София, услышав это, едва не подавилась запеканкой. Посмотрела на соседку по столу, удивляясь тому, как такая обыкновенная и совершенно невзрачная женщина может быть служанкой императрицы. Ей казалось, что и прислуживать Виктории должны сказочные красавицы. А в Матильде не было ничего примечательного – обычное лицо, мясистый нос «картошкой», жидкие волосы, стянутые в пучок.

– Рада познакомиться.

– Не волнуйтесь так, – хмыкнула женщина, принимаясь за свою овсянку. – Я вам не враг. А то, станет ли вашим врагом моя… хозяйка, зависит только от вас.

– И что же мне для этого нужно делать? – поинтересовалась София, вспоминая рассказ про молоденькую служанку, которая обзавелась сыпью по неизвестной причине. – Кроме выполнения непосредственных обязанностей аньян, разумеется.

– Заведите любовника.

На этот раз София действительно подавилась. Закашлялась и, схватив стакан с чаем, сделала большой глоток.

– Заведите любовника, – повторила Матильда спокойно, словно говорила о погоде. – И постарайтесь, чтобы императрица об этом узнала.

Сделав ещё один глоток, София жалобно спросила:

– А другого способа нет?

– Боюсь, что нет.

– Я не понимаю, правда. Разве наличие любовника может помешать имп… ну, вы поняли… если он захочет?

– Наличие любовника помешает ему захотеть. Так думает её величество, – пояснила Матильда. – Она уверена, что император никогда в жизни не унизит себя соревнованием со слугой.

– Защитница, – пробормотала София, отодвигая от себя так и не доеденную запеканку. Аппетит совсем пропал. – Боюсь, что у меня не получится. Я…

– Не зарекайтесь. Во дворце работает много мужчин, не женатых и положительных. Присмотритесь. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше.

В комнаты наследников София поднялась к девяти утра. Настроение её немного упало после разговора с Матильдой – перспектива искать себе «жениха» среди слуг совсем не радовала. Впрочем, София и вовсе не была уверена в том, что Матильда сказала это всё не для того, чтобы её расстроить, а действительно хотела помочь. Она же служанка императрицы. С чего ей вообще помогать Софии? Скорее уж она выполняла приказ Виктории. Хотя… всё может быть.

– Софи! Доброе утро! – закричали Агата и Александр хором, радостно бросаясь к ней и обнимая. София улыбнулась – отлично, прошёл всего день, а дети уже настолько рады её видеть. Как прекрасно! – Мы вас ждали!

Под словом «мы» они явно имели в виду не только себя. Как только София вошла в комнату, она сразу заметила императора – он стоял возле окна, рядом со столиком, накрытом белой кружевной скатертью, и что-то пил из фарфоровой чашки.

– Доброе утро, Софи, – кивнул он и улыбнулся, глядя на счастливых наследников. – Я рад, что вы пришли чуть раньше, а то я немного тороплюсь.

– У папы сегодня самые нелюбимые совещания, – сообщил Софии Александр громко. – Судебный и… фунансовый комитет!

Его величество расхохотался, а Агата строго поправила брата:

– Финансовый, Алекс.

– Финансовый, – повторил ребёнок, а потом добавил: – Но он же фу-у-у, да?

– Я бы не стал утверждать насчёт «фу», – сказал император дипломатично. – Но скучновато. Что ж, я пойду. Дети, я не знаю, успею ли к обеду…

– Постарайся, – произнесли Агата и Александр хором. Видимо, это «постарайся» у них уже стало ритуалом.

– Конечно. Софи, я в любом случае, независимо от того, буду на обеде или нет, загляну к вам вечером около девяти часов. Мне нужно с вами поговорить.

– Да, разумеется, – ответила София. Она ни капли не удивилась – все нормальные родители хотят что-нибудь обсудить с аньян, а у императора явно нет другого времени на разговоры. Но сердце всё равно чуть сжалось от волнения. – Вы… опять через камин или?..

– Или в дверь, как нормальный человек? – он покачал головой, по-прежнему улыбаясь. – Я хожу через огонь, Софи. Привыкайте.

– Да я не возражаю, – почти прошептала девушка, чуть смутившись. – Я просто…

– Я понял, – прервал её император, подошёл ближе и, погладив по головам Агату и Александра, направился к камину. – До скорой встречи.

– Пока, пап! – закричали наследники, и через пару секунд фигура его величества исчезла в ярко вспыхнувшем пламени.

Около часа дети водили Софию по оставшимся комнатам парадного этажа, а потом с горящими энтузиазмом глазами предложили сходить в оранжерею.

– Давайте, – сказала она, прекрасно понимая – это неизбежно. И чем скорее она согласится, тем лучше. Кроме того, София никогда не была из числа тех людей, которые откладывают проблемы в долгий ящик – она, наоборот, предпочитала решать их как можно быстрее. Они с мамой не выжили бы, если бы вели себя так же, как отец.

Сегодня наследников сопровождали другие охранники, но выглядели они не менее внушительно, чем вчерашние. Шли за ними и Софией двумя тенями, и она вновь подумала, что привыкнуть к такому будет сложно.

«А ведь император ходит через камины без всякой охраны. Интересно… Получается, наследников охраняют сильнее, чем его самого. Или я ошибаюсь?»

Оранжерея находилась в саду и, выйдя на улицу, София зажмурилась от удовольствия – весна разгоралась всё ярче. Небо было насыщенно-голубым, на деревьях уже пробивались нежно-зелёные листочки, и птицы весело и радостно чирикали.

– Ух! – воскликнул Александр, и София с удивлением поняла, что смотрит наследник на неё. – Какая вы… лыжая, Софи! Как огонь! На солнце ещё лыжее!

– Вы похожи на Вано Вагариуса, – сказала Агата с улыбкой, и София насторожилась. – Мы раньше думали, он – самый-самый рыжий, но вы можете с ним конке… конко… конкерировать?

– Конкурировать. Это значит, соперничать. А… кто такой Вано Вагариус?

Имя было смутно знакомым.

– Глава комитета безопасности. Мы вам его обязательно покажем! – проговорила Агата весело. – Вы же должны увидеть, на кого так похожи.

«А вот этого, в отличие от встречи с императрицей, лучше бы избежать…»

– Там оланжелея! – подпрыгнул Александр, указывая рукой куда-то вперёд. – Видите, да?

София подняла голову и на секунду замерла в изумлении, заметив огромный купол, похожий на сияющий мыльный пузырь. Всё понятно – внутри ведь наверняка нужно поддерживать определённый климат, защищая растения и животных от воздействия окружающей среды. София читала об этом, когда училась в институте. Но в учебнике это смотрелось гораздо менее впечатляюще, чем в жизни.

«Потом нарисую этот купол, – подумала она с воодушевлением, – только здесь надо не карандашом, а красками».

Через пару минут один из охранников, прикоснувшись к поверхности купола, впустил всех внутрь. Там оказалось очень тепло, даже жарко – пришлось снимать и пальто, и обувь. Вместо сапог Софии и наследникам выдали тапочки из легко моющегося материала, но даже так было слишком жарко. Впрочем, возможно, это от волнения. Чем дальше они шли, тем сильнее Софии было не по себе.

Хотя окружающая красота отвлекала от тревожных мыслей.

Внутри оранжереи царило лето, причём такое лето, какого София никогда не видела. Пышные и словно мясистые растения были здесь повсюду – любое из них казалось раза в три больше тех растений, что росли в Альганне. Да и деревья были выше и шире – не деревья, а целые дома.

– Здорово, да? – спросила Агата восторженно. – В оранжерее воссоздаётся почти полностью климат Корго4. Мне тут так нравится! И так жаль, что мы наследуем родовой дар по отцу, а не по матери…

– Работать здесь можно и не обладая родовым даром. Наверняка ведь не у всех служащих он есть, правда?

– Да, – Агата вздохнула. – Но с ним проще.

– Проще – это не так интересно. Интереснее, когда сложнее, – улыбнулась София, подмигнув наследнице, и девочка сразу улыбнулась в ответ. – Когда всё просто, не о чем и рассказывать, а вот если сложно…

Договорить София не успела – она вдруг почувствовала, как к её волосам что-то прикасается, и, подпрыгнув от неожиданности, наткнулась макушкой на нечто мягкое и прохладное.