Давид развеселился:

– Так-то лучше! И почаще улыбайся, тебе очень идёт. – Он явно был в предвкушении этого вечера. Его выдавали светящиеся глаза, причём во всех смыслах.

– Ты поговорил с Евой? – Осторожно спросила я. Насколько я знала, он был влюблён в неё.

– Ещё нет.

– Собираешься?

Давид медлил:

– Даже не знаю… – Посмотрел на меня, – тебе и так тошно от одной мысли о нашей затее, так ещё хочешь добить себя видом моей крови? – Посмотрел на дорогу, – она точно откусит мне голову.

– Почему ты так скептичен? Я не давлю на тебя, но неужели нет ничего, что могло бы придать тебе уверенности? – Мне казалась странной его ситуация. Мы с Феликсом почувствовали друг друга сразу же, разве может быть по-другому?

Давид явно не хотел признаваться, но всё же:

– Я её побаиваюсь.

Почему-то я не удивилась его ответу, в ней действительно было что-то пугающее, а именно всё: сила, смелость, волевой характер, даже её безупречная красота. Давид серьёзно на меня посмотрел из-за тёмных стекол очков и пригрозил пальцем:

– Никому ни слова об этом. Ясно?

Я энергично закивала.

Давид замотал головой. Я внимательно на него смотрела:

– Что?

– И всё-таки, на месте Феликса, я бы тебя перевез в другую квартиру.

Тоже мне, гений!

– Феликс предпринимал подобные попытки, поверь мне. Но у него ничего, как видишь, не вышло.

Давид хихикнул:

– Да, бедняга, я ему сочувствую. Хотя нет, ты – упрямица, а он – зануда, вместе вы отличная пара. Нервы треплете друг другу одинаково.

– Он не зануда и общаемся мы вполне нормально, – буркнула я.

Давид вздохнул:

– Ладно, беру свои слова назад. Зануда – это ты.

Я опустила голову, скорчив грустную гримасу:

– Да, ты прав.

– Правда? – Оживлённо переспросил он.

– Ева откусит тебе голову.

Такого ответа он не ожидал. Что ж, мы в расчёте.

Вот начал показываться знакомый хвойный лес. Здесь всё стало гораздо ярче, чем тогда, когда я была здесь в последний раз.

Давид нажал кнопку на приборной панели и крыша автомобиля начала складываться.

Мы свернули немного раньше, не доезжая до дома Марты, и поехали по уже прокатанной другими автомобилями дороге. Здесь всё чаще начали встречаться лиственные деревья.

Остановились мы в глубине леса рядом с огромным чёрным Ситроеном, блестящим на изредка показывавшемся солнце, пробивавшемся сквозь листья пышных крон деревьев.

– Вот мы и приехали, возрадуйся! – Подначивал Давид.

Я выползла из кабриолета, снимая очки и оправляя волосы.

– Чья это машина? – Кивнула я на блестящего чёрного красавца.

– Это машина Греты. Идём. – Он потянул меня за собой по узкой тропинке, ведущей на поляну, увидев которую мне захотелось стать невидимкой и по-тихому слинять.

Вся атрибутика: объёмные палатки, два больших мангала, заготовка для огромного костра, вокруг которого были наставлены бревна, имитирующие скамьи. В окружении всего этого я чувствовала себя лилипутом в гостях у Гулливера. На небольшом столике у мангалов Грета насаживала мясо на длиннющие шампуры. На ней была белая футболка, оттеняющая бледность её кожи и джинсовые шорты. Не отвлекаясь от своего дела, она широко улыбнулась, обнажая длинные клыки, и поприветствовала нас:

– Ну наконец-то! Привет вам!

Из палатки выпорхнула навстречу мне Ирина, похожая на маленькое солнце в оранжевой футболке и чуть более спокойного тона шортах:

– Ну, здравствуй, соня, как доехали?

Мне стало жутко стыдно:

– Ир, прости, что не помогла тебе…

– Да что ты! В этом не было надобности! Бабушка предвидела это. Ну, я вообще попросила её узнать погоду, и она так, невзначай добавила, мол, будет тепло, Рита проспит.

– Оу, ну ясно.

– Да и помощницы у меня уже были.

Из глубины чащи за поляной вышла Ева.

Я не перестану восхищаться её красотой: роскошные белокурые волосы блестели на солнце, жемчужная майка и светло-серые спортивные штаны, казалось, сшиты точно на неё и прекрасно сидели на её потрясающей фигуре. Если у меня она вызывает такое восхищение, то что творится с Давидом… она посмотрела на меня и добродушно улыбнулась, кивнув.

