– Ты в курсе того, какие чувства питает ко мне Давид?

– Да. Ты тоже?

– Чего только не услышишь, читая мысли и ауры. Проблема в том, что его любовь сильна.

Я поняла, почему она так говорит:

– Сильна, но не взаимна. – Произнесла я.

– Именно.

– Так, причём здесь я?

– Ты с ним в хороших отношениях. Прошу, помоги ему, тебя он послушает.

Очень интересно, как я могу ему помочь?

– Боюсь, что стереть память – плохая мысль.

Ева замотала головой:

– Понимаешь, я не хочу причинять ему боль. Он прекрасный человек, добрый, отзывчивый, но он не тот, кто мне нужен. Я хочу, что бы ты помогла ему, направила его, поддержала, понимаешь?

Понимаю. Так говорила моя бывшая одноклассница про влюбленного в неё моего двоюродного брата, когда нам было по 14 лет… и опять я в этой кабале!

– Ева, я не думаю, что он вообще захочет кого-либо слушать… – Оно и понятно. Страшно себя представить на его месте.

Ева вновь опустила голову.

Я любовалась её красотой, передо мной сидело божество, обремененное человеческими страстями. Мне было даже лестно, что она обратилась ко мне. Так, самооценку мою нужно поправлять…

– Знаешь, – заговорила она, – то, что он трусоват мне даже на руку. Тем самым он оттягивает неизбежное. Но, судя по его ауре, он может решиться в любой момент, вот почему я позвала тебя поговорить именно сейчас.

Просьба Евы была ясна мне. Я поморщилась от противной боли в груди: зашевелился мой ёж, колющий меня. На этот раз, иглой жалости к Давиду.

Я вздохнула:

– Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах.

Ева подняла на меня серьёзные, пугающие глаза:

– Я с ним не буду церемониться. Чем будет больнее, тем быстрее всё пройдет. Тем более, зачем рассусоливать, если ничего не выйдет в любом случае.

– Дело твоё. На меня можешь положиться. – Да, дела. Теперь я Давида не брошу, как бы я не злилась на его подколки. – А теперь, прости. – Я поднялась и начала выходить.

Я постаралась придать моему лицу отрешённое, ничего не говорящее выражение. Как назло, Давид смотрел на меня в упор. Я, не встречаясь с ним взглядом, подошла к Феликсу, ждущему меня на прежнем месте, задумчиво перебирая между пальцев вилку. Я села на соседний стул.

– Ты в курсе дела, верно?

Феликс отложил вилку и посмотрел на меня:

– А как иначе. – Судя по взгляду, он тоже был расстроен.

Я разглядывала свои руки:

– По-моему, мир спасти гораздо легче. – Я глянула в сторону костра. Давид сидел ко мне боком, я видела, как его губы сжались, а тело напряглось. Грета повернулась ко мне с паникой в блеклых глазах – она чувствовала то же, что и он. И, естественно, слышала всё, что сказала мне Ева в палатке – у вампиров очень острый слух, острее, чем у оборотней.

Наконец, появилась сама виновница этого безобразия. Как только она вышла из палатки, Давид резко поднялся и направился к ней. Он решился. Я инстинктивно дернулась в его сторону, мне хотелось соскочить с места и остановить его, но, естественно, я не совершила этого безумия. Вот он подошел к ней и произнёс что-то. Они оба удалились по направлению к чаще.

Внезапно, я почувствовала, как с неба начал накрапывать дождь, усиливаясь. Феликс взял меня за руку.

Глеб и Грета разошлись по разным палаткам, Ира подбежала ко мне:

– Ты их видела? Ох, добром это не кончится… – Дождь усилился, волосы и футболка Иры начали мокнуть.

– Ир, иди в палатку, простудиться не хватало, – посоветовала ей я и ощутила, что капли дождя стали тёплыми, что меня удивило.

Ира недовольно проворчала, уходя:

– Что за ерунда? Бабушка сказала, что дождя не будет. – Резко повернулась ко мне, – вы останетесь здесь?

– О, нет, Ира, прости, я домой, – виновато произнесла я, продолжая мокнуть под тёплым дождем.

– Ну, тогда счастливо! Рада была вас видеть!

– Пока. – Я обратилась к Феликсу, – выходит, предсказания Марты бывают ошибочны? Дождя не должно было быть сегодня по её прогнозу.

