– Ни в коем случае не отходи от меня, – произнёс он тихо, поймав её взгляд. – Поняла?

София кивнула – она прекрасно понимала, что контакт нужен для того, чтобы её не сжёг окружающий их огонь, – и только тогда император начал строить пространственный лифт.

Что ж… пожалуй, он действительно мог воспользоваться и одной рукой. Пространственная магия явно была коньком его величества – он строил лифт всего секунд пятнадцать. София, которой лифты всегда казались особенным магическим кошмаром, была под впечатлением.

Когда его величество вписал в формулу константу перемещения, пламя вокруг них побелело, и через несколько мгновений император, подхватив Софию на руки – она даже охнуть не успела, – вышел из другого камина.

Он сразу поставил её на пол, а навстречу им уже неслись две маленькие фигурки.

– Папа, папа! – то ли пищали, то ли кричали Агата и Александр, налетев на отца, словно две молнии. Он засмеялся, сел на корточки, расцеловал и обнял обоих.

– Мы думали, ты на совещании! – сказала Агата радостно. – А ты… ты решил привести нам Софию, да?

– Да, – он кивнул, погладив дочь по щеке. – А на совещание я сейчас пойду, меня ждут. Обещайте, что будете вести себя хорошо.

– Обещаем! – торжественно возвестила Агата и ткнула Александра локтем в плечо.

– Ага! – подтвердил мальчик, и София не выдержала – улыбнулась во весь рот. Какие же прекрасные дети!

– Отлично, – император встал с корточек и кивнул застывшей неподалёку женщине в тёмно-синей форме: – Глория, можете идти, я оставлю их с Софией. Возвращайтесь к своим обязанностям.

– Да, ваше величество, – выдохнула женщина с явным облегчением и почти побежала к выходу.

Император вновь посмотрел на детей и торжественным тоном объявил то, о чём говорил не так давно Софии:

– Агата, Александр, на этой и следующей неделе у вас объявляются каникулы.

Пару секунд дети молчали, непонимающе глядя на отца, а потом посветлели лицами, причём так синхронно, как до этого София видела только в случае с близнецами.

– Да-а-а?! – протянула Агата, а Александр хлопнул в ладоши. Кошмар, что такой маленький ребёнок знает значение слова «каникулы»…

– Да. Никаких уроков, занимайтесь с Софией тем, чем хотите. Сейчас я вас оставлю, и определитесь, что будете делать. Надеюсь… – он чуть слышно вздохнул, посмотрев на браслет связи. Проверял время? – Надеюсь, что я увижу вас за обедом.

– Постарайся, пап, – произнесла Агата негромко и совсем по-взрослому. Император кивнул и обернулся к Софии.

– Удачи и связывайтесь со мной, если что, – сказал он и через секунду вновь шагнул в камин, растворившись в его огне.

– Чем займёмся? – спросила София, как только его величество ушёл, и улыбнулась детям. – Есть предложения, ваши высочества?

– Вы можете называть меня Агатой и на «ты», – сказала девочка серьёзно. – И Александра тоже. Так Вирджиния делала. Это другие… которые после неё были… не хотели. Потому что я – наследница!

– Думаешь, они были не правы? – поинтересовалась София. Ей действительно было любопытно, почему Агата не очень хорошо относится к обращению, которое полагалось по этикету.

– Да, – ребёнок кивнул и продолжил явно словами своего отца: – Потому что в первую очередь мы дети, а потом уже всё остальное. Поэтому «выкайте» нам, пожалуйста, только на официальных церемониях!

«Интересно, а при императрице как?» – подумала София, но спрашивать не стала. Это точно не у детей нужно узнавать.

– Договорились. Тогда и вы зовите меня не айлой Тали, а просто Софией. Так какие предложения по занятиям? Агата, Александр?

К её удивлению, первым ответил мальчик.

– Мы можем показать вам дволец.

– Да! – тут же обрадовалась Агата. – Мы про дворец всё-всё знаем! Всё покажем! Вы же наверняка ещё ничего не видели, да?

– Ну кое-что видела. Коридор на этом этаже и ещё парочку других коридоров, кадровую службу…

– А, это не интересно, – поморщилась девочка. – Вам бассейн надо посмотреть. И конюшню. И псарню! И зоокомнату! И оранжерею!

– Зайдём к маме? – спросил вдруг Александр и пояснил, вызвав у Софии приступ изумления: – Мама там лаботает.

«Императрица? Работает?..»

Это немного не стыковалось с тем, что про её величество рассказывали слуги.

– У мамы родовой дар – умение обращаться с растениями, – сказала Агата. – С её помощью они лучше растут. Знаете, как здорово! Благодаря маме у нас все растения и во дворце, и в парке такие красивые! А оранжерея! Вы знаете про оранжерею, да?

– Да, конечно. Про неё все знают. Парк и научный центр, где выращиваются редкие виды растений и содержатся уникальные животные. В основном птицы.

– Да-да! – закивал Александр. – А мама там лаботает. Она будет лада, если мы зайдём!

Честно говоря, заходить к императрице Софии совсем не хотелось. Но с другой стороны – когда-нибудь она должна будет с ней познакомиться, так почему не сейчас? Это вообще странно – новой аньян занимался только император, а её величество будто бы и не существовало. Неужели она настолько против нетитулованных?

– С чего начнём? С оранжереи?

– Нет, – помотала головой Агата. – Давайте сначала мы проведём вас по этому этажу, здесь много интересного. А потом в оранжерею. Перед обедом. И маму с собой захватим!

– Чтобы не пропускала обед? – улыбнулась София.

– Мама редко пропускает. А вот папа – часто, – произнесла Агата и немного печально вздохнула.

К огромному сожалению обоих детей и не менее огромному – Софии, вместе с ними смотреть дворец отправились двое охранников – те самые, которые стояли у двери в комнаты наследников, когда она шла к себе вместе с Треем. Она понимала, что это неизбежно, и была готова, но всё же постоянное присутствие позади двоих здоровенных мужиков оказалось намного более раздражающим, чем она поначалу думала.

– Вы потом привыкнете, – шепнула Агата, когда они направлялись к первому пункту назначения – бассейну. – На это просто нужно время.

– А ты что-то чувствуешь? – спросила София с интересом. – Как эмпат?

Девочка чуть смутилась.

– Да, немного. Но я не всегда чувствую эмоции, они волнами приходят… То совсем ничего нет, то почти шквал. Но папа научил меня ставить щит, чтобы было полегче. Я сейчас как раз поставила.

– А с щитом совсем ничего не чувствуешь?

– Нет, не совсем. Но почти. Доносятся только слабые отголоски эмоций, если они очень сильные. Но сильные эмоции бывают не слишком часто.

– Да? – удивилась София. – А мне казалось, что вообще все эмоции сильные…

– Не-ет, – Агата засмеялась. – Большинство слабенькие, вообще не поймёшь, что это. А сильные эмоции… Ну вот когда вы вошли к папе в кабинет впервые и испугались – тогда эмоция была сильной. Но она быстро ослабла. А потом вы просто… – Девочка запнулась, подбирая слова. – …Просто как будто мягко и тепло светились. Как ночник. Это очень приятные эмоции. Другие аньян, которые у нас были, ничем не светились. С ними было холодно.

– А с Вирджинией?

– С ней – тепло, – Агата вздохнула, – но у неё родились внуки. Она теперь будет их воспитывать, а к нам только в гости приходить. Вы её непременно увидите! Ну вот, мы дошли. Эта дверь – вход в бассейн.

– Позвольте, – сказал один из охранников – мужчина постарше, – с обманчивой мягкостью, и, обогнув наследников вместе с Софией, первым распахнул широкие двустворчатые двери. Конечно, резные. Вырезано на них было что-то, похожее на морские волны. – Всё, теперь можете заходить.

Огромное помещение, выложенное мелкой плиткой разных оттенков синего, почти полностью занимал бассейн с не менее синей водой. Несколько белых креслиц, в которых можно было как лежать, так и сидеть, стояли рядом с лестницей, ведущей в воду, остальные были сложены стопочкой в углу комнаты. Моментально захотелось снять с себя всё и хорошенько наплаваться. Вот интересно, а ей можно будет приходить сюда в свободное от работы время?