– Здравствуй, Ева, – ответила ей я, глуша в себе зависть.

Ира оживилась, подойдя ко мне поближе и ткнув локтем:

– Ого, похоже Давид не на шутку заинтересован…

– Ир, выключай своё сканирование. Все и так знают о твоих возможностях.

– Слушай, Рит, кстати, о способностях. У тебя-то какая особенность?

Я в удивлении подняла брови:

– Ты о чём?

– Ну, как о чём? Я – сканер, Феликс – лечит прикосновением, Давид – эмпат, Ева читает ауры, Грета… Грета – вампир. А вот ты?

– Ну, я и не знаю… – И в самом деле, какая у меня индивидуальная сила?

Ира тихо захихикала, глядя на Давида, который в присутствии Евы заметно сконфузился:

– Рит, сегодняшний вечер будет очень необычным.

Я посмотрела на Грету, которая достала из ведра с сырым мясом небольшой кусочек свинины. С него капала то ли кровь, то ли рассол, и она отправила его себе в рот.

– Да, – обратилась я к Ире, – вечер точно необычный. А где Глеб?

– Я знаю лишь, что прибудут они вместе с Феликсом.

– Причём с минуты на минуту! – Крикнул нам Давид с другого конца поляны.

Ира нахмурилась:

– Подслушивать нехорошо!

– Сканировать без разрешения тоже! – Ответил ей он.

Ира посмотрела на меня, мол, вот это наглость!

Я пожала плечами:

– Вы квиты.

Издалека послышался звук мотора подъезжающей машины. Мы с Ирой замерли, глядя, как к нам приближались наши оборотни. Первым шёл Феликс, в джинсах и светло-серой футболке. Несомненно, он был достоин восхищения так же, как и Ева, тем более, что для меня он был самым прекрасным мужчиной на земле. Следом шёл Глеб в широких бриджах цвета хаки и голубой футболке.

Вот Феликс грациозной походкой пересек тропинку, миновал Грету, не сводя с меня глаз, пока моё сердце неистово билось от волнения, которое наплывало при каждой нашей встрече. Я обожала, когда он мне улыбался, особенно так нежно, как то по-особенному, любяще. А взгляд? Столько любви воплощено было в нём! Наконец, он приблизился ко мне и взял за руку:

– Поистине, наслаждение для моих глаз, ты прекрасна, как и всегда. – Склонился и поцеловал меня.

– Здравствуй, – шепнула я. В этот момент для меня не было никого рядом вплоть до края вселенной. Феликс улыбнулся:

– Как тебе? – Имел в виду эту вылазку на природу.

– Вполне неплохо. – Солгала я. Хотя, почему солгала? Теперь, когда Феликс рядом, мне всё равно, что творится вокруг.

Давид и Грета спорили о том, как правильно нужно поджаривать мясо, Ева то усиливала, то умеряла пламя с помощью магии, к стати, очень даже удобно! Глеб принёс из машины привезённый стол, который мы с Ирой сервировали продуктами, принесёнными Феликсом.

Что ж, пока всё вроде бы безобидно, я жива и чувствую себя прекрасно. После трапезы, за которой мы смеялись и шутили, как вполне нормальные люди на отдыхе, было решено разжечь костер. Наш выбор пал на Феликса, точнее, выбор Давида, которого все поддержали. Я думала, он пустит огненный шар, но он просто глянул на сухие ветки, сложенные в кругу камней, и огонь тут же вспыхнул. Я посмотрела на него в восхищённом удивлении, Феликс улыбнулся и подмигнул мне.

Мы расположились в кругу костра на бревнах, я плотно прижалась к Феликсу, обнимающему меня.

– Ну, – Давид потирал ладоши, – что там дальше по сценарию? Страшные истории?

– Не нужно рассказов из твоей личной жизни, – подколол его Глеб.

По-моему, я обиделась на него больше, чем Давид.

– К чему придумывать страшилки, если реальная жизнь ещё хуже? – Усаживалась подле меня Грета.

Ева стояла неподалеку, скрестив руки на груди. Немного погодя, она плавно двинулась к костру и села рядом с Давидом:

– Да уж, это точно. Взять, к примеру, нашу работу.

Глеб кинул сухую ветку в костёр, после чего Ира прильнула к нему и положила голову ему на плечо. Сам он был задумчив: