильно ты меня понял, старлей, – вздыхая, произнес полковник. – Я же с тобой по-хорошему, а ты что творишь, смерти ищешь? Так это – всегда пожалуйста.

– Мы уже «тыкаем»? – ухмыльнулся Смирнов.

– Уже «тыкаем», Алеша… Мы знаем о Республике все. Мы – ее хранители.

Встав из-за стола, Головин прошелся по кабинету.

– Если не хочешь продолжать разговор, мы его тотчас же закончим. «Стражи» не просто вопросы локального характера решают, а пытаются объединить общие усилия в борьбе за будущее. А это, в первую очередь, вопросы продовольствия, боеприпасов, защиты от радиации, предотвращение распространения массовых заболеваний.

– Почему вы тогда с нами не объединяетесь в борьбе за это будущее? – перебил Алексей.

– Вы – наш резервный генофонд!

– Что вы сказали – генофонд? – Смирнов растерялся.

– Вы – наши тылы. Мы поклялись защищать Республику любой ценой.

– Как тайный орден какой-то? – усмехнулся Алексей.

– Ну, почти, – оценил шутку собеседник. – Мы вас бережем и многое скрываем. Но готовить тебя к правде у нас нет времени. Вся правящая верхушка Республики в курсе происходящего и находится под контролем «стражей». Исключением являются ваши новоиспеченные лидеры, так как выборы прошли не под нашим наблюдением. Но власть в руки одного лидера сейчас не перейдет, слишком независимы и самостоятельны начальники станций. Мы потеряли связь с нашими агентами в Республике, но думаю, это временные трудности.

Алексей внимательно слушал полковника и никак не мог заставить себя поверить. Что он слышал сейчас? Это возможно? Мозг отказывался воспринимать новую информацию, сопротивлялся, пытаясь вернуть привычное, но собрать разбитую на куски прежнюю реальность уже не удавалось.

– Этого не может быть! Вы хотите сказать, что наши руководители являются членами «Стража»? И вы, наверное, еще с кем-то связаны?

– «Страж» – это отдельная организация! Мы пытались связаться со многими выжившими для объединения усилий в борьбе за выживание, но на связь выходили единицы.

– Кто именно?

– Как я уже говорил, мы связывались с Екатеринбургом. На сегодняшний день число контактов сократились. Экспедиция в Екатеринбург была организована, но провалилась. Оказалось, что большая часть территории Челябинской области покрыта густыми облаками.

– Ну да, мало кто видел солнце.

– Это наша местная особенность. За Каслинским районом, в семидесяти километрах от Челябинска, солнце светит вовсю. Никаких облаков. Оно ослепляет людей и сжигает оставшуюся растительность. Сталкеры там передвигаются в основном ночью. У нас, получается, хоть в чем-то спокойнее. У них же мутанты прячутся весь день, а ночью охотятся.

– Я и представить себе не мог, что за пределы города можно выйти. Для многих наших подъем на поверхность – как выход в космос.

– Но не для тебя?

– Ну, я же профессионал! Не одна ходка. Неподготовленные погибают!

– Это точно. Мы быстро погибаем под натиском нового мира. Старый умирает, даже если пытается сопротивляться.

– А каким образом вы нас бережете? Что вы делаете для нашего выживания, и для чего скрывать правду от людей в Республике?

– Так много вопросов, Алексей, на все я не вправе тебе сейчас ответить. Если ты согласишься выполнить наше задание, то многое узнаешь о новом мире, но пока извини.

– Что за задание? Оно связано с новой властью в Республике?

– Ну вот, другой разговор, – улыбнувшись, сказал Головин. – Повторюсь, что эта работа связана с будущим всего метро. Сначала подлечим твоего товарища, он нам тоже нужен, потом вместе с ним обо всем узнаете. Я не хочу все это время держать тебя в камере, поэтому, пользуясь своим служебным положением, могу освободить.

– Какие условия?

– Мне будет достаточно слова офицера – не покидать территорию карантинной станции.

Алексей не ожидал такого поворота событий. Теперь он чувствовал себя марионеткой в руках «стражей», точнее, не только себя, речь шла обо всей Республике. Многое не укладывалось у него в голове. Уже казалось, что псы не случайно загнали их сюда. Нужно было принять все условия полковника и позже во всем разобраться.

– Даю вам слово офицера не покидать станцию без вашего личного указания, – произнес Смирнов, понимая, что без оружия и защиты он все равно не сможет этого сделать.

– Покормить, разместить в гостинице, – скомандовал Головин одному из охранников. – Тебя, Алексей, я жду завтра утром у себя. Честь имею!

– Честь имею! – ответил тот, встав по стойке смирно.

«Карантинная станция, как интересно», – думал Смирнов, пока его сопровождали к так называемой гостинице.

Когда Алексея вывели из кабинета, он ожидал увидеть огромное помещение недостроенной станции X-1. Под таким названием она была обозначена на картах Республики. Вместо этого его вели через лабиринты небольших комнат, соединенных между собой узкими коридорами. Похоже было, что станции как таковой и нет, а то, что имелось, представляло собой ряд построек прямо в перегоне. Напоминало станцию «Площадь Революции», только X-1 была побогаче. Стены и невысокие потолки комнат были деревянными, что позволяло сохранять тепло.

Смирнов сравнивал новое место с родной станцией «Проспект Победы», где в любое время года было прохладно, а согреться можно было только в жилых помещениях или в обогреваемых палатках. Но больше всего удивило освещение. Во все коридоры и комнаты провели электричество, а там, где не было проводки, висели керосиновые лампы. Для Республики электроэнергия являлась роскошью. В родных стенах дизель-генераторы имелись, но запускались редко, на несколько часов по два-три раза в неделю или по знаменательным датам.

Х-1 оказалась плотно заселенной, люди толпились вокруг, кто-то двигался навстречу, и приходилось прижиматься к стенке в узких коридорах, чтобы разойтись. Потолок от этих передвижений ходил ходуном, станция насчитывала несколько уровней. Кто-то сидел прямо на полу, как будто в ожидании. Через таких приходилось перешагивать. Там, где узкий коридор выводил в более просторное помещение, расположились мелкие торговцы с нехитрым скарбом. Никто не обращал на Алексея никакого внимания, что было непривычно старшему лейтенанту. Люди на его родных станциях знали друг друга в лицо и обычно интересовались новой персоной. Но не это было главным! Не чувствовалось никакой вражды, агрессии – обычные люди, а не роботы для убийства, не монстры, как порой думали и говорили о «стражах». Только вот женщин и детей видно не было.

Еще через десяток метров Смирнов почувствовал запах еды. Перед ним распахнулись двери, по всей видимости, центральной столовой. Потолки в этом помещении оказались высокими – не менее трех метров. Картонные стены были сплошь покрыты плакатами, изображениями людей и пейзажей, стояли корзины с искусственными цветами. Из колонки рядом с барной стойкой звучала негромкая легкая музыка. Оперативник даже почувствовал себя тут вполне уютно.

Сопровождающий офицер отпустил охрану и обратился к нему:

– Выбирайте любой столик, к вам сейчас подойдут.

– А вы разве тоже уходите?

– Вы хотите, чтобы я остался? – поинтересовался конвоир.

– Нет, нет, просто не очень хорошо себя чувствую. К полковнику я бы без вашей помощи не дошел.

– Так садитесь за стол… Извините, мне действительно нужно идти – приказ, – ответил офицер и вложил в руку Алексею стопку армейских жетонов.