Порой, жизнь подбрасывает нам такие сюрпризы, которых мы не ожидаем, но, получив их, понимаем, что втайне желали именно этого.

После появления в моей жизни Феликса, всё начало меняться, вместе с этим и я сама. Конечно, я испытывала жуткий страх, были моменты, когда мне хотелось бросить всё и убежать обратно, туда, где осталась моя прошлая жизнь, но, кажется, для меня уже нет места в том мире.

Многое было, многое прошло и это не вернуть. Самое главное, что я ни о чём не жалею, ни в коем случае.

Но я по-прежнему боюсь, боюсь за тех, кто находится со мною рядом, потому, что главную опасность для них представляю я сама.

Всё, сессия сдана! Вот оно: начало долгожданных каникул! Времени, которое я смогу посвятить своему магическому началу и Феликсу. Год словно в забвении: зубрёжка, самоконтроль, зубрёжка… Скоро я стану третьекурсницей – даже не верится! Это здесь, а что меня ждет в моём мире?

Нужно будет обязательно навестить родителей! Прошлый раз прошёл как-то комковато и мучительно. Не только потому, что я решила нанести визит без Феликса, дабы оттянуть их неизбежное знакомство, но и по тому, что было отвратительно и больно врать, глядя в глаза матери, которая и не подозревает, что со мной произошло. Она никогда об этом не узнает и это замечательно. По крайней мере, родителей я точно защищу от этого безумия.

Думая об этом, в груди противно закололо, словно у меня там жил ёж, а каждая его игла – моя ошибка и болезненное воспоминание, которые я всячески пыталась блокировать. Но разве я могу забыть то, что связано с моими близкими? Никогда и ни за что, пусть даже если это причиняет мне боль. Я думаю, я это заслужила.

С этими мыслями я сидела на подоконнике и наблюдала за жизнью из окна четвёртого этажа своего университета. Погода была пасмурной, но это не портило общего позитивного настроения. Даже Кеша Стародубов, мой одногруппник, заваливший последнюю сессию, сверкал своей улыбкой в тридцать три зуба. И да, я начала общаться и знакомиться с людьми, словно пыталась надышаться перед… нет, напиться воды после долгого пребывания в пустыне.

Я вертела в руках зачётку, тихо проклиная её страницы и поля, в которых стояли оценки. Мне со школы были ненавистны вечера за учебниками перед контрольными, что уж там говорить о книгах в университете перед сессией, и всё из-за каких-то баллов, которыми оценивают твои способности. Но, чёрт возьми, как они поднимают самооценку! Если выше тройки, конечно…

Окно, на подоконнике которого я сидела, выходило из женского туалета, так что, сидеть и размышлять я могла спокойно, без аккомпанемента девичьих визгов и гогота парней.

Мне хорошо были видны автостоянка перед университетом и крыльцо, на которое сыпали люди. Кто-то тут же, собравшись в компании, уходил, кто-то группой устраивался на ступенях и каменных перилах.

Я соскочила с подоконника, как только на автостоянке появился внедорожник Феликса. Эту машину нельзя не заметить: сверкающий, огромный, дорогущий монстр.

Не медля, я телепортировалась на первый этаж под лестницей, там никто меня бы не заметил, и вышла в фойе, где споткнулась о неоткуда взявшийся том Канта.

Может, выронил кто? Я подобрала с пола книгу и раскрыла её: на первой странице стояла печать нашей университетской библиотеки. Значит, туда и верну. Я впихнула книгу в рюкзак, помяв несколько тетрадей.

– О! Ломова! Ты откуда? – Выскочил передо мной Кеша.

Меня это удивило, он раньше так не делал, вообще ко мне не подходил практически.

– Из туалета. – Хмуро ответила я, чтобы он отвязался. Кеша был не самым приятным собеседником. Мой ответ был воспринят как шутка, и я добавила:

– Ох, отойди, не мешайся, – спешила я его обойти.

Он не отставал:

– Знаешь, я считаю, что, жена должна дома сидеть и детей рожать, а ты вон в университет ходишь, – протянул он. – Образование и женщины – гремучая смесь.

– Я задела твоё самолюбие?

– Не моё, мужа своего.

– По себе людей не судят, – я хотела открыть дверь, но рука Стародубова её придавила.

– Это ты меня сейчас тупым обозвала, да?

Я обреченно вздохнула и повернулась к нему, просто так он не отвяжется:

– Ты сам пришёл к этому выводу. Руку убери.

– Слушай… – Грозно начал он, но тут дверь резко подалась на него и Кеша просто был вынужден отойти.

Вошёл Феликс, увидев отшатнувшегося от двери парня, произнес:

– Прошу прощения. – Улыбнулся мне, – я за тобой.

– Здравствуй.

Он взял меня за руку, и мы вышли на крыльцо.

– Ты мог его дверью убить. – Подняла я голову, чтобы посмотреть на моего любимого.

– Если бы хотел. – Улыбнулся он.

– И что он только привязался?..

– Разве ты ещё не читала его мысли?

– Очень надо, – фыркнула я.

Феликс открыл для меня дверь машины:

– Он ревнует.

Я недовольно вздохнула. Ещё чего не хватало!

– Чему ты веселишься? – Спросила я Феликса, севшего за руль, глядя на его улыбку.

Он завёл мотор:

– У него ведь никаких шансов.

Я рассмеялась, он был прав.

Не успели мы подъехать к дому, как Феликсу позвонили.

Он ответил:

– Да, я слушаю. – Я пристыла к креслу, наблюдая за ним. Увидев, как его губы превратились в полоску, я щёлкнула пальцем по бардачку напротив себя:

– Проклятье… так и знала.

– Я же только что оттуда, какого чёрта мне сообщают об этом сейчас? – Сурово произнёс он.

Ему снова нужно уходить.

– Сейчас буду. – Он отключил телефон и плавным движением забросил его на приборную панель. Мобильный с шорохом скатился к лобовому стеклу и глухо стукнулся об него – экран погас.

– Я буду тебя ждать. – Улыбнулась я.

– Я постараюсь скоро обернуться. Кстати, – он протянул руку на заднее сиденье и вручил мне чёрную, небольшую коробку, – это тебе. Хочу, чтобы ты была на связи.

Я вскрыла коробку: там был новый мобильный, причём недешёвый. Не обращая внимания на моё недовольство, Феликс продолжал:

– Этот взамен старому. Ты ведь его…

– Раздавила, помню. Но ты мог подождать? Я сама бы купила себе нормальный телефон.

Феликс улыбнулся:

– Чем этот плох?

– Ты мне купил дорогую игрушку.

Выражение лица его стало ангельским:

– Я загрузил в него собрания композиций Бетховена и Вагнера.

Это меня смягчило. Я обожаю этих композиторов.

– Ладно, – недовольно сказала я, – будем считать, что угодил.

Я уже хотела выйти из машины, как меня остановили:

– А спасибо?

Его поцелуй растопит любой лёд.

– Теперь, езжай. – Отпрянула я, а саму так к нему и тянуло.

Оказавшись в своей квартирке, я закинула коробку из-под телефона на стол и упала на диванчик, вытянулась на нём, раскинув ноги и руки.

Сейчас я была наедине с собой, кругом тишина, лишь изредка доносилось чириканье пролетавших под окном птиц.

Я закрыла глаза и начала дышать глубоко и спокойно, прислушиваясь к биению своего сердца. Постепенно я начала расслабляться. Когда я в последний раз высыпалась? Дрём в библиотеке не считается.

Только я начала расслабляться, как зажужжал мой новый телефон. Именно в этот момент мне хотелось швырнуть эту адскую машинку как следует об стену, только после того, как я прочла на дисплее слово «Ира», улыбка сменила выражение недовольства на моём лице. Хорошо, что Феликс настроил его, иначе подруга бы не дозвонилась до меня. Я ответила:

– Алло? – Вышло немного грубовато.

– С первым днём каникул!

– И Вас с тем же. – Более весело ответила я.

– Наконец-то ты на связи! Ну? Какие планы на сегодня?

Отоспаться, но вслух я произнесла:

– Да, в общем, никаких. Есть предложение?

– Ага! Как ты смотришь на отдых на свежем воздухе?

Всё-таки как хорошо, что существует телефонная связь – собеседник не видит моих вытаращенных глаз. Терпеть ненавижу пикники и походы.

– Эм, ну я не против… мы что, будем вдвоём?