Феликс улыбнулся:

– Марта никогда не ошибается. Этот дождь – не каприз погоды. Это ты.

У меня отвисла челюсть:

– Как это? И такое возможно?

Феликс посерьезнел:

– Видимо, тебе очень больно…

Я опустила голову: он прав. От чего же потеплели капли? Из-за заботы об Ире, чтобы она не простудилась.

– Феликс, давай домой. Я… мы оба промокли до нитки. – Указала я на его вымокшую футболку.

– Я на машине. Не возражаешь, если мы прокатимся?

– Конечно же нет. – Уходя, я глянула в сторону чащи, в которой скрылись Давид и Ева.

– Чёрт, – я остановилась, – может остаться и дождаться окончания разговора?

«Всё хорошо.» – Давид общался мысленно, – «Рита, уезжай. Поговорим потом».

Мы ехали быстро, рассекая пелену ливня, устроенного мною.

Я чуть ли не засыпала в наиудобнейшем просторном сидении внедорожника, до того мне было спокойно и уютно.

Меня не покидали мысли о Давиде:

– Феликс, ты ведь знаешь Давида… скажи, он способен на необдуманные поступки? – По крайней мере, на необдуманную болтовню точно.

– Я понял, что ты имеешь в виду. Нет, он ничего с собой не сделает. Он сильный, он справится, я уверен. Тем более, что мы его поддержим.

– А если он и слушать нас не станет? Уйдет в себя с концами?

– Не драматизируй. Он взрослый человек, может быть серьёзным и рассудительным, он всё поймет. Давид знает, что у него есть поддержка. Не зря он связался с тобой перед нашим отъездом.

Я вздохнула:

– Надеюсь.

Феликс кивнул на ливень:

– Ты принимаешь всё близко к сердцу.

Это и без дождя было ясно.

Наконец, мы приехали и остановились у подъезда моего дома.

– Зайдёшь? – С надеждой спросила я Феликса.

– Если ты не против.

– Всегда рада.

Я хотела открыть дверь и выйти под дождь, но Феликс меня остановил:

– Может, лучше перенестись?

– Давай я! – Я взяла его за руку и сосредоточилась на своей квартирке… и вот мы уже в моей комнате.

Я включила новенький, более мощный торшер, который я, наконец-таки себе купила, и комнату залил яркий свет. Но это не помогло мне не споткнуться о валявшийся на полу рюкзак, когда я направлялась к шкафу за сухой одеждой.

Феликс стоял позади меня, я не оборачиваясь, скомандовала:

– Снимай футболку, высушим её. Сейчас что-нибудь тебе подберём на время.

Я выудила для себя с полки свою пижаму вишнёвого цвета, состоящую из штанов и рубашки, и достала одну из своих огромных футболок, которая будет впору Феликсу. Я люблю носить их дома.

Когда я развернулась, Феликс стоял рядом, подавая мне свою мокрую футболку в обмен на сухую. У меня перехватило дыхание. Стараясь не глазеть на его мускулы, я выпорхнула из комнаты в ванную. Я приняла душ и переоделась.

Когда я вышла из ванной, Феликс сидел на диванчике в моей чёрной футболке и перелистывал страницу сборника стихов Роберта Фроста, который добыл мне Давид, и который я перечитывала сейчас.

Я на секунду остановилась в дверном проёме, любуясь им. Я всегда ценила красоту в любых её проявлениях, и теперь могу созерцать Феликса. Любая бы девушка на моём месте потеряла бы голову от него. Ну вот как МНЕ удержать его возле себя?

Феликс посмотрел на меня полным нежности и тепла взглядом. Я подошла к нему и села рядом. Одной рукой он обнял меня, а другой держал перед собой книгу. Феликс остановился на стихотворении под названием «Другая дорога». Это мне очень не понравилось – я во всём искала подтекст и редко ошибалась в своих подозрениях. Какими бы ни были его мысли, нужно что-то предпринять.

Я спросила, с целью отвлечь его:

– А где в нашем городе находится штаб «Щита Человечества»?

Феликс закрыл книгу и положил её на стол:

– Прямо под библиотекой, в которую ты частенько захаживаешь.

Вот это да!

– И как давно?

– С момента её основания.

Надо же, выходит, я всё это время была рядом.